Властелин на час

Она вдруг поняла, что зубы ее стучат не только от нервного озноба, но и от холода… Ведь у нее отобрали ее голубой плащ… Хотят найти на нем брызги крови…

Одно спасало ее от того, чтобы не биться головой о дверь камеры и не кричать от отчаяния и безысходности… Точнее, один человек. Ее муж, верный и преданный ей, как пес, Дима. Она знала, что он не спит, что он только и думает о том, как ее спасти, как вернуть домой, к Сонечке и Горке. Чувство стыда перед ним смешивалось с чувством благодарности за то, что он не бросает ее, что действует, ведь уже утром ее выпустят, пусть и под залог, какая разница, главное – увидеть детей…

Раздался лязг и грохот открываемой двери. Вспыхнул свет, и она увидела охранника. Он бросил что-то рядом с ней, после чего свет погас, словно все это ей привиделось. Она дрожащими руками нащупала рядом с собой что-то большое и мягкое, тугое и плотное. Развернула. Это оказалось одеяло. Вернее, она по запаху определила, что это ее плед, большой шерстяной плед. Должно быть, Дима привез. Она закуталась в него с головой и закрыла глаза. Она знала, что скоро согреется и немного успокоится. Во всяком случае, ей нельзя раскисать. А вдруг случится так, что уже завтра найдут настоящего убийцу и ее отпустят. Не под залог, а совсем, да еще и извинятся… Нельзя допустить, чтобы у нее пропало молоко. Жизнь продолжается, Сонечка ждет ее… И Горка…

И она уснула.

8

Дверь открыла Алиса. Юля сразу поняла, что это именно она, хотя никогда прежде не видела эту женщину. Спокойная, уверенная в себе особа, почему-то подумалось Земцовой. Сразу видно, что она знает, чего хочет от жизни. Хорошо, одновременно скромно одетая, тщательно причесанная, почти без косметики, чистая, ухоженная, с серьезным лицом и пахнущая чем-то неуловимо приятным, сладким, молочным. Голубой длинный свитер, джинсы, толстые белые носки. Волосы собраны на затылке в узел.

За ее спиной показался взволнованный Дмитрий. Тоже просто, по-домашнему одетый, глаза выдают тревогу и отчаяние. Видно, что с женой успели поговорить обо всем, но надежды не разглядели, расстроились.

– Юля, мы ждем вас. Проходите. Алиса, где у нас тапки? Хорошо, вот так… Приготовь, пожалуйста, гостье кофе.

– Вам с молоком? С сахаром? – осведомилась строгим голосом Алиса.

– Да, с тем и с другим, если можно, – кивнула головой Земцова и пошла за хозяином дома, миновала просторный холл, заскользила войлочными подошвами домашних туфель по сверкающему желтому паркету, остановилась в дверях детской комнаты, откуда доносился высокий голос, принадлежащий, должно быть, маленькому Горке. Дмитрий пригласил Юлю войти, и она увидела в залитой солнечным светом комнате сидящую в кресле молодую женщину в длинном розовом халате – русоволосое очаровательное создание с огромными зелеными глазами, темными бровями и небольшим пухлым ртом. На коленях ее сидел чудесный малыш, сероглазый, светловолосый, кудрявый мальчик с пухлыми красными губами, удивительно похожий на мать.

– Вот, Надя, познакомься, это Юля. Она поможет нам найти убийцу Саблера… Постарайся быть с ней откровенной… Только тогда она сможет что-то сделать для нас… А я не буду вам мешать…

Юля была ему благодарна за то, что он сам догадался оставить их наедине. Ей важно было добиться полной откровенности от этой, пока еще совершенно чужой ей женщины. Быть может, она знает что-то такое, чего не может рассказать в присутствии мужа? Хотя что? Все и так предельно ясно…

Она села в предложенное кресло напротив хозяйки и внимательно посмотрела на мальчика. Утром ей приносили фотографию погибшего Саблера. Ей показалось, что мальчик похож на него? Или же она просто становится излишне подозрительной и видит то, чего не может быть?

– Надя, вы подозреваетесь в убийстве, это очень серьезно… – начала она и сама испугалась своего голоса. Может быть, следовало начать помягче?

