Властелин Колец: Две Крепости (Две башни) (др. перевод)
Шрифт:
Между тем подсказывать ее начала сама действительность: в те самые дни, когда ненаписанная книга получила заглавие, Чемберлен подписал Мюнхенское соглашение с Гитлером. А дальше развернулись такие события, и с такой быстротой… Сколько угодно может Толкиен раздраженно настаивать на том, что его книга не есть иносказание второй мировой войны, — и конечно же, нет, подобное аллегорическое истолкование (опробованное критикой) эпопею примитивизирует, обедняет и опошляет. Но когда он в полемическом запале утверждает, будто она и совсем не связана с семью военными годами, — это уж извините. Никак в это не верится — хотя бы потому, что его сын Майкл был зенитчиком, а Кристофер — военным летчиком (старший — Джон — принял священнический сан и призыву не подлежал). Да и стронулась-то книга с очередной мертвой точки в начале 1944 года — вряд ли случайно. Как шла над ней работа,
Однако и в 1945-м эпопея была еще очень далека от завершения, и все потому же — надо было уяснять и продумывать многотысячелетнюю предысторию Средиземья. Читатель своевременно ознакомится с ней в приложениях; пока что ограничимся ее самым сжатым очерком.
После низвержения Моргота людям — то есть лучшим из них, тем, кто выстоял до конца в борьбе с неимоверным Злом, казалось всепобеждающим, — был дарован в награду огромный цветущий остров вдали от истерзанного войнами материка Средиземья. Там воздвиглось в несравненном могуществе и великолепии царство Нуменор, и первым его государем был сын Эарендила полуэльф Элрос. Три тысячи лет просуществовал Нуменор, и блеск его затмил даже память о былых эльфийских царствах.
А те эльфы, которые не пожелали переселяться в блаженный край Валинор, и люди, оставшиеся в Средиземье, вскоре, то есть через пятьсот трудных лет, снова оказались лицом к лицу с возродившимся Злом — Сауроном, новоявленным властелином черного царства Мордор. Он собрал рассеянных приверженцев Моргота и возвеличился, но все же покорить людей, эльфов и гномов, вместе взятых, было ему не под силу, и он решил подчинить их себе коварством и чародейством. Он соблазнил потомков Феанора, эльфов-искусников, выковать для сильных мира сего волшебные кольца, которые помогут им во всех их свершениях. Велики были познания Саурона, и он делился ими с эльфийскими кузнецами, а у них перенимал мастерство. И участвовал в изготовлении колец для людей и гномов; правда, три кольца для своих царей эльфы смастерили без него. Это, однако, не препятствовало его замыслу, а замыслом было необоримое владычество над всеми и вся. И в 1600 году Второй эпохи, когда эльфы любовались своей работой, Саурон закончил свою, и с вершины Роковой горы Ородруина раскатилось его громовое заклятье:
Три Кольца — для царственных эльфов в небесных шатрах, Семь — для властителей гномов, гранильщиков в каменном лоне, Девять — для Девятерых, облеченных в могильный прах, Одно наденет Владыка на черном троне В стране по имени Мордор, где распростерся мрак. Одно Кольцо покорит их, одно соберет их, Одно их притянет и в черную цепь скует их В стране по имени Мордор, где распростерся мрак.Обманутые мастера расслышали его, поняли — и спрятали три эльфийских кольца: надевать их теперь было нельзя, чтоб не стать рабами Саурона. А тот раздал кольца людям и гномам. С гномами у него не получилось: они, как мы помним, были сработаны крепко, с большим запасом сопротивления. Кольца развращали их, и они становились непомерно алчными, но Саурону от этого никакой прибыли не было. Они нагромождали сокровища и оказывались добычей золотолюбивых драконов, которые пожирали их вместе с кольцами. Так были утрачены четыре кольца из семи; остальные Саурон ухитрился отобрать.
Зато получилось с людьми: девять смертных владык стали рабами колец, бессмертными мертвецами — и самыми верными приспешниками Саурона, который, подобно Морготу, принялся сокрушать царства и княжества Средиземья.
Но сравниться в мощи с Нуменором не мог никто; оттуда приплыл большой флот, и Саурон Великий был взят узником и увезен в заморское царство. Тамошнего государя он опять-таки соблазнил призраком земного бессмертья: ради него надлежало лишь покорить блаженные края — это ли не во власти величайшего из царей земных? В 3319 году туда отправилась могучая армада — и сгинула в морской пучине, поглотившей заодно и царство Нуменор. (Толкиен, разумеется, имеет в виду легенду об Атлантиде.)
