Властелин ее сердца

Глава 11

Звуки пирушки продолжались до глубокой ночи. Что они делают? Что он делает? Неужели та женщина действительно…

Черная дыра в груди Розалин, казалось, росла все больше и больше. Почему она переживает?

Насмешливые слова заполнили ее воображение и не давали уснуть, пока истощение, физическое и моральное, наконец не усыпило ее.

Бойд так и не вернулся.

Розалин проснулась смирившейся, хотя и не отдохнувшей. Она будет вести себя как можно лучше, пока брат не заплатит выкуп, который они назначат за нее. Что еще она могла сделать? Скоро это останется только в памяти отдаленной, неприятной, болезненной.

Она поела немного хлеба, сыра и сушеной баранины. Все это ей принесли вскоре после ухода Бойда. Очевидно, он не совсем забыл про нее. Розалин осмотрелась в палатке. К сожалению, в кувшине не было воды, так что она не могла помыться. Расческа и кусок мыла, лежавшие рядом, словно насмехались над ней.

Грязь, однако, сильно ее раздражала, и Розалин уже собралась с мужеством, чтобы обратиться к своим тюремщикам Дугласам, когда один из них вошел в палатку, неся еще одну тарелку с едой. Среди прочего она, к своему восторгу, обнаружила яблоко.

Со спиной, не гнувшейся, словно древко копья, воин прошел в палатку и поставил деревянное блюдо с едой на сундук сэра Алекса. Он был, вероятно, всего на несколько лет старше Малкольма, но его мрачная физиономия и борода напомнили ей о его «черном» родственнике.

– Вам еще что-нибудь нужно? – Он обращался к стене позади нее самым недовольным голосом, который она когда-либо слышала.

Щеки Розалин зарделись, но некоторые нужды нельзя было игнорировать. Идея использовать ночной горшок в таком маленьком и решительно лишенном уединения месте не прельщала ее.

– Я не думаю, что у вас есть уборная поблизости.

Молодой Дуглас все еще избегал ее взгляда, но она видела, что ее вопрос смутил его так же, как и ее.

– Мне поручено сопровождать вас, когда у вас возникнет нужда.

Нужда у нее уже возникла – ноги буквально рвались танцевать. Утро было холодным и туманным, но свежий воздух был так приятен, когда он вывел ее наружу и ждал на небольшом расстоянии, пока она делала свои дела.

Остальные жители лагеря, должно быть, еще спали после вчерашнего празднества, поскольку вокруг было тихо и мирно. Розалин огляделась и увидела несколько маленьких зданий на окраине лагеря, рядом с одним из них был сад, раздавалось кудахтанье кур, несколько овец паслись на склоне холма, около большого дома стояла тележка с сельскохозяйственными орудиями. Ей хотелось задержаться, но молодой охранник повел ее обратно. Прежде чем он ушел, она спросила:

– Мне нужна вода, чтобы умыться, и ванна, если ее можно найти.

Его губы сжались, словно он хотел отказать:

– Я посмотрю, что можно найти.

Спустя некоторое время Розалин была на седьмом небе от счастья. Большую деревянную кадку, изнутри обитую льном, внесли два воина, чья обязанность, должно быть, состояла в том, чтобы выполнять черную работу. Кадка была наполнена холодной водой, но это Розалин было не важно. Как только мужчины вышли, она сбросила с себя одежду, схватила мыло и расческу и погрузилась в блаженное чувство быть снова чистой. Из скромности она не сняла только сорочку. Розалин соскребла с себя грязь и вышла из воды, чувствуя себя посвежевшей, но замерзшей. Она дрожала – с нее капала вода. Слишком поздно она сообразила, что забыла попросить сухое полотно, чтобы вытереться. Дотянувшись до сундука Бойда, который был ближе к ней, она открыла его и увидела стопку аккуратно сложенных льняных полотен. Она взяла одно и обернула его вокруг себя.

