Властитель

А между тем волны звуко-цвето… ароматические волны наполнили комнаты, наслаиваясь и сплетаясь в музыку цветов и музыку звуков. Чувствовалось, что в отличие от меня Илья хорошо знаком с этим аппаратом. Повсюду из пола возникли и заполнили комнаты кресла, диванчики, приспособления, назначения которых я не знал, а из потолка вниз выросли люстры, сам потолок ожил, разноцветные светляки ползали, струились, танцевали…

– Как вы это делаете? – спросил я, кивая на пульт и все вокруг.

– Как? Просто… – Он отложил пульт и присел на один из возникших диванчиков у стены. – Я бы хотел поговорить, если не возражаешь. Кстати, мы теперь уже на "вы"?

– Можно и на «ты», – сказал я, подумав, что, вероятно, они с Николаем были достаточно коротко знакомы.

– Ты не знаешь, случайно, Елену Ланскую? на всякий случай спросил я.

– Кто ее не знает, – рассеянно заметил он. – Женщина богатая, красивая и независимая.

Он быстро взглянул на меня, посмотрел на беззвучный экран на стене.

– Прежде всего я хочу сказать, что никто из нас не мог, и ты это хорошо знаешь, не мог поддерживать с тобой связь на Уране. Это же невозможно, тебе это лучше должно быть известно. Я, конечно, обещал, но это оказалось невозможно.

– Да, конечно, – подтвердил я. – Уран – система замкнутая, никакой Связи с внешним миром.

– Вот, ты понимаешь. Тогда не мог бы сказать, что это ты еще затеял? И зачем ты изменил личность? Зачем назвался каким-то Сергеем Волковым? Разве можно этим кого-нибудь обмануть? Мне ты, как своему другу, можешь сказать?

Он отвел взгляд. У него несколько раз выступили желваки на скулах. Он что-то знает, подумал я. Он знает то, что я не знаю,

– Но отпечатки пальцев и проверка глазной сетчатки?..

– Это всех и удивляет. Если бы ты изменил и внешность, а то остался прежним, кроме такой малости, как отпечатки и рисунок сетчатки. Но их же изменяют за один день – была бы аппаратура.

– Ты думаешь, она у нас была на Уране? Нет, Илья, я – Сергей Волков, серийный номер XXII-635718 и больше никто.

– Поэтому все и задают себе вопрос: может, ты и впрямь замешан в убийстве своего отца?

– Какие еще вопросы задают?

– Сказать?

– Конечно.

– Всех интересует, каким образом ты попробуешь сместить с должности нашего Премьер-Министра Кравцова Владимира Алексеевича. Если бы ты прибыл как Николай Орлов, никто особенно не беспокоился бы.

– Не понимаю эту логику.

– Все ты понимаешь. Впрочем, не хочешь говорить – не надо.

Я решил изменить не совсем понятную мне тему:

– Ты знаешь, меня эти дни постоянно пытаются убить. Уже несколько раз.

– Что в этом странного? Конечно, будут пытаться. Ты сейчас непредсказуем. Ты – темный, неучтенный фактор. Конечно, будут пытаться убить. У тебя единственный выход – самому всех нейтрализовать. Тем более что о вас, прошедших Уран и выживших, ходят такие легенды!.. – Он оживился. – Вы правда там становитесь такими?

– Какими "такими"?

– Непобедимыми, живучими.

– Не знаю. Там мы мерли как мухи. Там мы все были смертными и слабыми.

Мы помолчали. Он робко взглянул на меня, словно боялся, что я рассержусь. Я не мог понять, боится ли он меня нынешнего или что-то тянет из прошлого?

– Я бы хотел тебя попросить об одной вещи, сказал я.

– Конечно, – с готовностью отозвался он.

Все что угодно.

– Расскажи мне обо всем. Расскажи так, будто меня не знаешь и разговариваешь с посторонним человеком. Все, что ты знаешь обо мне, об этих убийствах.

– Зачем? Что это?..

– Расскажи, а потом и я сообщу тебе кое-что интересное.

Илья хотел что-то сказать, но передумал. Он испытующе поглядел на меня и покачал головой:

– Я не много знаю об этом. Все было засекречено. Никто особенно не был допущен.

– Тогда начни не с убийства, а с самого начала. Он молчат, собираясь с мыслями.

– Ну что ж. Тебя я знаю с детства. Мы почти одногодки и всегда были друзьями. У нас даже учителя одни были. Еще Вронская Марина тоже была дружна с нами.

– Кто это?

– Как кто? Племянница Премьер-Министра! Кто же ее не знал?

– Почему – знал?

– Так ведь после того, как тебя осудили, через несколько лет исчезла и она.

– Какая связь?

– С тобой?

– С делом об убийстве.

– Какая может быть, связь? Никакой, наверное.

– Хорошо, продолжай.

– Не знаю, о чем говорить. Событий у нас было наперечет. Учеба, занятия. Тебя готовили к должности Премьер-Министра, а я впоследствии, после смерти родителя, обязан был возглавить Пресс-Центр. Потом жребий пал на отца и твоего брата. Они оба ушли с последним паломничеством. А через полгода произошло убийство Премьер-Министра, твоего отца.

– Неужели не о чем больше вспомнить?

– Не знаю. Один раз мы с тобой хотели сбежать в Дикую Зону, но нас быстро засекли почти на границе. Не знаю… Еще мы соперничали с тобой перед Мариной, но это было давно, еще до того, как ты с ней… Она тебя ждала все это время. Ты знаешь. Но зачем тебе все это?

– Зачем? Хотя бы потому, что я действительно Сергей Волков, а не ваш Николай Орлов. Орлов погиб у меня на глазах, его сожрал коллоидный туман, неужели вам никто не сообщил?

Илья недоверчиво слушал меня. Настроенная им музыка заполняла комнаты. Мне было все равно, поверит ли он.

– Кто же тогда ты, Сергей Волков?

– Я и сам хотел бы это знать… Он посмотрел на меня, как смотрят на сумасшедшего:

– Что ты говоришь?..

– Нет, кое-что я знаю. Я знаю, что родом с Радуги, из семьи фермера, ныне усопшего. Я убил в какой-то драке соседского парня, за что и загремел на Уран.

– Что-то все равно не сходится. Что-то тут неправильно.

– Нет, если ты веришь в совпадения.

– Допустим.

– Именно такое случилось со мной. Совпадение, которое может произойти раз в тысячу лет. Я могу о себе знать лишь то, что любой найдет в официальных банках данных. А еще то, что рассказали обо мне товарищи. Мои сведения охватывают лишь события одного последнего года. Потому что-то, что произошло раньше этого времени, скрыто от меня во мраке. Я знаю, что меня зовут Сергей Владимирович Волков, потому что, когда со мной произошел несчастный случай, при мне было удостоверение именно на это имя. И я с грехом пополам могу представить себе события примерно за двадцать часов до катастрофы. Но на этом все и кончается.

– Что у вас там произошло?

– Извержение Седого. Наш лагерь был построен слишком близко от подножия вулкана Седого, и сейсмологи предупреждали, даже неоднократно, но никто ничего не предпринимал. Как всегда бывает. Я помню, что среди ночи нас разбудил страшный взрыв, рев огня, треск рушащихся построек. В трещинах почвы и в разлившейся лаве погибла половина лагеря, Я помню красное огненное море, дождь камней с неба, пепел… Потом я, конечно, пришел в себя. Меня, как и других пострадавших, эвакуировали в госпиталь, а потом я узнал, что спас меня Николай Орлов. Он успел оттащить меня от края лавового потока.