Властелин моего сердца

– Теперь почувствовала себя женой?

Она повернула голову.

– Я думала, что для постели существуют жены. А что ты скажешь о шлюхах?

Он усмехнулся:

– Они все разные. Некоторые грубые, другие нежные…

Она шутливо оттолкнула его руку и пошла за своей корзинкой. Обнаружив, что все ее травы рассыпаны в беспорядке, Мадлен вскрикнула от досады. Эмери бросился помогать ей.

– Тебе нужны травы? Мы сможем купить что-нибудь в Линкольне или Лондоне.

– А мы можем себе это позволить?

– Нет, но ведь это, без сомнения, необходимо.

Они неспешно направились к замку, наслаждаясь прогулкой и друг другом. Мадлен нелегко было нарушить красоту этого момента, когда они были так счастливы вместе, но ей хотелось поскорее избавиться от всех сомнений, которые омрачали ее жизнь.

– Что ему было нужно? – спросила она.

– Кому?

– Другу Золотого Оленя.

Он задумчиво посмотрел на нее.

– Это было только послание. Можешь не беспокоиться.

Он обнял ее и прижал к груди.

– Я оставил Золотого Оленя уже довольно давно. Если бы это вышло наружу, у нас могли быть крупные неприятности. В конце концов, – сказал он с улыбкой, – именно ты, вероятнее всего, могла бы меня разоблачить.

Улыбка растянула ее губы.

– Мм, – проворчала она, оглядывая его с ног до головы. – К вопросу о разоблачении… Мне хотелось бы снова увидеть тебя нагим.

– А я никогда не видел тебя обнаженной, – сказал он. – Ты могла бы остаться при солнечном свете только в ореоле своих волос и позволить мне преклоняться пред тобою?

Мадлен покраснела.

– Если ты этого хочешь, – смущенно сказала она.

Он усмехнулся:

– Если бы ты понимала по-английски в тот день в лесу, ты бы знала, чего я хочу.

– Что ты тогда сказал?

Он повернул ее кругом, к себе спиной, и схватил так, как сделал это тогда. У него не было плаща, чтобы связать ее, но Мадлен и без того думать забыла о своих травах.

– Я сказал, как приятно ощущать изгибы твоего тела, – заговорил он по-английски, оглаживая всю ее руками. – Как восхитительно тяжелы твои груди. Как мне хотелось бы ласкать их и теребить твои соски до боли, а потом взять их в рот и сосать, пока ты не обезумеешь от желания ко мне.

Тело Мадлен затрепетало и задвигалось в его крепких руках.

– Тогда ты осталась спокойна, – сказал он. – Вот почему я узнал, что ты ничего не поняла.

– Тело мое тогда не понимало, – ответила она.

– Признаюсь, я думал, что тебе знаком язык любви.

– Что еще ты говорил? – спросила она, затаив дыхание.

Он рассмеялся и скользнул ладонью вниз, к ее бедрам.

– Я сказал, какая ты теплая и влажная в ожидании меня. Я обещал, что не буду торопиться, буду ласкать тебя нежно, а когда ты уже не сможешь терпеть, возьму тебя энергично и сильно.

Мадлен прижалась к нему спиной.

– Я больше уже не в силах терпеть… Он рассмеялся и поцеловал ее в шею.

– Ненасытная распутница. Пожалей бедного мужчину.

Она чувствовала позади выпуклость его возбужденной плоти. Он медленно повернул ее лицом к себе. Мадлен заметила, как посыпались ее травы, но ей не было до этого дела.

Их поцелуй был прерван громким криком. Они отпрянули друг от друга. К ним направлялся один из стражей замка. Мадлен была страшно смущена. Тут она вспомнила, что совсем недавно долго и отчаянно занималась с мужем любовью прямо на краю дороги.

Эмери посмотрел на ее покрасневшее лицо и засмеялся:

– Если нас кто-нибудь и видел, то, без сомнения, только позавидовал. Лучше мне пойти и узнать, в чем дело, пока ты успокоишься и возьмешь себя в руки.

Его взгляд был теплым и любящим, он нежно коснулся ее щеки.

– Позже мы завершим то, что начали, – обещал он.

Мадлен смотрела ему вслед, пока он широкими шагами удалялся в сторону замка. Она рада была воспользоваться случаем и дать себе время осознать чудесную, удивительную истину: их союз, начавшийся единением тел, завершился слиянием сердец и душ. Она собрала свои травы, затем еще немного побродила, отыскивая новые растения и мечтая о золотом будущем.

Когда Мадлен вернулась во двор замка Баддерсли, она спросила стражника, где Эмери.

– Он уехал верхом, леди, – ответил воин.

Она удивленно посмотрела на него.

– Уехал? Куда?

– Не знаю, леди. Он отправился в путь с тремя людьми.

Дурное предчувствие охватило Мадлен.

– Только с тремя? – спросила она стражника. – Он не взял с собой лорда Жоффре?

– Так точно, леди.

– Он должен был оставить сообщение, – сказала она.

– Наверное, с лордом Хью, леди.

Мадлен в отчаянии заторопилась на тренировочную площадку.

– Хью, какое сообщение оставил для меня муж?

Он удивленно поднял залитые потом брови.

– Со мной никакого, леди Мадлен.

Она вызвала в памяти нежное прощание с Эмери.

– Вы не знаете, куда он уехал?

– Нет. Он сказал, что его не будет скорее всего неделю или чуть дольше. Может быть, он оставил сообщение с Жоффре?

– Неделю? – с ужасом повторила Мадлен.

Оруженосец стал ее следующей целью.

– Жоффре, – спросила его Мадлен, – куда уехал Эмери?

Молодой человек побледнел.

– Он… он не сказал, леди.

– Это не показалось тебе странным? Она увидела, как он судорожно сглотнул.

– Раньше он говорил, что собирается посетить остальные имения…

– Без тебя? Только с тремя людьми?

Он прикусил губу, затем с надеждой предположил:

– Несомненно, это как-то связано с гонцом, леди Мадлен.

Страхи Мадлен несколько утихли. Наконец-то. Какое-то объяснение. Она налила себе кубок эля.

– Что за гонец?

– Гонец от королевы, проезжавшей мимо по дороге к королю. Он говорил с лордом Эмери.

Мадлен так и не успела поднести кубок к губам.

– Гонец не привез письменного сообщения в Баддерсли?

– Нет, леди Мадлен.

Мадлен отставила нетронутый кубок и пошла в свои покои. Она наконец-то вспомнила, что когда призналась Эмери, что не знает, предатель он или нет, он не стал уверять ее в своей преданности, а только сказал: «Я тоже не знаю».

Вся радужная картина представилась в ином, мрачном свете. Как только он понял, что она собирается расстроить его планы присоединиться к мятежникам, он уложил ее на спину и разжег в ней желание, чтобы избавиться от нее. Какой же дурой он ее считал!