Властелин Безмолвного Королевства

– Вы про Пледчика? Да, думаю, жестоко.

– Он видел тебя здесь. К тому же их самих здесь не должно было быть. Они без объяснений запихнули меня в ту дыру с явным расчетом, что живым я оттуда не выберусь.

– В трех других кувшинах мы нашли мертвецов. Кто они, я не знаю. Да, я понимаю, почему нужно было убить Пледчика. Я солдат. Но он мог бы рассказать нам что-нибудь важное.

– Согласен, мог бы. Ты мыслишь как настоящий солдат. Но волшебникам ведома и другая дорога к правде. Помни об этом. А сейчас мне нужно вздремнуть. Разбуди, когда они явятся.

– Что, ваша милость?

Но старик уже отправился в мир сновидений.

Хект решил, что Делари прав: кто-нибудь обязательно явится. Хотя бы для того, чтобы избавиться от улик.

Принципат утверждает, что убил какое-то чудовище. Что это было за чудовище? Орудие Ночи? Здесь – в Броте? Но почему? Как оно сюда попало? Оно ли совершало все те жуткие убийства?

Как бы то ни было, Делари счел дело настолько серьезным, что сам отправился в катакомбы, чтобы уничтожить его.

Хект растолкал принципата:

– Ваша милость, кто-то идет.

– Спрячься. Если я не справлюсь, можешь вмешаться.

– Вы знаете, кто идет сюда?

– Предполагаю. Но тебя ни за что не должны увидеть. Скорее прячься.

Хект скорчился за той же кучей щебня, где совсем недавно прятались они с Осой. Там же нашелся и его фонарь. С ним Пайпер почувствовал себя гораздо спокойнее. Стил, по всей видимости, свой забрал.

Делари осел на пол – выглядел он полумертвым от усталости.

А Хект затаился в своем укрытии, зажав в одной руке фонарь, в другой – клинок, и надеялся на лучшее. Теперь предстояло столкнуться уже не с оголодавшими беженцами, вооруженными ржавыми вилами, а с противниками посерьезнее.

Первый появился довольно скоро. Держа пустую правую руку на виду, он осторожно вышел в круг света и посмотрел сначала на Делари, потом на тело мертвого Грифена Пледчика. На лице у незнакомца был повязан лоскут ткани, чтобы пыль не попадала в нос и в рот.

Неожиданно Хект спохватился: следы! Ведь они неминуемо приведут… И вдруг он заметил, что его следы кто-то стер. Пыль на полу лежала нетронутой.

Делари умудрился проделать этот фокус незаметно – талисман на запястье отозвался лишь легким покалыванием.

Полезный урок? Что ж, стоит запомнить.

Следом прибыл и второй гость. Грифен Пледчик впечатлил его даже больше, чем первого.

А вот еще двое – те самые, которые побежали за подмогой.

Принципата Делари словно подменили. Из дряхлой развалины он внезапно превратился просто-таки в сгусток энергии. Даже ростом стал как будто повыше и помолодел.

– Выйди на свет, – прогремел он, такого зычного голоса Хект никогда у него раньше не слышал.

Ничего не случилось.

– Пора выйти из тьмы. Нельзя покоряться воле Ночи.

Хект почувствовал там, за границей отбрасываемого лампадами света, чье-то присутствие. И спустя мгновение из тьмы и впрямь кто-то вышел – еще один из охотников, сбежавших отсюда совсем недавно. Грифена Пледчика он словно бы и не заметил.

– Где Томаз и Чолланц? – спросил он.

– Там, – махнул куда-то в темноту Делари. – Эй ты, выйди из тьмы. Еще не поздно. Чудовище мертво, но за ним придет другое. Рано или поздно Ночь найдет лазейку. Выйди на свет. Пока можешь.

И тут появился Бронт Донето. На нем, как и на остальных, болталась монашеская ряса, а лицо укрывал платок, но Хект сразу узнал бывшего начальника.

– Вы знали, что это я, – сказал Донето.

– На самом деле я подозревал Гонарио, – отозвался Делари. – Лишь он один столь отчаянно стремится переделать весь мир, чтобы тот соответствовал его фантазиям. Неужели же ты вообразил, что сможешь безнаказанно управлять Орудиями Ночи?

– У моего кузена большие планы. Он хочет перед своей кончиной погубить церковь.

– Значит, ты покорился воле Ночи, чтобы спасти нашу церковь от безумств Безупречного?

Хект не вполне понял, как Делари пришел к такому выводу, но он был настолько ошеломлен появлением Донето, что не учел одну-единственную вещь: Делари знал Бронта Донето всю жизнь.

– Бронт, ты зря так думаешь, – продолжал меж тем принципат. – Ты говоришь себе: «Передо мной тысячелетний старик. После всех испытаний он, наверное, измотан и изможден. Он один, а нас шестеро». Но этот один – Неизвестный. Да, у тебя есть кое-какие способности, но и только. Вернись к свету.

– Ваш собственный сын…

– Был повелителем Братства. А еще могучим волшебником – до своего ранения. Но даже в минуты самого черного отчаяния он никогда не покорялся воли Ночи.

Хект усомнился в этих словах.

– Вернись к свету, Бронт Донето. Расскажи, что вы затеваете в Сонсе. Сделай что должно, чтобы ты и твои охотники на ведьм не закончили так, как закончил Грифен Пледчик.

– Вы, похоже, и так уже все знаете.

– Я тоже могу ошибаться. Мне кажется, кто-то стремится не дать Безупречному заполучить деньги, обещанные Анной Менандской. Или же просто вознамерился их украсть. Ты всегда был намного ближе к Гонарио, чем старался показать всем нам. Но гораздо менее верен, чем старался показать ему. И снова позволь предупредить тебя – не поддавайся искушению. Тебе не хватит сил.

Хект понимал: Донето оценивает свои шансы.

Внезапно Муньеро Делари сделал два едва заметных жеста рукой. Человек, который стоял ближе к нему, вскрикнул и рухнул на пол, словно в припадке. Еще один вопль раздался откуда-то из-за правого плеча принципата. Зазвенела тетива. Где-то в темноте просвистела арбалетная стрела.

Все, кроме Делари, пригнулись. Он же тем временем проделал еще что-то, после чего двое других охотников на ведьм рухнули как подкошенные. На этот раз тихо – без вскрика.

– Теперь осталось трое, – сказал старик. – Вернись к свету, Бронт Донето.

Принципат Донето покорно склонил голову. Хект ему не поверил, принципат Делари наверняка тоже. И сам Донето это прекрасно понимал.

Сплошное притворство.

– Чем ты занимался, юный Бронт? – спросил Делари.

– Вы верно обо всем догадались: мы хотели расстроить план Гонарио.

Хект решил про себя, что это похоже на правду, но, несомненно, тут крылось и что-то еще.

Донето притворился, что сдается, и таким образом решил предотвратить схватку. А как все повернется дальше, зависит исключительно от того, насколько твердо он вознамерился осуществить свои козни. И насколько умным сам себя считает.