Властелин вероятности

Времени до приезда милиции наверняка было немного, но, несмотря на это, Сергей решил принять душ. Не только чтобы отмыться, но и отдохнуть, подумать, что делать дальше. Реализация мести предполагала в первую очередь поиск врага. О том, как действовать после этого, Сергей старался не думать – если хочешь достичь цели, необходимо быть последовательным и терпеливым. А главное – спокойным, не допускать ни малейшего гнева к врагу, ни на миг не поддаваться отчаянию. Мацудайра-сан говорил, что лишь спокойная гладь озера способна в точности отразить свет луны. Достаточно возникнуть легкому волнению, и отражение раздробится на тысячу бликов.

Сергей ощутил, как душу прорезала трещина – по одну сторону все бурлило и билось от невосполнимой потери, а по другую – остался холодный, бесстрастный рассудок. Пришлось загнать гнев и отчаяние поглубже. Теперь эмоции не мешали думать, напоминая о себе лишь непривычной болью в сердце. Рассудок же начал работать на полную мощность.

Сергей выключил душ и без всякого удовольствия пообедал оставшимися в холодильнике припасами. Пища необходима для дальнейших действий, поэтому следует есть. Не потому что хочется – уже ничего не хотелось, а потому что надо. Наверное, так же ощущали себя сорок семь самураев после гибели господина. Не желания двигали ими, а необходимость возмездия, не эмоции, а память и разум. И что им оставалось после исполнения мести, когда она перестала быть главнейшим стимулом существования? Ничего. Они растворились в небытии, как лепестки вишни, выполнившие задачу цветения.

Сергей вымыл посуду и переоделся во все чистое – воин должен идти на смерть в лучших одеждах. Затем поискал альбом с фотографиями, но не нашел. Это говорило о том, что враг в курсе его изысканий и скорее всего подготовился к визиту нежданного гостя. А то и сменил дислокацию.

«Может, в ветлечебнице уже никого нет, – подумал Сергей, – но все так или иначе оставляют следы. Зримые или незримые. И я их найду».

Но даже если враг остался там, где Сергей его случайно заснял, задача по вторжению в его логово представлялась весьма непростой. Слишком мало было информации для активных действий. Сколько там человек? Насколько готовы они к нападению? Какими охранными средствами располагают? Главная это база или один из вспомогательных центров? Есть ли в ветлечебнице доступ к устройству, просчитывающему случайности? Вопросов было много, ответов – ни одного.

Так или иначе, действовать надо, причем времени на дальнейшие раздумья нет.

Сергей вернулся на кухню и высыпал из коробка в чайное блюдце все спички, сжег их до черных углей, после чего бросил туда же кусок маргарина. Пару минут он мял получившуюся массу вилкой, а когда она превратилась в равномерную черную пасту, уложил ее в пустой коробок.

Затем достал из шкафа черный спортивный костюм, аккуратно отпорол цветные эмблемки и блестящую «молнию». Из-под раковины он достал оцинкованное ведро, положил в него спортивный костюм, залил водой, добавил отбеливатель и поставил на огонь. Пока вода закипала, Сергей отыскал несколько вполне подходящих черных тряпок, оставшихся еще с тех времен, когда фотография была для него не профессией, а просто любимым занятием.

Когда спортивный костюм выварился как надо, Сергей выстирал его и повесил сушиться. Вид у костюма стал – лучше некуда. Черная ткань по многочисленным складкам пошла длинными темно-серыми полосами, причем разной длины, формы и чуть разного тона. Словно шкура черного тигра. Через пару часов висения над плитой костюмчик высох. Когда стемнело, Сергей бросил его в пакет, выбрался на крышу и поехал к ветеринарной клинике.

Удобнее место было бы трудно придумать – крыльцо перед входом оказалось довольно высоким, а в десяти метрах от него стоял мусорный контейнер. Но самое главное – на столбе горел яркий ртутный фонарь.