Спастись удалось немногим, тем, кто не алкал чужого удела бессмертья, и в их числе был благородный Элендил, основатель княжеств Арнор и Гондор, будущий победитель Саурона — ценою собственной жизни. Сын его Исилдур завладел Кольцом Всевластья и если
бы не погиб, то стал бы преемником Черного Властелина. К счастью для себя, он погиб, а Кольцо кануло в реку Андуин.И началась Третья эпоха, в которую главными противниками неизбежного (ибо сохранилось Кольцо, и Девятеро Кольценосцев свирепствовали в Средиземье, готовя встречу своему Владыке) нового наступления Зла стали тайные посланцы Валинора маги и их Светлый Совет. Но тут уж мы, того и гляди, вступим на страницы эпопеи.
Она была закончена осенью 1949 года, дорабатывалась и блуждала по издательствам еще пять лет. «Аллен энд Ануин» опубликовало первую часть в августе 1954-го, вторую — в октябре, третью (с приложениями) — лишь через год. Кстати, считать эпопею трехтомной не следует: ее разделили натрое для удобства публикации, и даже названия томов придумал не сам Толкиен, а его бывший малолетний рецензент, ныне отцовский компаньон Райнер Ануин.
Началось победное шествие книги. Перепечатывалась и перепечатывается она в Англии и в США почти каждый год, а то и чаще. Первым ее переводом был голландский (1956), воспоследовали шведский, польский, датский, немецкий, итальянский, французский, японский, финский, норвежский, португальский, венгерский, исландский и т.д. Но это уже не предыстория, а мы ограничимся ею. Подсказывать или предписывать читателю должное понимание еще не прочитанной книги незачем; достаточно, что мы его к ней подвели, а уж он сам разберется, как это блестяще показала публикация «немного сокращенного» перевода первой части издательством «Детская литература» в 1982 году.
На прощанье хочется, однако, обратить внимание на факт столь очевидный, что он обычно ускользает от внимания. Первая фраза пролога: «Рассказ у нас пойдет в особенности о хоббитах». Между тем называется-то эпопея «Властелин Колец». Что это значит и как это понимать?
Вернее всего, пожалуй, так: это книга о природе власти, которая хочет быть властью над человеком, власти безнравственной и порабощающей, основанной на лжи и насилии. Духовная капитуляция перед такой властью и всякая ей сопричастность растлевают и губят человека. Общие нравственные законы существования человечества непреложны. Человеческое достоинство — главное достояние человека, и нужно отстаивать его до конца любой ценой, в любых обстоятельствах.
И конечно же, книга «в особенности о хоббитах» — о том, как мистер Пиквик, он же Фродо Торбинс, и его верный слуга Сэм Уэлер, он же Сэммиум Скромби, оказались главными и роковыми противниками Саурона Великого, самозваного властелина мира сего.
Как всякий автор предисловия, обращенного к читателю, я льщу себя надеждой, что читатель обращен ко мне лицом. Стало быть, пока что спиной к книге. Посмотрите, что у вас за спиной.
В.Муравьев
ПРОЛОГ
Рассказ у нас пойдет в особенности о хоббитах, и любознательный читатель многое узнает об их нравах и кое-что из их истории. Самых любознательных отсылаем к повести под названием «Хоббит», где пересказаны начальные главы Алой Книги Западных Пределов, которые написал Бильбо Торбинс, впервые прославивший свой народец в большом мире. Главы эти носят общий подзаголовок «Туда и Обратно», потому что повествуют о странствии Бильбо на восток и возвращении домой. Как раз по милости Бильбо хоббиты и угодили в самую лавину грозных событий, о которых нам предстоит поведать.
Многие, однако, и вообще про хоббитов ничего не знают, а хотели бы знать — но не у всех же есть под рукой книга «Хоббит». Вот и прочтите, если угодно, начальные сведения о хоббитах, а заодно и краткий пересказ приключений Бильбо.
Хоббиты — неприметный, но очень древний народец; раньше их было куда больше, чем нынче: они любят тишину и покой, тучную пашню и цветущие луга, а сейчас в мире стало что-то очень шумно и довольно тесно. Умелые и сноровистые, хоббиты, однако, терпеть не могли — да не могут и поныне — устройств сложнее кузнечных мехов, водяной мельницы и прялки. Издревле сторонились они людей — на их языке Громадин, — а теперь даже и на глаза им не показываются. Слух у них завидный, глаз острый; они, правда, толстоваты и не любят спешки, но в случае чего проворства и ловкости им не занимать. Хоббиты привыкли исчезать мгновенно и бесшумно при виде незваной Громадины, да так наловчились, что людям это стало казаться волшебством. А хоббиты ни о каком волшебстве и понятия не имели: отроду мастера прятаться, они чуть что — скрывались из глаз, на удивление своим большим и неуклюжим соседям.