Властелин вампиров

Из гроба донесся тихий голос:

— Да, Эдвард. Ты должен немедленно меня выпустить!

Я машинально потянулся к крышке и внезапно вспомнил ваши слова. Вы предупреждали, что Оливия стала вампиром и ночью проснется, и что я ни в коем случае не должен открывать гроб.

— Я не могу тебя выпустить, Оливия! — воскликнул я. — Ты мертва! Дейл сказал, что ты умерла!

— Он ошибался! — ответил ее голос. — Эдвард, я жива, как и ты. Я только что проснулась в этом ужасном ящике… Мне душно, я задыхаюсь! Эдвард, если ты любишь меня, спаси меня, выпусти меня!

Я больше не мог этого выносить. Оливия, любимая Оливия взывала ко мне и умоляла спасти ее от ужасной смерти. Я открыл запоры гроба и откинул крышку. Крест, лежавший на ней, упал на пол, а тот, что был у меня в руке, я второпях уронил.

Оливия приподнялась и села в гробу! Она казалась такой же живой, как всегда, и давно не выглядела так хорошо — ее щеки окрасились румянцем, глаза блестели. Не сводя с меня глаз, она ступила на пол. Затем она обняла меня за шею и подняла ко мне лицо.

— Эдвард, любовь моя, ты спас меня от ужасной гибели, — сказала она.

— Оливия, это действительно ты? — ошеломленно спросил я. — Ты в самом деле жива?

— Конечно, жива, — ответила она с серебристым переливом смеха. — Сейчас я поцелую тебя и докажу это!

Наши губы встретились — и я задрожал от холода! Ее прикосновение, непонятно почему, лишило меня сил. Я чувствовал, что Оливия держит меня в объятиях, прижимая рот к моей шее, и покусывает ее зубами, словно собираясь прокусить кожу.

Но в этот момент ей помешали. Распахнулось окно, и в библиотеке появились Геррит Гейзерт и Аллена Ралтон, в точности такие, какими мы видели их в усадьбе Гейзерта. Оливия повернулась к ним, ее глаза пылали.

— Так значит, ты уже проснулась и нашла жертву! — сказал Гейзерт. — Но сейчас на это нет времени. Позже у тебя будет много жертв, а сейчас нам нужно побыстрее покинуть дом вместе с твоим гробом.

— Его кровь — моя! Я не уйду, пока не получу ее! — воскликнула Оливия, по-прежнему держа меня на руках. Я находился все это время в каком-то оцепенении.

— Я говорю нет и я господин! — прогремел Гейзерт, грозно глядя на нее дьявольски-багровыми глазами. — Отныне ты будешь повиноваться мне, как повинуются другие.

Оливия сжалась под его взглядом и отпустила меня. Гейзерт закрыл и поднял ее гроб. Мое оцепенение вдруг прошло, и я с криком я бросился на него. Он схватил меня и с поразительной силой швырнул на пол, как куклу. Я услышал, как затрещали мои кости при ударе.

Я лежал, мало-помалу впадая в забытье… Я видел, как Гейзерт снова схватил и в одиночку понес гроб Оливии. Аллена Ралтон и Оливия последовали за ним, разразившись адским хохотом — и все они исчезли в темноте! Я все так же лежал, чувствуя, как из меня вытекает жизнь, пока вы не пришли…

12. Кол и сталь

Глаза Эдварда Хармона закрылись, и мне на мгновение показалось, что он испустил дух. Но его веки задрожали и снова поднялись.

— Дейл, я знаю, что умираю, — прошептал он. — Я почувствовал, как сломался позвоночник, когда я ударился о пол. Мне было бы все равно, но я не хочу оставить Оливию…

— Вампиром Геррита Гейзерта, — закончил за него доктор Дейл. — Мы вызволим ее, Хармон, не беспокойтесь, и покончим с Гейзертом.

— Но будьте осторожны с Гейзертом, — слабым шепотом предупредил Хармон. — Он сильнее, чем мы думали… он…

Кровь внезапно хлынула у Хармона изо рта, он сильно задрожал и упал на руки Дейла. Доктор Дейл осторожно опустил Хармона на пол и затем быстро осмотрел его шею. На коже не было никаких ранок.

Дейл поднялся на ноги.

— По крайней мере, он не сделался жертвой Оливии, — сказал доктор. — Эдвард Хармон умер окончательной смертью, и ему не грозит превращение в живого мертвеца!

— Хармон мертв? — непонимающе проговорил Ралтон. — А тело Оливии и гроб пропали!..

— Да, у Геррита Гейзерта теперь трое слуг-вампиров! — воскликнул Дейл. — Аллена Ралтон, молодой Артур Ньютон и Оливия Ралтон. И вскоре к ним прибавится еще кто-нибудь, если мы не уничтожим этот постоянно расширяющийся круг зла!

Он повернулся к Ралтону.

— Час назад вы ничего не слышали? Собаки ведь должны были завыть, когда явились Гейзерт и Аллена Ралтон…

Джеймс Ралтон покачал головой.

— Нет, Дейл, собаки не издали ни звука, и я могу это объяснить. Вчера во второй половине дня сторож пришел сказать мне, что собаки отказываются выходить из псарни и только тихо поскуливают от ужаса…

— Видимо, их заставили молчать частые визиты вампиров, — сказал Дейл. — Это означает, что мы больше не можем полагаться на собак.

— Дейл, что нам теперь делать? — в отчаянии спросил доктор Хендерсон. — Оливия стала вампиром, Хармон мертв — неужели этому ужасу не будет конца?

— Нам остается только продолжать борьбу, — строго сказал Дейл. — И самое лучшее — испробовать крестообразные пули, о которых я говорил на обратном пути. Мы запасемся такими пулями и после сразу же отправимся на холмы, а там, будь то днем или ночью, откроем охоту на Геррита Гейзерта и его вампиров!

Но прежде, — добавил он, обращаясь к Джеймсу Ралтону, — я попросил бы вас позвать мисс Вирджинию. Нужно рассказать ей обо всем, что произошло.

— Обо всем? — переспросил Ралтон. — Дейл, мы не можем рассказать ей, что ее собственная мать сделала с Оливией, что Оливия теперь также стала вампиром…

— Мы обязаны, — твердо сказал доктор Дейл. — Разве вы не понимаете? Разве я не говорил вам, что вампир всегда возвращается, чтобы пить кровь ближайших родственников? Аллена Ралтон вернулась и напала на Оливию, а Оливия…

— Придет за Вирджинией? — вскричал Ралтон. — О, Дейл, этот ужас сводит меня с ума! Но вы правы — она должна быть предупреждена.

Вирджиния Ралтон была так ошеломлена, увидев Хармона мертвым, что долго не могла осознать всю чудовищность того, о чем поведал ей доктор Дейл, и понять, что ее мать и сестра стали вампирами.

— Итак, если вы увидите Оливию, которая покажется вам живой, вы должны знать, что это не Оливия, а зло, принявшее ее облик, — закончил Дейл. — Бойтесь этого зла!