Властелин Руси

– Да что в ней странного-то? Ну, ударил лось копытом – бывает. Князь умер как воин!

Траурный кортеж растянулся по льду Волхова аж на две ромейские мили. Первыми ехали вельможи Рюрика и Хельги. Судя по их вполне жизнерадостному виду, смерть князя вовсе не произвела на них особо тяжелого впечатления. Да и ни на кого – каждый понимал, смерть – лишь ступень в иной, более лучший мир, а Рюрик умер достойно, значит, нужно не грустить, а радоваться. Вызывало озабоченность другое – кто будет княжить теперь? Кто-нибудь из рода Рюрика или… Или вновь запылают города и усадьбы? Чтобы такого не случилось, надобно выбрать самого авторитетного… такого, как молодой ладожский ярл Хельги. Он и знатен, и родич Рюрику, и умен, как мало кто другой – не зря же его так прозвали – Вещий. Да и показал уже свое умение править. Казалось, нет лучше кандидатуры… Но, может быть, это только казалось? Ведь Хельги-ярла никто не знал в стольном городе Рюрика – Новгороде. Вернее, знали, но не так, чтоб уж очень хорошо. А надо, чтоб узнали. Так думали многие из ладожских бояр, так думали и в Новгороде, и рядом – на Городище Рюрика – укрепленном замке на берегу Волхова. Именно туда и привезли мертвое тело князя. Простоволосая Еффинда выбежала к мужу босая, упав на грудь, зарыдала, царапая ногтями щеки. Не потому, что потеряла рассудок от горя – по традиции так было надо. Прорыдав некоторое время, в дальнейшем общалась с братцем Хельги вполне адекватно, даже пару раз улыбнулась, когда ярл рассказывал о дочерях. Смерть сама по себе вовсе не являлась чем-то горестным в этом молодом мире, полном диких предрассудков и суеверий. Всего лишь ступень… Однако в случае с Рюриком дело осложнялось проблемой наследования власти. Рюрик был достаточно авторитетным князем, сильным верной дружиной и хорошо налаженными связями. Как-то встретят его преемника новгородские бояре и градские старцы? Как-то рассудит вече?

– Со старцами надобно прояснить, – кивнул Конхобар Ирландец. – Вече рассудит так, как они захотят. Есть еще дружина, но что хочет дружина, понятно – серебра, золота, драгоценных тканей. Это все можно получить, совершив хороший набег.

– Царьград? – Хельги вскинул глаза, с удовлетворением чувствуя, что не зря взял с собою ушлого Ирландца.

Они сидели за столом в прохладной светлице, ожидая назначенной на завтра тризны. По просьбе ярла вдова Рюрика Еффинда приказала без особой надобности не допускать в дом никого – в дверях постоянно стояли вооруженные стражи.

– Я переговорил по пути с некоторыми боярами, – делился впечатлениями Конхобар. – И знаешь, ярл, многие из них будут рады сменить исстарившегося Рюрика на более молодого князя. Молодого и активного.

– Ага, чтобы самим управлять за его спиною!

– И это вполне может быть, ярл. – Ирландец сухо рассмеялся. – Главное, взять власть… Не говори ничего, но нам на руку нежданная смерть Рюрика. Ведь появилась возможность подчинить себе весь север Гардара – Альдегьюборг, Хольмгард, Изборск, Белоозеро! А дальше можно будет прибрать к рукам и Смоленск, и Любеч, и – что там говорить – Киев! Не забывай, Киев куда более удобен для нападения на империю ромеев, нежели Хольмгард-Новгород, не говоря уже об Альдегьюборге. А ведь именно с этих набегов кормится большая часть дружины. А ее нужно ублажать, чтобы она была верной.

– Знаю, – Хельги кивнул.

Киев… Да, если б взять его на меч – можно было бы окончательно справиться с друидом. А для этого нужна власть. Может, и в самом деле смерть Рюрика придется кстати? Ведь пришлась же! Но чуть позже…

– Я тут поразмышлял немного, – усмехнулся ярл. – О тех, кто поможет мне взять власть. Они же могут и помешать. Это бояре, дружина, вече… Чего надо боярам и дружине, понятно, а вот вече… это простые люди. Думаю, им, как и в Ладоге, нужен покой. Покой, для того чтобы спокойно пахать и сеять, охотиться и ловить рыбу, для того чтобы просто жить, не ища богатств в чужих странах.

– Покой? – Ирландец вскинул глаза. – Ну да, это именно то, что нужно черному люду. Вот только этот покой никак не совместить с алчностью бояр и дружины.

– Бояре и сами в дружине.

– Э, брось, ярл. Уже далеко не все. Многие исподтишка захватывают общинные земли, закабаляют смердов и кормятся уже с них. Так происходит и здесь, ш на юге, в Киеве, везде.