Но с учетом мокрой насквозь сорочки и отсутствия какой-либо другой одежды полотно служило слабым утешением. Конечно, Розалин могла снять сорочку и надеть свои пропахшие гарью, грязные после путешествия платья или позаимствовать одну из чисто выстиранных рубашек, которые заметила в сундуке. Решение было несложным.

Чуть позже она развесила свои платья и мокрую сорочку на колышки, очевидно, и предназначенные для этой цели. Розалин сидела на сундуке сэра Алекса, расчесывая свои мокрые волосы, чистая и уютно закутанная не только в рубашку Бойда, но и в плед, который обнаружила на дне сундука. Сначала он показался ей черным, но на самом деле это было сочетание двух цветов – серого и темно-синего. Она, римский воин, завязала плед на одном плече и перехватила на талии серебряным пояском.

Когда сэр Алекс вошел в палатку несколькими минутами позже, он выглядел таким удивленным, что она засомневалась: не сделала ли она что-нибудь неправильно.

Но Дракон успокоился и улыбнулся:

– Я вижу, вы нашли чистую одежду.

Розалин покраснела:

– Когда я попросила принести ванну, я забыла, что у меня нет ничего чистого, во что я могла бы переодеться. – Она к тому же впервые за много лет сняла свои платья без помощи горничной, но ей не хотелось упоминать об этом. – Как вы думаете, он рассердится?

Сэр Алекс посмотрел на нее долгим спокойным взглядом:

– Если он рассердится, скажите ему, что я разрешил взять мою одежду.

По не вполне ясной причине ситуация, когда она это скажет, показалась ему забавной.

– Извините, что побеспокоил вас, но я зашел взять кое-какие вещи. – Он улыбнулся и добавил: – Но вы на них сидите.

Розалин ахнула и соскочила с сундука:

– Это я должна извиняться за то, что выселила вас из вашего… жилища.

Сетон притворно не заметил ее смущения по поводу того, что она спала в его постели.

– Это просто место для сна и не более. Если Дуглас не станет храпеть слишком громко, когда вернется, я даже не замечу разницы. – На его лице отразилось беспокойство. – С вами все в порядке?

– Настолько, насколько этого можно было ожидать.

– Он не… – Сэр Алекс остановился, подыскивая слова. – Он не причинил вам вреда?

Щеки Розалин покрылись румянцем, когда она поняла, что он имеет в виду. Неужели все думали, что она отдалась ему, чтобы помочь племяннику бежать? Нет, они не могут так думать. Но сэр Алекс, должно быть, почувствовал что-то и догадался.

– Со мной все в порядке, – твердо заявила Розалин. – Ваш друг зол, что мой племянник ухитрился бежать, но он не причинил мне вреда. Никакого, – добавила она со значением. – Я совершенно такая же, как и была, когда мы приехали.

Только, может быть, немного мудрее.

Сетон кивнул:

– Я рад слышать это. Ваша изобретательность застала нас врасплох. Я не уверен, что осмелился бы вылезти в это окно. – Он покачал головой. – Я никогда не видел Бойда таким злым. – Алекс улыбнулся. – Даже на меня. А кроме вашего брата, не думаю, что он так злится на кого-то.

– Но вы же друзья. С какой стати ему злиться на вас?

– Я совершил непростительный грех – единственную вещь, которую нельзя забыть.

– И какой же это?

– Я родился в Англии, – сухо сказал Сетон.

– Но разве все ваши земли не находятся в Шотландии?

– Теперь – да, большая часть. Хотя мой брат владеет землями в Камберленде и Нортумберленде. Я вырос в Шотландии и сражался на стороне шотландцев во всех битвах войны, но это не имеет значения. В глазах Бойда я всегда буду англичанином. Я не думаю, что даже Уоллес ненавидел ваших соотечественников так, как он. Не без причин, наверное, но это ослепляет его. Он никогда полностью не поверит англичанину.