Властелины Рима. Биографии римских императоров от Адриана до Диоклетиана
Шрифт:
VIII. (1) Гелиогабал приносил и человеческие жертвы, [414] выбирая для этого по всей Италии знатных и красивых мальчиков, у которых были живы отец и мать, [415] — думаю для того, чтобы усилить скорбь обоих родителей. (2) При нем находились и ежедневно действовали всякого рода маги, а он подбодрял их и благодарил богов, которые, по его представлениям, были их друзьями, и в то же время он рассматривал внутренности детей и мучил жертвенных животных согласно обрядам своего племени. (3) Вступив в должность консула, он бросил народу на расхищение не деньги, не серебряные и золотые монеты, не лакомства, не мелких животных, а откормленных быков, верблюдов, ослов, оленей, повторяя, что это — поимператорски. (4) Он жестоко преследовал память Макрина, но гораздо более — Диадумена за то, что тот получил имя Антонина, [416] называя его Лжеантонином, подобно тому как был Лжефилипп, а также за то, что тот, как говорили, был сначала крайне распущенным, а потом стал человеком очень храбрым, превосходным, очень серьезным и очень строгим. (5) Гелиогабал заставил некоторых писателей рассказывать ужасные, вернее — бесчестные подробности об образе жизни и распущенности Диадумена, например в описании его жизни… (6) Он устроил общественные бани в здании дворца и открыл для народа бани Плавциана, [417] чтобы благодаря этому иметь возможность набирать для своих утех людей с большими половыми органами. (7) С той же целью он тщательно заботился о том, чтобы по всему городу и среди всех матросов разыскивали онобелов: так называли тех, кто казался более мужественным.
414
Гелиогабал приносил человеческие жертвы — об этом свидетельствует также Дион. 79.11.3.
415
Выражение pueri patrimi et matrimi в сакральном языке означало детей знати, родители которых были живы. Эти дети участвовали как прислужники в различных сакральных церемониях: в жертвоприношениях (Тит Ливий. 37.3.6), на церемониях освящения (Тацит. История. 4.53.2) и т. п.; выступали в молитвенном хоре (вспомним "Юбилейную песнь" Горация), участвовали в церемонии свадьбы. Весталками также могли быть лишь virgines patrimae matrimae (Авл Геллий. 1.12.2).
416
Ср.
417
Перевод по конъектуре Хиршфельда (Палатинский кодекс: plautini).
IX. (1) Когда он хотел начать войну против маркоманнов, ввиду того что Антонин блистательно сокрушил их, ктото сказал, будто Антонин Марк [418] при содействии халдеев [419] и магов достиг того, что маркоманны навсегда стали преданными друзьями римского народа и что это было сделано при помощи заклинаний и посвящения. Когда он стал доискиваться, что это за посвящение и где оно, от него это скрыли. (2) Было совершенно ясно, что он доискивается, где это посвящение, с целью уничтожить его в надежде вызвать войну. Он желал этого тем более, что он слышал, будто бы дан ответ оракула: война с маркоманнами должна быть окончена Антонином, — хотя в действительности он назывался Варием, и Гелиогабалом, и общим посмешищем, имя же Антонина, которое он захватил себе, он только позорил. (3) Его недоброжелателями были главным образом те, которые скорбели о том, что он предпочитает им — для всякого рода развратных действий — людей с большими половыми органами и с большими возможностями. Отсюда и зародилась мысль убить его. Так было во дворце.
418
Антонин Марк — Марк Аврелий.
419
Ср. Марк. XIX.3 (прим.).
X. (1) Со своей стороны, воины не могли больше переносить, что такая язва прикрывается именем императора: они стали вести об этом речи сначала наедине между собой, а затем и в кружках, все более склоняясь на сторону Александра, которого сенат к тому времени уже провозгласил Цезарем и который был двоюродным братом [420] Антонина по матери: Вария [421] была их общей бабкой, почему Гелиогабал и назывался Варием. (2) Зотик имел при нем такое значение, что все начальники дворцовых ведомств [422] смотрели на него как на мужа их господина. (3) Это был, вдобавок, тот самый Зотик, который, злоупотребляя такого рода близостью, торговал словами [423] и решениями Гелиогабала, накапливая огромные богатства преимущественно тем, что морочил людей: одним он угрожал, другим давал обещания, всех обманывал. Выходя от Гелиогабала, он подходил к отдельным лицам со словами: «О тебе я говорил тото, о тебе я слышал тото, с тобой будет тото». (4) Он был из тех людей, которые, вступив в чрезмерно близкие отношения с государями, торгуют репутацией не только дурных, но и хороших государей и, пользуясь глупостью или простодушием императоров, не замечающих этого, кормятся распространением позорящих слухов. (5) Гелиогабал справил свой брак с Зотиком и совокупился с ним, причем была у него и посаженная мать, и он кричал: «Разрезай, Магир» [424] — и все это в то время, когда Зотик был болен, (б) Затем он самым бесстыдным образом спрашивал философов и очень почтенных людей, испытывали ли они в юности то, что испытывает сейчас он; (7) он не только никогда не избегал непристойных выражений, но и изображал пальцами бесстыдное действие и не проявлял никакого стыда в обществе, даже когда его слышал народ.
