Властитель темных небес

— Я дам ей еще один шанс объяснить все завтра, когда мы оба будем спокойнее.

— Хочешь выпить пива и все обсудить? — спросил Логан.

— Это было бы разумно, — лицо Саймона потемнело от беспокойства.

— Спасибо, нет. Мне нужно немного подумать.

Глава 15

Многочасовые размышления только усилили разочарование Ксавье. Хижина казалась слишком тесной для его размышлений, и он не мог уснуть. Когда рассвет озарил небо, он зашнуровал кроссовки. Перед разговором с Эбби ему нужно было выплеснуть свой гнев.

Морозный воздух прояснил голову, а лес сомкнулся вокруг него бездонной тишиной, которую никогда не прочувствует городской житель.

Начало тропы уходило так круто вверх, что ему пришлось карабкаться по ней, как по скале. Но как только он оказался на вершине, проложенная дорожка превратилась в серию пологих спусков. Его шаг удлинился, и он перешел на бег.

Когда первые лучи солнца пробились сквозь деревья, он вернулся к равномерному темпу бега, разогревая и расслабляя мышцы, затекшие с тех пор, как вечер превратился в катастрофу.

Он готов был поклясться, что Кудряшка не способна намеренно причинить боль. И все же она должна была знать, что человек может оказаться в опасности, социальной или профессиональной, если станет известно о его членстве в БДСМ-клубе. Еще более ужасным было то, что она никак не защищалась. Выражение ее лица выдавало ее вину, а обвинение Натана не имело ни малейшего привкуса лжи.

Да, она проводила исследования в его клубе.

Он зарычал. Члены клуба находились под его защитой, и он был обязан обеспечить им конфиденциальность. Очевидно, он сделал недостаточно.

Когда его друг Закари рекомендовал проводить личное собеседование с каждым кандидатом, Ксавье счел эту идею чрезмерной предосторожностью. Теперь он знал, что проверки биографии недостаточно. Информация об Эбби не вызвала никаких вопросов. В ее первый день он не стал искать ложь и решил, что ее нервозность объясняется просто тем, что она новенькая.

Взглянув на восходящее солнце, он повернул обратно к домику.

Она сказала ему, что преподает чтение. Натан назвал ее профессором. Ксавье был слеп. Но ему нужно было выслушать ее, нужно получить нечто большее, чем просто молчание. Почему она не поговорила с ним? Она ничего ему не дала.

Когда полог деревьев закрыл солнце, лес стал холодным и тенистым. Между ними ничего не было.

Даже еще меньше. Помедлив, он подошел к повороту тропы. В первый день, когда он спросил, есть ли у нее любимый человек, она солгала. Это было таким же предательством, как и ее исследование.

Ксавье прибавил темп, подгоняемый болью, которая никак не хотела утихать. За поворотом он перешел на бег и…

Тропа закончилась. Белая скала нависала над темнотой. Обрыв.

Со злым ворчанием он попытался притормозить.

Слишком быстро. Рыхлые сосновые иглы и кора не обеспечивли сцепления. Он поскользнулся. Его нога ударилась о камень, и боль пронзила сустав, когда он вывернул лодыжку.

Он сошел с тропы на самом крутом участке.

***

Эбби не спала всю ночь.

Наступил рассвет. Лучи солнца сквозь занавески стали ярче.

Утро. Ее слезы ничем не помогли. Она по-прежнему не могла придумать, что делать дальше. Ее способность к логике была уничтожена под лавиной эмоций. Все аргументы и доводы растворялись в воспоминаниях о холодном лице Ксавье. Оно было буквально пронизано холодом, но она успела заметить вспышку разочарования в его глазах, прежде чем гнев скрыл ее.

Она знала, о, она знала, на что похожа эта боль. И она причинила ее.

Всякий раз, когда она отвлекалась от мыслей о Ксавье, она вспоминала недоверчивые взгляды людей. Ее новые подруги — женщины, которые смеялись с ней, помогали ей одеваться, дразнили ее из-за Ксавье — она предала и их.

Почему она не задумывалась о том, что они почувствуют? Она никогда бы не начала всего этого. Ни один документ, ни одна работа не стоили того, чтобы причинять боль людям, даже если они не были ее друзьями. Она должна была как-то объясниться, заверить их, что в ее работе нет ничего разоблачающего. Они, несомненно, посчитали, что речь в ее работе идет о сексе и извращениях, а не о семье, которую они создали.

Но она не могла им сказать все это. Ксавье выглядел таким… сердитым… а ее трусливое тело просто замерло на месте.

Одетая в джинсы и фланелевую рубашку, она сидела на кровати, обхватив руками колени, не в силах собраться с силами, чтобы пошевелиться. Она обидела друзей. Ксавье. Боль от этого была невыносимой.

С закрытыми окнами, задернутыми шторами, она слушала, как заводились двигатели машин и удалялись по дороге. Ксавье не пришел. Никто не пришел.

Она вяло поднялась, ее суставы болели, как у девяностолетнего старика. Мышцы жалобно ныли в ответ на вчерашние военные игры и долгую ночь без движения. Она выпила стакан воды в крошечной ванной комнате. Кофе, завтрак, чай — все это было в главном доме, и она не хотела туда идти. Никогда.

Может, она должна самостоятельно вернуться домой? Но, конечно, кто-то должен был ей об этом сообщить. На самом деле она предпочла бы поехать на автобусе. Возвращение в Сан-Франциско с Саймоном и Роной, которое будет длиться несколько часов в их молчаливой компании, стало бы кошмаром.

Она снова забралась на кровать, подняла очки и уставилась в стену. В какой-то момент она начала вычислять среднее и медианное количество отверстий в бревне по центру.

Ушел ли Натан?

Ей не все равно? Она пыталась отыскать в себе печаль или грусть, даже гнев, но ее эмоции словно расплющил бульдозер. У него была «шлюха» в клубе. Как долго он наслаждался ими обеими? Она стиснула зубы. По крайней мере, «Тёмные Небеса» проверили ее на наличие заболеваний. Кто знал, что она будет благодарна за это?

Почему она не разглядела истинную сущность Натана? Все признаки были налицо. Он состоял в БДСМ-клубе. Он хотел добавить больше извращений в их сексуальную жизнь, но не пригласил ее присоединиться. У них никогда не было свидания в пятницу вечером. Она была слепа.

Как он догадался, что она занимается исследованиями? Эбби стиснула зубы, когда поняла, что он ни о чем и не догадывался. Он просто бросил это обвинение, чтобы отомстить ей. К сожалению, он оказался прав.

В хижину проник шум: кто-то колотил в дверь. Ксавье.

Ее сердце стучало так сильно, что, наверное, ее ребра трещали. Она замерла на мгновение, и в этот промежуток времени стук повторился. Этот звук был явным признаком того, что их разговор не пройдет гладко.

Она открыла дверь.

— Мне жаль…

Не Ксавье. На пороге стоял Логан. Его лицо было настолько холодным, что собака со шрамом за его спиной выглядела более дружелюбной. — Я отвезу тебя в город. Собери свои вещи.

— Но…

Выражение его лица не поощряло вопросов.