Властелин Безмолвного Королевства

– Проклятье, сколько можно ждать! – прогудел принципат Мадисетти. – Где вас носит? За вами послали уже несколько часов назад.

– И почему, извольте объяснить, вы явились в таком виде? – вторил ему принципат Колоньи. – От вас несет, как от навозной кучи.

– Мы угодили в засаду. Их было четверо. Трое – со стандартными арбалетами, как у наших собственных солдат. Четвертый – чародей, искусный, но не слишком удачливый. Его труп внизу во дворе. Если вдруг вам захочется его осмотреть. Кто еще, кроме вас и полковника Горта, знал, что меня вызвали во дворец?

Как профессиональный воин, Пайпер мог оценить ту скорость, с которой действовали убийцы. Хотя, конечно, засаду подготовили давно, а потом просто ждали удачного момента.

Хект даже не сомневался, что неизвестные покушались именно на него. И он догадывался, кто за этим стоит. Правда, не знал, зачем понадобилась его смерть.

Не особо надеясь, что кто-нибудь себя выдаст, Пайпер внимательно наблюдал за принципатами. Само покушение наверняка устроили не они, а вот чья-то излишняя болтливость могла стоить ему жизни.

Из всех только принципат Делари не скрывал своих чувств. На его лице отразился яростный гнев, хотя и тщательно сдерживаемый. Он ведь, в сущности, все равно что усыновил Пайпера Хекта. А значит, эта засада – прямое оскорбление его семейству.

Пайпер не стремился с ним сблизиться и понять, отчего именно так случилось. Во время кальзирского священного похода Грейд Дрокер, полководец, у которого он служил еще в самом начале своего пребывания в Фиральдии, сделался его наставником. Дрокер был одним из самых важных членов Братства Войны. А еще внебрачным сыном принципата Муньеро Делари. И после его смерти Делари в наследство достались как роль наставника, так и привязанность к Хекту.

Хект хоть и не понимал природы этой привязанности, но без зазрения совести ее использовал.

– Я скоро вернусь, – объявил Муньеро Делари и стремительно вышел.

Этот семидесятилетний высохший старик с лицом землистого цвета двигался с проворством сорокалетнего мужчины. Он весь излучал силу, и после его ухода в зале сразу стало слишком мрачно.

Принципат Донел Мадисетти решил воспользоваться случаем и нанести удар. Клан Мадисетти невзлюбил Хекта с той же силой, с какой привязался к нему принципат Делари (и по столь же непонятным Пайперу причинам). Бруглиони и Арньена поддерживали его, хотя никак не могли договориться между собой о том, как стоит относиться к Безупречному V. Колоньи не занимали никакой явной позиции, но часто возражали главнокомандующему, потому что тот раньше служил клану Бруглиони. А Бруглиони, как они подозревали, стояли за убийством потенциального принципата Родриго Колоньи. Это убийство произошло еще до появления Хекта в Броте.

Стороннему наблюдателю трудно было бы разобраться в сложных взаимоотношениях пяти бротских кланов.

Да, как обычно, Пайпер Хект угодил в странную компанию. Теперь он служил Гонарио Бенедокто, патриарху Безупречному V. Бенедокто и Бруглиони были заклятыми врагами. Во всяком случае, в нынешние времена. А вот целое поколение Мадисетти и Бенедокто прекрасно уживались вместе.

Главнокомандующему мало дела было до вражды кланов. Он должен был в первую очередь разбираться не в городской, а в церковной политике. Хотя городские распри неизменно влияли на церковные после каждого избрания патриарха.

Повернувшись спиной к Донелу Мадисетти, Пайпер во всех деталях описал происшествие на площади принципату Бронту Донето, двоюродному брату и одному из немногочисленных друзей Безупречного.

– Зачем им тебя убивать? – спросил Донето.

– Сначала нужно выяснить, кто они, тогда и узнаем, – пожал плечами Хект.

Бронт внимательно посмотрел на Пинкуса Горта.

– Я понятия не имею, – отозвался тот.

– А тебе придется ответить за своих людей, ведь именно они и завели вас в засаду.

Фраза эта обозначала на самом деле вот что: Горт и так был в долгу перед Бронтом Донето, а теперь увяз и того глубже.

– Мы этим уже занимаемся, ваша светлость. Их поймают, и я лично прослежу за допросом.

Горт уже послал на поиски Бо Бьогну. Еще до наступления темноты тот должен отправиться на север.

– Если я правильно понял, у нас проблемы с Кларенцей, – уточнил Хект.

– Вряд ли это как-то связано с покушением, – отозвался Донето.

– Я тоже так думаю. Едва ли тут замешаны интересы государства. Или все же замешаны?

– Нет. Донел, во имя Аарона, прекратите ныть. Вы же не ребенок! – прикрикнул Донето на принципата Мадисетти, а потом снова повернулся к Хекту. – Пристрелить следовало не тебя, а кое-кого другого.

Донел Мадисетти в ужасе замолк. Он не ожидал такой отповеди от собственного союзника.

Поскольку принципат Делари отсутствовал, а принципат Хьюго Монгоз заснул и пускал слюни, принципат Донето решил возглавить собрание. Хотя и не был самым старшим из присутствующих и неспящих.

Донето был из тех, кому вечно хочется что-нибудь возглавить.

И зачастую получал от этого немало удовольствия.

– Я послал за тобой полковника Горта, – сказал он, – и одновременно созвал всех на чрезвычайное собрание. Они умудрились прибыть раньше тебя только потому, что им не пришлось мокнуть под дождем и сражаться с убийцами.

Донето презирал почти всех принципатов. Может, коллегии и ее чародеев и боялся весь мир, но кто-кто, а Бронт Донето прекрасно знал, что большая часть его соратников – невежды, добившиеся своих мест лишь благодаря кумовству и взяткам.

Хотя среди них действительно попадались могучие колдуны. Кто из принципатов ни на что не годился, а кто умел накладывать чары – этот вопрос весьма занимал сторонних наблюдателей. Принципаты, в свою очередь, не желали сбрасывать маски.

Даже Безупречный, который сам был раньше принципатом коллегии (хотя его таланты ограничивались в основном обширными семейными связями – к Орудиям Ночи он был совершенно глух), не знал, кто есть кто.

– Мой кузен разволновался из-за Кларенцы, – заявил Донето, – потому что он постоянно волнуется из-за всего на свете. Чрезмерно волнуется. Он воспринял это как личное оскорбление. А еще оскорбление, нанесенное Господу и святым отцам церкви. Ересь, святотатство и прочее, и прочее.

Хект служил принципату Донето почти год. И Донето был уверен, что Пайп по-прежнему ему служит. Под прикрытием. Кланы Бруглиони и Арньена тоже считали, что главнокомандующий им что-то должен, потому что и им он в свое время служил. Хект же себя в долгу ни перед кем не считал. Но сообщать им об этом не собирался. Покровительство могло ему пригодиться.

– Потребуется ли военное вмешательство? – спросил он. – Или меня вызвали сюда лишь потому, что его святейшество не в духе?

Здесь можно было особо не стесняться в выражениях: эти люди знали Гонарио Бенедокто с самого детства.