– Я знаю. Все-таки ночь в камере провела. Стало быть, меня посчитали опасной для общества…

У Нади оказался довольно низкий, хрипловатый голос, что придало ее облику новые черты и какой-то шарм. Кроме того, этот голос выдавал в ней, как это ни странно, сильного человека. Да по-другому и быть не могло, иначе откуда она могла набраться храбрости, чтобы уйти от мужа? Не говоря уже о том, что она нанесла мужу удар камнем по голове…

– Расскажите, как начался вчера ваш день.

– Я проснулась и сразу же принялась собираться… Мне надо было уложить детские вещи… Думаю, вы уже знаете, кем был для меня Сергей Саблер.

– Да. Это был мужчина, за которого вы собирались выйти замуж, предварительно разведясь с Дмитрием.

– Совершенно верно. Я полюбила этого человека, а он меня. И все вокруг перестало меня интересовать, кроме детей, конечно… Я понимала, что поступаю подло по отношению к Диме, но мои чувства к Саблеру были сильнее… Не скрою, мне иногда казалось, что я куда-то несусь на огромной скорости по ледяной трассе, все быстрее и быстрее… Но мне было так хорошо, – голос ее впервые дрогнул, – я словно летела и очень, очень надеялась, что приземление мое будет безболезненным… Я же понимала, что все происходит слишком быстро, стремительно. Но мне это и нравилось. Я хотела этой встряски, этого полета.

– Вы были уверены в чувствах Саблера?

– Абсолютно.

– Что было потом? Вы собрали вещи? – Юля оглянулась и обратила внимание на то, что детская тщательно прибрана, нигде ни единой вещи. Даже игрушки Горки сложены в большую корзину.

– Почти… Время близилось к обеденному, мы торопились, вернее, это я торопилась, а Алиса мне помогала.

– Вы доверяете своей няне?

– Да.

– Хорошо, о ней мы позже поговорим. Что произошло потом? Как вы узнали о смерти вашего друга?

– Поначалу никак. Мне позвонили и сказали, что с Сережей случилась беда, что он находится по адресу… – Она закрыла глаза, силясь вспомнить точный адрес.

– Надя, не надо, не пытайтесь вспомнить. Думаю, вы очень удивитесь, когда узнаете, что это я вам звонила.

– Как… – огромные зеленые глаза смотрели на Юлю не мигая. – Да что вы такое говорите? Почему вы?

– Объясню в двух словах. Когда вы сообщили вашему мужу о том, что уходите от него… – и Юля рассказала о посещении Дмитрием агентства, о звонках, о краже детей.

– Дима… Господи, как же ему было тяжело, раз он обратился к вам с такой просьбой… Только я не совсем поняла, он что, просил вас вернуть меня домой? К вам и с такими делами обращаются? – В тоне ее просквозила ирония.

– Вот и представьте себе степень его отчаяния, раз он пришел к нам с такой странной просьбой… И это была исключительно моя идея – выкрасть детей. Так хотя бы у него оставалась возможность подольше побыть со своими детьми. Он же понимал, что вы, мягко говоря, находитесь как бы не в себе… Он очень боялся, что ваши дети не будут нужны Саблеру, и правильно, между прочим, боялся. Даже если допустить, что Саблер очень любил вас, это не означало, что он полюбил бы и ваших детей…

Юля поймала себя на том, что словно оправдывается перед Надей. И ведь это так и было на самом деле!

– А Сережа… Вы и ему звонили? Это вы его заставили написать мне это чудовищное письмо?

– Я знаю, о каком письме вы говорите, только это скорее можно назвать сообщением, где невозможно выяснить, кто именно писал эти слова…

– Я не понимаю… Вы звоните мне и говорите, что с Сережей случилась беда… О какой беде шла речь?

– Ни о какой. Для меня главным было выманить вас из дома, понимаете? Но как это сделать, что такое придумать, чтобы действовать наверняка? Согласна, я поступила с вами жестоко, но и вы собирались забрать у вашего мужа, достойного человека, детей… Извините, что я так говорю, но я должна вам объяснить мотив своего поступка…