Властелины безмолвия
Шрифт:
"Да, да, господин Милланд, мы сейчас возвратим - вас обратно. Вытянитесь... Расслабьтесь..."
Я повиновался. Появилась какая-то смутная надежда. Я стал думать о Валери. Может быть...
"Не беспокойтесь ни о чем. Сначала речь пойдет о вас, господин Милланд..."
"Но что же случилось, почему вы не отвечали?"
"Лежите, лежите... Расслабьтесь... Внимание, мы включаем аппарат возвращения..."
Настаивать было бесполезно, и я повиновался. Стены комнаты стали вращаться и наконец превратились в тонкий светящийся круг...
У
Время бежит... время течет... перед глазами вновь сновидения... Я "выныриваю на поверхность".
...Удушливая теплынь. Такое ощущение, что все атомы моего тела разлетаются осколками и исчезают мерцающими искорками.
Но вот болевые ощущения проходят.
Волна выбрасывает меня на берег сознания внутри моего тела. Моего настоящего тела из мяса и костей.
Голова тяжелая, веки жжет... Я поднимаю голову... оглядываюсь...
Я лежу на кушетке, мягкой и удобной... посреди слабо освещенной комнаты.
Круглые металлические стены.
Я посреди огромной...
Глава 12
...круглой комнаты.
Совершенно круглая комната.
Меня тошнит. Боже, как мне плохо.
Но где же я? Я не узнаю экспериментального блока в коттедже Ватсона.
Это странное место кажется мне совершенно незнакомым и даже каким-то зловещим, поскольку эта комната похожа на... О! Мои глаза, моя голова... Я не узнаю людей, толпящихся возле меня.
– Грейсон!
Чей-то силуэт танцует передо мной сквозь вуаль лихорадки. Я чувствую чью-то руку, трогающую мой лоб... вижу другую, которая протягивает мне чашку.
Я пью, глотаю, не понимая что, и снова закрываю глаза.
Эта молния! Единственное, что сохранилось в воспоминаниях о возвращении. И еще человеческая фигура, лежащая на поверхности озера. Эта гигантская фигура, лежащая спиной ко мне, кажущаяся спящей, в то время как озеро вокруг глотает звезды.
Одно и то же видение, которое преследует меня... наверное, какой-то фрейдистский символ, но разгадать его я не могу.
– Как вы себя чувствуете, Милланд?
Голос возвращает меня к действительности, и после нескольких безуспешных попыток я наконец открываю глаза.
Лихорадка проходит, становится легче дышать, мускулы чуть расслабились... Странное ощущение! Я не узнаю человека, который стоит возле меня. Своей бородой он напоминает какого-то патриарха.
Рядом с ним двое других ученых в белых халатах, шапочках и резиновых перчатках.
Но я не вижу ни Грейсона, ни Эймса, ни Дейтона, ни Линдсея.
– Кто вы?
– Я профессор Салливан, - отвечает мне бородатый.
– Ничего не бойтесь, все идет хорошо. Попейте еще. Нужно вымыть все токсины, которые скопились у вас в организме. Пейте... пейте...
Я повинуюсь. Но что-то беспокоит меня в этой круглой комнате. Ах, вот что: отсутствует тело Валери! Но когда я задаю этот вопрос Салливану, он качает головой.
– Мы поговорим с вами позже. Сейчас вам следует отдохнуть. Ваш мозг
и так получил сильный шок, не возбуждайте его понапрасну.– Но мне нужно поговорить с вами... нужно, чтобы меня выслушали...
– Потом... потом...
– Это очень серьезно... Прошу вас... Это необходимо...
– Ладно... ладно... Успокойтесь.
Как я ни стараюсь, все бесполезно. По указанию Салливана меня водружают на тележку-каталку и перевозят из круглой комнаты в маленькую палату с покрытыми эмалевой краской стенами, где и оставляют под бдительным наблюдением молоденькой медсестры.
Мне снова дают пить, и я погружаюсь в сон. На этот раз глубокий, освежающий, без сновидений.
Глава 13
Молоденькая медсестра ждет, пока я переоденусь в чистую и продезинфицированную одежду, которую приготовили к моему пробуждению. Старая пропитана запахом пота и лекарств. Я расстаюсь с ней без всякого сожаления.
– Сюда, господин Милланд.
Дверь открывается в ярко освещенный коридор. Все это напоминает не то клинику, не то учебный центр, ибо все они строятся по одному образцу.
Залы, коридоры, лифты, белоснежные чистейшие стены и навощенные полы.
Это похоже на Мельбурн....
– Нет, не туда... Сюда, пожалуйста...
Я прохожу мимо прозрачных дверей и на какое-то мгновение застываю.
Внутри помещения я вдруг вижу Валери, лежащую на кровати. Никакого сомнения, это точно она или, по крайней мере, ее тело. Вокруг нее суетятся люди в белых халатах.
Воспоминания, связывающие нас, вновь возникают у меня в памяти, но в это время моего плеча касается рука медсестры.
– Пойдемте, господин Милланд, прошу вас, пойдемте...
Я позволяю довести себя до конца коридора, и когда открывается дверь, то попадаю в прохладное помещение, где вижу профессоров Грейсона и Эймса в компании с Салливаном.
Их улыбки кажутся мне несколько натянутыми.
Грейсон шагнул вперед и протянул мне руку.
– Мы счастливы, что вы вернулись, Милланд. Надеюсь, что вы уже чувствуете себя лучше. Все в порядке, не так ли?
Он указал мне на стул, а я тем временем заметил, что Салливан включает магнитофон. Катушки медленно вращаются.
Я взглянул на Грейсона.
– То, что я вам сейчас расскажу, очень серьезно, но прежде мне хотелось бы задать вам несколько вопросов. Во-первых, где мы находимся?
– В психиатрической клинике доктора Салливана, в окрестностях Бостона.
– Почему я здесь?
– По указанию судебно-медицинской комиссии. Мы не могли дальше продолжать опыт в коттедже Ватсона. Уверяю вас, что перевозка осуществлялась в самых благоприятных условиях. С другой стороны, требовалось все, чтобы создать наилучшие условия к вашему возвращению. Здесь вам обеспечен самый лучший уход и наблюдение.
– Но... я чувствую себя нормально...
– Мы в этом не сомневаемся, господин Милланд. Первые проведенные тесты в целом дали обнадеживающие результаты.