420
был (дворюродным братом) — конъектура Сомеза. Ср. Гелиог. V.1, прим.
421
Вария — Юлия Меса. Имя "Вария" нигде, кроме "Жизнеописаний Августов", не встречается. Ср. Опил. IX.1; Гелиог. XII.3; XXXI.4; Алекс. XXXI.4; PIR. IV2, 1 1678.
422
Ср. Марк. VIII.10; Алекс. XXXII.1. Начальник дворцовых ведомств входил в совет принцепса (consilium principis). См. Адр. VIII.1, прим. Употребленный здесь термин princeps officiorum встречается в "Жизнеописаниях Августов" в значении, близком к magister officiorum; ср. Песц. XII.7; Гелиог. XX.2; Алекс. XXXII.1; Галл. XVII.8.
423
торговал словами — здесь употреблено выражение, означающее дословно "продавать дым" (fumum vendere). См. Пий. XI.1; Гелиог. XV.1; Алекс. XXIII.8; XXXVI.2; LXVII.2.
424
Ср. Дион. 79.16.1 слл. Прозвище Зотика погречески значит "повар". Отец Зотика был представителем этой профессии.
XI. (1) Он делал вольноотпущенников наместниками, легатами, консулами, военными начальниками и опозорил все великие звания, давая их подлым и развращенным людям. [425] (2) Пригласив на праздник сбора винограда знатных друзей, [426] он, сидя у корзин с виноградом, стал спрашивать наиболее почтенных людей, охотники ли они до утех Венеры, и когда старики краснели, он восклицал: «Краснеют: все в порядке!» [427] — молчание и краску стыда он принимал за утвердительный ответ. (3) Затем он стал рассказывать о том, что он сам проделывал, без всяких покровов стыдливости. (4) Видя, что старики краснеют и молчат, так как им — ввиду их возраста или высокого положения — претили подобные разговоры, он обратился к молодым людям и стал расспрашивать их обо всем. (5) Слыша от них ответы, соответствовавшие их возрасту, он начал радоваться и говорить, что это и есть подлинно свободный праздник винограда, который он таким образом справляет. (6) Многие рассказывают, что он первый ввел обычай, чтобы на празднике сбора винограда рабы в присутствии господ произносили множество шуток о своих господах; сам он сочинял эти шутки, по большей части погречески. Многие из них приводит Марий Максим в жизнеописании Гелиогабала. (7) Были у него непотребные друзья — в числе их и старики, и с виду философы; нося на головах сетки, они признавались, что предаются непотребствам и имеют мужей. По словам некоторых, они это выдумывали, чтобы — благодаря подражанию порокам — стать милее ему.
425
Ср. Гелиог. VI.1 слл.; XII.1 сл.
426
…знатных друзей — Ср. Адр. VII.10.
427
Рядом с этими словами в своем экземпляре рукописи "Жизнеописаний Августов" Петрарка оставил замечание: "отвратительное и безумное восклицание. Это из "Братьев" Теренция" (см. Теренций. Братья. 643). Любопытно, что ни Эгнацио (Чипелли), ни Грутер, ни Боксгорн, ни даже Казобон и Сомез не заметили здесь цитаты из Теренция.
XII. (1) Префектом претория [428] он назначил плясуна, [429] который выступал в качестве актера в Риме; префектом охраны [430] он сделал возницу Корпия; [431] префектом продовольственного снабжения [432] он поставил цирюльника [433] Клавдия. (2) На прочие почетные должности он выдвигал тех, кто заслужил его благосклонность благодаря огромным размерам своих срамных органов: ведать сбором двадцатой части наследств [434] он велел погонщику мулов, велел и скороходу, велел и повару, и слесарю. (3) Посещая лагерь или курию, он привозил с собой свою бабку по имени Вария, о которой сказано выше, — чтобы благодаря ее авторитету стать в глазах людей достойным уважения человеком, так как сам по себе он быть им не мог. До него, о чем мы уже говорили, ни одна женщина не входила в сенат, не приглашалась присутствовать при редактировании постановлений и не высказывала своего мнения. [435] (4) На пирах он помещал рядом с собой чаще всего продажных мужчин, находя особенное удовольствие в том, чтобы прикасаться и прижиматься к ним; из их рук он главным образом и принимал кубок, когда пил.