– И будет происходить дальше, – согласно кивнул Хельги. – Так вот, насчет покоя для черных людей, Нужно дать им закон и порядок – и четкое соблюдение этого порядка.

– Такое, как теперь в Альдегьюборге? – Узкие губы Ирландца изогнулись в улыбке. – Но для этого опять-таки нужна дружина, а она мечтает о далеких походах. Это и богатство и слава.

– Пусть мечтает, – Хельги махнул рукой. – Дружина получит походы. А порядок в подвластных мне землях будет поддерживать другая, младшая, дружина…

– Так ведь и та…

– …которую мы наберем из смердов. Вернее, из их младших детей.

– Понял тебя, ярл, – расхохотался Ирландец. – Идея Дирмунда насчет юношей-волков?

– Ну, не совсем то же самое, но… где-то так, – уклончиво отозвался Хельги. – Надеюсь, ты прихватил с собой верных людей, Конхобар?

– Обижаешь, князь! Пришлось даже снять несколько человек – самых умных – с усадьбы Ермила Кобылы… Кстати, ни Лейв, ни Борич Огнищанин там так и не объявились.

– Бежали к своему хозяину, – хохотнул ярл. – Куда ж еще-то? Правда, насчет Борича не уверен…

Конхобар вскинул глаза:

– Есть у меня на Огнищанина кое-что.. .хотя… надо бы получше проверить.

– Проверяй. – Хельги пожал плечами. – Не это сейчас главное. Твои люди сегодня же отправятся в Хольмгард. Думаю, не надо учить, что и как им там говорить?

Глава 3 ТРИЗНА Февраль 866 г. Рюриково Городище

И пришла женщина-старуха, которую называют ангел смерти… она убивает девушек. И я увидел, что она старуха богатырка, здоровенная, мрачная.

Ибн-Фадлан о русах

Целый день слуги и рабы сгребали с вершины холма снег. Начали еще утром, во многолюдстве, чтоб успеть к вечеру пятницы – ибо именно этот день считался лучшим для похорон. На вершине очищенного от снега холма сложили погребальный костер из дубовых и березовых дров – краду. Костер словно бы крал из внешнего мира покойного и положенные вместе с ним вещи, а Рюрика замыслили похоронить не как ютландского конунга, а как владетельного славянского князя, которым, по сути, он давно уже и являлся. На краду, как и положено, вознесли ладью – небольшой корабль в специально сложенный на корме шалаш, усадили покойника, облаченного в белые одежды. По обе руки от умершего князя положили златое оружие – копья, мечи, луки со стрелами, – пищу и питье в золотой и серебряной посуде. Парчовые ромейские ткани устлали днище ладьи, а на мачте взвилось синее знамя – дань традиции викингов. Синий стяг – стяг битвы, вечной битвы в Валгалле, куда попадают все герои и куда наконец попадет и Рюрик, по крайней мере так верили собравшиеся вокруг норманны, многие из которых когда-то стояли вместе с умершим конунгом на борту драккара – «коня волны», «пенителя бурунов», – уверенно разрезавшего серые волны холодного Северного моря.

– Скоро сожгут, – улучив момент, шепнул Хельги Ирландцу. – Дровишки сухие – хорошо гореть будет. Где ж местная знать?

– Вон они, поднимаются, – усмехнулся Ирландец, кивнув на подножие холма. – Первого ты, думаю, знаешь – это Хаснульф, Рюриков воевода. Нам он, наверное, не очень-то интересен, потому как туп, словно дерево.

– Не скажи, – внимательно наблюдая за поднимающимся к погребальному костру толстяком, скривил губы Хельги. – Хоть он и глуп, а дружина ему верит…

Ярл сделал несколько шагов навстречу тучному воеводе:

– Приветствую тебя, о достойнейший Хаснульф! Пусть боги всегда посылают тебе удачу. Клянусь, я подумывал о тебе и раньше, когда еще был жив князь. Хотел позвать тебя к себе, да постеснялся…

– Чего же? – Хаснульф заинтересованно поднял глаза; маленькие, заплывшие жиром, они явно не светились излишком ума.

– Постеснялся оскорбить тебя, предложив возглавить часть войска, ведь такая малая участь разве по чести столь достойному воеводе?

– Вижу, ты не по годам мудр, ярл, – купился на грубую лесть Хаснульф. – Знай, я всегда рад буду быть во главе войска.

– И я подумывал – вот бы оставить славного Хаснульфа, если только…

– Что – «если только»?

– Если люди из Хольмгарда доверят мне править, – совсем тихо произнес ярл, так чтоб услышал лишь воевода.

Воевода услышал и, при подходе остальных, едва успел прикрыть рот, искривившийся в довольной усмешке.

– О людях Хольмгарда поговорим после тризны, ярл, – отходя, шепнул он. Хельги кивнул с самой серьезной миной и обернулся к Ирландцу:

– Ну, говори, кто тут есть кто? Только не очень громко.