Властелин Времени

Лицо женщины исказилось, и она нацелила свой клинок в грудь старого волшебника.

— Когда-то ты считал, что я красива.

— Да, очень давно, — кивнул Краф. — Тогда я был молод и глуп. Однако успел с тех пор немного поумнеть.

Слушая этот странный диалог, двеллер решил, что, если останется в живых, непременно порекомендует этим двоим ознакомиться с книгой «Язык любви» Ругара Дахалсона. Конечно, о том, что Ругара отравили, когда он писал продолжение этого труда под названием «Добрые взаимоотношения в вашем гареме», он упоминать не станет.

— Теперь ты стал еще глупее, — фыркнула Ладамаэ. — По-моему, так ты просто жалок. — Она тряхнула головой. — Не следовало тебе лезть в брюхо к Мефоссу.

— Я хотел увидеть тебя.

— Это зачем же?

— Мне показалось, что негоже заставлять тебя еще целую вечность лежать на дне океана.

— Когда живешь вечно, многое может измениться, — заметила женщина.

— Вот и Мефосс думал, что будет жить вечно, — произнес Краф с мрачной усмешкой. — Но он ошибся. — Волшебник немного помолчал. — Да и у тебя ничего не получится без защиты.

Ладамаэ не произнесла ни звука. Ее пронзительные аметистовые глаза безотрывно смотрели на Крафа.

— Так зачем тогда ты сюда пришел? — спросила она наконец.

— Чтобы заключить сделку, — отозвался старый волшебник.

— Сделки, как тебе известно, могут оказаться довольно опасным делом. Чаще всего ты отдаешь больше, чем получаешь, хотя сначала думаешь, что получится наоборот — ну или хотя бы прибыль разделится поровну. На нас всех легла тяжелая ноша, когда мы отправились на поиски Книги Времени.

Краф искал Книгу Времени? Джаг просто ушам своим не поверил.

— Тогда многих из нас можно было счесть глупцами, — уронил Краф.

— Нет, — возразила женщина, — скорее, нас отличала алчность. И в конце концов нам не хватило смекалки, так ведь? Мефосс и несколько других обратились в бородатых хорвумов, а я оказалась в плену этого камня. Конечно, мы обрели бессмертие, но цена его оказалась куда выше, чем мы рассчитывали. А тебе самому как до сих пор удается оставаться в живых, Краф?

— Нам всем пришлось заплатить за зло, совершенное при появлении Книги Времени в этом мире.

Если бы двеллеру не приходилось бороться за каждый вздох, он наверняка затаил бы дыхание. Какие еще тайны скрывал старый волшебник? Он никогда не упоминал о том, каким образом достиг столь удивительного долголетия.

— И тебе тоже, Краф? Да неужели? — В голосе Ладамаэ чувствовалась насмешка.

— А ты как полагаешь?

— Мефоссу сообщили, что ты встал на сторону двеллеров и этой их дурацкой Библиотеки. Я в это поверить не могла, хоть и знала, что ты участвовал в ее создании. Думала, ты руководствуешься какими-то своими целями. А ты, кто бы мог подумать, разыскиваешь Книгу Времени для Великого магистра.

— Кто разбудил Мефосса? — словно не обращая внимания на ее последние слова, спросил Краф.

— Жаль, что ты его самого уже не сможешь спросить об этом.

— Я спрашиваю тебя .

— Что ж, может, я тебе и отвечу, — улыбнулась Ладамаэ. — А может быть, и нет.

— Ты знаешь человека по имени Альдхран Кемпус?

— Знаю, конечно.

— У него недостаточно силы, чтобы разбудить Мефосса.

Его собеседница слегка склонила голову набок.

— Я уверен, что в этом замешан кто-то другой, — подытожил волшебник.

— Ты угадал.

— И кто же? — осведомился Краф.

— А что я получу взамен, если открою тебе эту тайну?

На лице старого волшебника отразилось сомнение.

— Не думаю, что выпустить тебя отсюда было бы разумным поступком. — Он кивнул на груду костей вокруг камня. — Ты питаешься человечиной. Как погляжу, Мефосс неплохо заботился о твоем насыщении.

Женщина принужденно улыбнулась.

— Не стану скрывать, он угощал меня иногда лакомыми кусочками.

— Открой мне, кто пробудил Мефосса.

— А если я не сделаю этого?

Краф бросил на нее бесстрастный взгляд.

— Тогда, — негромко произнес он, но его холодный и полный угрозы голос разнесся по замкнутому пространству брюха чудовища, — я тебя уничтожу.

Ладамаэ рассмеялась, и смех ее звучал еще безумнее прежнего.

— Что ж, ты можешь попробовать. Уверена, ты забыл, что в свое время мы немало значили друг для друга — или воображали, что это так. Хоть ты и натворил вместе с нами порядочно зла, прежде чем присоединился к Кругу Древних и решил забыть, что не всегда был защитником мира, до наших деяний тебе всегда было далеко. Тебе-то на самом деле только хотелось знать, не сможешь ли ты победить Хранителей времени и похитить их драгоценную книгу. Для тебя это было просто игрой.

— Лучше бы тебе этого не делать, — уронил старый волшебник.

Хвост вокруг шеи Джага сжался, однако, еще крепче. Ему уже казалось, что его голова постепенно отделяется от тела.

И тут Краф — гораздо стремительнее, чем двеллер мог себе представить, ударил посохом по хвосту Ладамаэ. Джага отчаянно тряхнуло, а потом хватка на его шее ослабла. С проворностью двеллера, привыкшего самому о себе заботиться, он высвободил голову и, спрыгнув вниз, отскочил в сторону, скользя подошвами и стараясь не думать о том, что в любой миг в спину его может вонзиться меч Ладамаэ.

Женщина издала яростный вопль, эхом разнесшийся по утробе мертвого исполина.

Джаг, готовясь отбиваться до последнего, подобрал валявшийся неподалеку короткий меч и обернулся, страшась увидеть, что Краф умирает или уже мертв.

Однако опасения его оказались излишними — старый волшебник вступил в схватку со своей давней приятельницей, демонстрируя мастерство и стремительность, которых двеллеру трудно было от него ожидать, даже не беря в расчет того, как изнурен был Краф после боя с морским чудовищем.

И все же ему приходилось нелегко. Ладамаэ действовала своим обсидиановым клинком с мастерством воина, рожденного для сражений. Пока что Краф отбивал посохом каждый ее удар; и всякий раз, когда древко его сталкивалось с обсидианом, вокруг разлетались мириады зеленых искр.

Джаг решил, что самое время прийти волшебнику на помощь, однако осуществить своего намерения не успел.

— Прочь, подмастерье, — взревел Краф, блокируя очередной удар меча. — Это только мое дело!

«А чьим оно, хотелось бы знать, станет, если ты проиграешь», — подумал Джаг. До разреза, проделанного им в туше исполина, было довольно далеко. Двеллер не сомневался, что Ладамаэ догонит его, прежде чем он успеет туда добраться. И тут он увидел, что она, незаметно для волшебника, кончиком хвоста выхватила из-за голенища сапога нож. Краф, отразив очередной удар ее меча, взмахнул посохом, метя противнице в голову. Та, зашипев от злости, все же успела уклониться, и вперед стремительно метнулся кончик хвоста с зажатым в нем ножом.