428
См. Адр. XI.10, прим.
429
Это был Публий Валерий Комазон Эвтихиан. См. Дион. 79.4.1; Геродиан. 5.7.6.
430
Префект охраны (praefectus vigilum) заведовал "отрядами бодрствующих" (cohortes vigilum), которые несли пожарную службу в Риме и были одновременно ночной полицией; его юрисдикции подлежали грабители, воры и поджигатели. Должность префекта охраны была введена в 6 г. Августом. Уступая рангом лишь префектуре Египта, претория и продовольствия, префектура охраны до IV в. принадлежала к высшим всадническим должностям.
431
Ср. Гелиог. VI.3.
432
См. Сергеенко М. Е. Жизнь Древнего Рима. М.; Л., 1964. с.48 сл.
433
<цирюльника> (tonsorem) — конъектура Кюжа, принимаемая Петером и Холем, Йордан предлагает <скорохода> (cursorem), рукописи дают <цензора> (censorem).
434
См. Марк. XI.8, прим.
435
Ср. Гелиог. IV.1 сл.; XV.6; Дион. 79.17.2.
XIII. (1) Среди этих непотребств своей бесстыдной жизни он приказал удалить от себя Александра, которого он усыновил, говоря, что раскаивается в этом усыновлении, и поручил передать сенату, чтобы у Александра было отнято имя Цезаря. [436] (2) Однако, когда в сенате было сообщено об этом, воцарилось глубокое молчание. Действительно, Александр был очень хорошим юношей, что впоследствии было доказано его правлением; своему приемному отцу он не нравился тем, что не был бесстыдником. (3) По словам некоторых, он был двоюродным братом Гелиогабала; он был любим воинами, мил сенату и сословию всадников. [437] (4) Однако Гелиогабал в своей ярости не остановился перед попыткой осуществить свое подлое желание: он даже подослал к нему убийцу. Произошло это следующим образом. (5) Сам Гелиогабал удалился в сады древней Надежды [438] и будто бы произносил там обеты, направленные против невинного юноши, оставив в Палатинском дворце мать, бабку и своего двоюродного брата; между тем он приказал убить этого превосходного, столь необходимого для государства юношу. (6) И воинам он отправил письмо, в котором требовал, чтобы они отняли у Александра имя Цезаря. (7) Он послал также в лагерь людей, чтобы они замазали глиной надписи на статуях [439] Александра, как это обыкновенно делается по отношению к тиранам. (8) Он послал людей и к дядькам Александра и приказал последним, обещая им награды и почести, умертвить его каким угодно образом —
в бане, ядом или мечом.436
Ср. Дион. 79.19.1 сл.; Алекс. II.4.
437
Расположение солдат и гражданского населения к Александру подтверждают Дион. 79.19.1 и Геродиан. 5.8.2 сл.
438
Древняя Надежда (Spes vetus) — некогда храм, названный так в честь победы Горация над этрусками (см. Дионисий Галикарнасский. 9.24; ср. Тит Ливий. 2.51.2), судьба этого храма в дальнейшем неизвестна, но он оставил свое имя близлежащей местности (в районе Пренестинских ворот). Упоминаемые здесь сады, возможно, идентичны с "horti Variani". Ср. Аврелиан. I.2.
439
Замазывание глиной надписей на статуях не относится к мерам, осуществляемым при официальном "объявлении врагом" (Авид. VII.6).