Сергей, не задумываясь, шагнул к контейнеру, оглянулся и прыгнул внутрь, погрузившись в почти полную тьму, мусорную вонь и скользкую гадость. Контейнер тоже был очень удобный – в нем оказалось мягко и почти не было битого стекла. Бомжи старательно выгребают все виды бутылок.

В первую очередь Сергей переоделся в подготовленный спортивный костюм. Потом достал коробок со смесью маргарина и древесного угля, намазал лицо, шею и кисти рук. Теперь оставалось лишь ждать.

Ждать пришлось долго – в первую ночь ничего не произошло, хотя Сергей очень внимательно слушал и посматривал в проржавевшую дырочку. Ни разу не скрипнула дверь, никто не зашел и не вышел. Наступил день.

Сергей зарылся в мусор поглубже и свернулся калачиком, чтоб сгорбленная спина сверху выглядела комом линялой черной тряпки. Он почти спал, в таком состоянии гораздо легче лежать без движения, но в то же время прекрасно слышал и осознавал все вокруг. Он мог бы с точностью сказать, сколько машин проехало по дороге и сколько из них было «Волг», он точно знал, сколько ведер мусора на него вывалили и сколько бомжей рылось руками возле его тела в поисках добротных объедков.

Он мог бы с точностью до минуты назвать время, поскольку читал про себя длинную мантру, слова которой были организованы так, чтобы от начала и до конца прошло полчаса. Внутри получаса мантра делила время на девять частей.

Нужная машина за день подъезжала и отъезжала трижды. Сергей знал, какой клапан стучит у нее в моторе и какой винт в карбюраторе следовало бы слегка открутить. Он уже знал, как зовут водителя, сколько человек работает в лечебнице и сколько из них курит.

Он знал, какое задание они выполнили месяц назад и почему провалилась недавняя операция, ему внятно объяснили, какая сволочь командир ячейки и какие жлобы сидят в Штабе – снега зимой не выпросишь. Сергей понял, что на секретном уровне базы не меньше трех комнат и что уровень этот принято называть Подвалом.

Он понял, что маска с окулярами называется эфирным детектором, но так и не смог понять, что такое «хлоп», «контора», «насадка» и «тонкие». Зато он понял, что попал не совсем по адресу – врага здесь не было. Утешало лишь то, что эти люди – а работники «клиники», несомненно, были людьми – борются с чем-то неведомым. Может быть, с тем же загадочным существом, которого Сергей определил себе во враги. А это означало то, что на первом этапе можно попробовать использовать их технику и их силы для достижения собственных целей. Мацудайра-сан говорил: «Хочешь кого-то использовать – стань его другом. Хочешь кого-то использовать с толком – получи над ним власть».

Когда стемнело, в «Волгу» загрузились три человека, один остался на базе. Кроме привычных звуков Сергей расслышал, как пристегнули магазин к автомату. Машина уехала.

Сергей еще раз прочел мантру и медленно, разгоняя кровь в затекших конечностях, выбрался из контейнера. Глаза он не открывал – свет фонаря ударил бы по ним чересчур ярко, но слух подсказывал, что рядом никого нет.

И все же Сергей сначала присел в тени контейнера, и лишь когда мышцы наполнились свежей кровью, а легкие – свежим воздухом, он полосатой кошкой метнулся в тень от крыльца.

Чем ярче свет луны, тем глубже тени – так его учили. Только здесь вместо луны ярко пылал фонарь, делая тени совершенно непроницаемыми. Ветер тут же принялся кувыркаться у ног, обмотанных вместо обуви черными тряпками. Шаги в таких обмотках не слышны совершенно, правда, ходить в них надо особенным шагом, ставя и поднимая ноги почти вертикально.

Прошло два с половиной часа, прежде чем снова послышался знакомый звук мотора. Зашелестели шины, и «Волга» остановилась возле крыльца. Приехавшие смеялись и хвастались подвигами. Когда они поднимались по ступенькам, Сергей мог бы дотронуться до любого.