XIV. (1) Ничего не могут сделать бесчестные против невинных. Никакой силой нельзя было побудить коголибо совершить такое преступление, то оружие, которое он готовил для других, обратилось скорее против него, и он был убит теми самыми людьми, которых он натравливал на других. (2) Как только были замазаны глиной надписи, все воины воспылали гневом; часть их устремляется в Палатинский дворец, часть в сады, где находился Варий, [440] чтобы отомстить за Александра, а этого грязного человека, человека с душой братоубийцы, убрать, наконец, из государства. (3) Придя в Палатинский дворец, они затем увели с собой в лагерь Александра с матерью и бабкой, чтобы тщательным образом охранять их. [441] (4) За ними последовала пешком и Симиамира, мать Гелиогабала, беспокоясь за своего сына. (5) Оттуда пошли в сады; там они застают Вария за приготовлениями к состязанию возниц — и вместе с тем он с нетерпением ждал, когда же, наконец, к нему придет известие об убийстве его двоюродного брата. (6) Испуганный внезапным шумом, который производили воины, он спрятался в углу и укрылся за спальным занавесом, висевшим при входе в спальню. (7) Одного из своих префектов он послал в лагерь успокоить воинов, другого — умилостивить тех, которые уже пришли в сады. (8) Итак, один из префектов — Антиохиан, напомнив о присяге, умолил воинов не убивать Гелиогабала — пришло их немного, большинство же осталось при знамени, которое охранял трибул Аристомах. Вот что происходило в садах.
440
Варий — Гелиогабал. Ср. прим. к Гелиог. I.1.
441
Дион (79.19.2 сл.) сообщает, что Гелиогабал отправился в преторианский лагерь вместе с Александром с тем, чтобы успокоить солдат.
XV. (1) В лагере же воины в ответ на мольбы префекта сказали, что они пощадят Гелиогабала, если он удалит от себя грязных людей, возниц и актеров и исправится; особенно же, если он прогонит тех, кто, ко всеобщей скорби, оказывал на него наибольшее влияние и торговал всеми его решениями, с помощью ли пустых обещаний или без обмана. (2) Словом, от него были удалены Гиерокл, [442] Кордий, Мирисм и двое негодных близких к нему людей, которые делали этого глупого человека еще более глупым. (3) Кроме того, воины дали поручение префектам не позволять Гелиогабалу жить дальше так, как он жил, также — охранять Александра и оберегать его от всякого насилия, а вместе с тем — заботиться о том, что Цезарь не виделся ни с кем из друзей Августа и не мог в чемлибо подражать их позорному поведению. (4) Но Гелиогабал неотступно просил вернуть ему Гиерокла, этого бесстыднейшего человека, и каждый день строил козни против Цезаря. (5) Несмотря на то что оба они были тогда намечены в консулы, он не пожелал в январские календы [443] появиться вместе со своим двоюродным братом. (6) Наконец, когда бабка и мать сказали ему, что воины грозятся погубить его, если не увидят согласия между двоюродными братьями, он, надев претексту, в шестом часу дня явился в сенат, причем пригласил туда свою бабку и проводил ее до кресла. (7) Затем он не пожелал отправиться на Капитолий для произнесения обетов и выполнения торжественных обрядов; [444] все это было совершено городским претором, как будто в городе не было консулов.
442
Ср. Гелиог. XV.4; Дион. 79.19.3; 79.21.1.
443
1 января 222 г.
444
Вступление в консульскую должность начиналось торжественной процессией (processus consularis). После ауспиций новый консул облачался в своем доме в консульскую одежду (первоначально это была тога с широкой пурпурной полосой — toga praetexta, а с конца I в. н. э. при вступлении в консулат облачались в триумфаторский наряд), затем консул выступал из дома, сопровождаемый спереди двенадцатью ликторами, несущими фасции, и всадниками, рядом с ним и сзади шли сенаторы, за ними — музыканты; все сопровождающие — в белых одеждах. Процессия шествовала на Капитолий, где новый консул совершал жертвоприношения. С середины II в. н. э. processus consularis строится по образцу триумфального шествия.
XVI. (1) Он не откладывал убийства своего двоюродного брата. Боясь, как бы сенат — в случае убийства им своего двоюродного брата — не склонился на сторону коголибо другого, [445] Гелиогабал внезапно приказал сенату удалиться из Рима. Даже те, у кого не было повозки или рабов, получили приказ выехать немедленно, так что одних несли носильщики, а других везли первые попавшиеся нанятые животные. (2) Позвав центуриона, Гелиогабал, пользуясь при этом мягкими выражениями, приказал ему убить консуляра Сабина, которому посвятил свои книги Ульпиан, [446] — за то, что он остался в городе. (3) Однако центурион, немного тугой на ухо, решил, что ему приказывают выгнать его из Рима. Так он и сделал: недостаток центуриона послужил спасением для Сабина. (4) Гелиогабал удалил и знатока права Ульпиана, как хорошего человека, и ритора Сильвина, которого он назначил учителем Цезаря. Сильвин был убит, Ульпиан же спасся. (5) Но воины, и главным образом преторианцы — потому ли, что они знали, какую беду готовит Александру Гелиогабал, или потому, что они понимали, как он их возненавидел за любовь к Александру — сговорились между собой и составили заговор с целью освободить государство. Прежде всего были умерщвлены различными способами соучастники его разврата, [447] одних убили, отрубив им необходимые для жизни органы, другим пронзили нижнюю часть тела, чтобы их смерть соответствовала образу их жизни.
445
<коголибо другого> — конъектура Хельма.
446
Ульпиан действительно написал сочинение в 51 кн. под названием "Книги к Сабину" (ad Sabinum libri), которое представляет собой комментарий к трактату юриста Мазурия Сабина, жившего в первой половине I в. н. э. и, естественно, не имевшего ничего общего с упоминаемым здесь Сабином.
447
<были умерщвлены различными способами соучастники его разврата> — конъектура Хельма.
XVII. (1) После этого бросились на Гелиогабала и убили его в отхожем месте, [448] куда он бежал. Затем на виду у всех тащили его труп. Воины — в виде последнего надругательства — хотели бросить его труп в клоаку. (2) Но так как оказалось, что эта клоака не могла вместить его, они сбросили его с Эмилиева моста в Тибр, привязав к нему груз, чтобы он не всплыл на поверхность и никогда не мог быть похоронен. (3) Но прежде чем сбросить труп в Тибр, его протащили по всему пространству цирка. (4) Его имя, то есть имя Антонина, за которое он так упорно держался, желая считаться сыном Антонина, было по приказу сената отовсюду оскоблено и осталось имя Вария [449] Гелиогабала. (5) После смерти его называли Тиберином, [450] Протащенным, Грязным и многими другими именамив зависимости от того, какое случившееся при нем событие хотели отметить. (6) Он — единственный из государей, чей труп тащили по улицам, кинули в клоаку и сбросили в Тибр. [451] (7) Этот позор выпал на его долю вследствие общей ненависти, которой особенно должны остерегаться император, так как те, кто не заслуживает любви сената, народа и воинов, не заслуживают даже погребения. (8) Не имеется никаких общественных сооружений, которые были бы созданы им, кроме храма бога Гелиогабала, [452] которого одни называют Солнцем, а другие — Юпитером, [453] был восстановлен после пожара амфитеатр [454] и достроена башня на Сульпициевой улице, которую начал строить Антонин, сын Севера. (9) Баню открыл Антонин Каракалл, он и мылся в ней, и пускал туда народ, но не было еще портиков, которые были впоследствии построены этим подложным Антонином и закончены Александром. [455]
448
Дион. 79.20.1 сл.
449
Ср. прим. к Гелиог. I.1.
450
Ср. Дион. 79.1.1; 79.21.3.
451
Казобон замечает, что хотя подобной экзекуции подвергся труп Вителлия (см. Светоний. Вит. 17.2), Гелиогабал всетаки остается единственным в своем роде: Вителлия в клоаку не бросали.
452
Ср. Гелиог. I.6; III.4.
453
Ср. Гелиог. I.5.
454
…амфитеатр — Колизей, который пострадал при Макрине от удара молнии. См. Дион. 78.25.2 сл.
455
Ср. Карак. IX.4; IX.9; Алекс. XXV.6.
XVIII. (1) Гелиогабал был последним из Антонинов, хотя многие полагают, что это прозвание носили после него Гордианы. Они, однако, назывались Антониями, а не Антонинами. [456] Его образ жизни, нравы и порочность навлекли на него такую ненависть, что сенат уничтожил даже его имя. [457] (2) Я и сам не стал бы называть его Антонином, если бы не требования исследования, часто заставляющие приводить даже те имена, которые были отменены. Убита была с ним и его мать Симиамира, [458] порочнейшая женщина, вполне достойная своего сына. (3) После Антонина Гелиогабала, прежде всего, были приняты меры, чтобы никогда больше женщина не вступила в сенат, причем голова того, по чьей вине это случилось бы, была посвящена и обречена подземным богам. [459] (4) В описаниях его жизни сообщается много непристойного. Ввиду того что все это недостойно упоминания, я решил сообщить только о том, что касается его любви к роскоши; коечто относится к тому времени, когда он был частным человеком, коечто другое он, как передают, делал уже в бытность свою императором. Сам он, будучи частным человеком, говорил, что подражает Апицию, а будучи императором — Нерону, Отону и Вителлию.
456
Ср. Гелиог. XXXIV.6 сл.; Горд. IV.7.
457
Ср. Гелиог. XVII.4.
458
Ср. Дион. 79.20.2.
459
Ср. Гелиог. IV.1 сл.