Властители земли

Из люка танка выскочил солдат и побрел к первой повозке. Дара заслонила собой белый короб-рефрижератор с химическим феромонам, выделенным доктором Ревитсом.

За первым последовали еще четыре солдата. Они посмотрели на Дару и начали спускать штаны. Римо попросил их немедленно подтянуть штаны. Попросил дважды. Он даже в третий раз предложил им сделать то же самое.

Римо подумал, что эти люди, вероятно, не понимают по-английски. Ведь страна была французской колонией.

Римо не говорил по-французски, поэтому он решил прибегнуть к более универсальному языку. Вырвав из рук ближайшего солдата автомат АК-47, Римо сунул его в штаны владельца и нажал на спуск. Солдат подпрыгнул, будто его ужалили пчелы, и попытался вырваться, но Римо успел все-таки позаботиться, чтобы бедолага не ощущал боли. Легким ударом пальца он проломил солдату висок.

Оставшиеся четыре солдата прекрасно поняли сообщение. Штаны немедленно были подтянуты. Но вверх устремились и дула их автоматов. Уклоняясь от выстрела, Римо медленно склонился налево, а Чиун — также медленно направо. Автоматы лают в сухом воздухе Центральной Африки отрывистым механическим кашлем. Пули ударили в скалы, выбивая маленькие светло-коричневые пылевые взрывы и раздирая в клочья сухие листья, но оба наших героя остались невредимы.

Солдаты стреляли во все стороны и усердно швыряли гранаты, но Римо и Чиун напоминали миражи, плавающие в горячем воздухе, они лишь дразнили вооруженных винтовками людей.

Солдаты вовсе не были плохими стрелками, просто, к сожалению, стреляли они только в то, что видели перед собой. И никто из них не заметил, как непосредственно перед выстрелом эти двое начинают раскачиваться, едва-едва, но ритмично, будто заклинатель змей перед коброй, такое движение приковывало к себе взгляд и лишало его остроты. Некоторые солдаты стреляли в то, что, как им казалось, они видели, но их пули никогда не попадали туда, куда были посланы.

Дара в изумлении смотрела, как четверо солдат вовсю стреляют совсем рядом с ней и неизменно промахиваются. Когда стих последний выстрел, двое новых ученых на глазах Дары вышли из-за повозки, небрежно взяли из рук солдат винтовки и сложили их в кучу. Потом они с помощью веревок впрягли солдат в повозки, чтобы помогли волам тащить их чуть побыстрее.

Приветственные оклики, сначала тихие, потом все громче, донеслись из-за ближайших скал. Оттуда показались старухи и дети. Потом выбрались и молодые женщины. И, наконец, мужчины, некоторые в набедренных повязках, другие в изодранных брюках.

Они кинулись к последнему танку, оставшемуся на вооружении в Увенде. Один человек прыгнул внутрь и принялся передавать наверх узлы. Это была их пища, которую украли солдаты. Некоторые вновь вернули себе старые безделушки, которыми так дорожили.

— Vive la France! — крикнул кто-то, считая всех белых французами.

А один поинтересовался на французском языке, когда вернутся французы.

Чиун, который понимал по-старофранцузски, ответил, что былые господа уже никогда не вернутся. Послышались грустные восклицания и стоны.

Пока повозки тащились вперед к деревне инути, Чиун рассказал, что тут некогда была процветающая страна древних королей инути, но потом пришел белый человек и показал, как можно жить иначе. Казалось, новая жизнь будет лучше и на первых порах так и стало, только нужен был белый человек, чтобы постоянно поддерживать и сохранять эту лучшую жизнь.

Старые времена инути позабылись, старым королям уже никто не верил. Верность подданных своему королю, а короля — своим поданным перестала существовать. Забылся и старый, хотя и достаточно действенный способ хозяйствования на земле, который применяли инути. А потом белые ушли.

И несчастные племена лишились и белого пути существования, и традиционного старого пути инути.

— И вот мы снова видим, что путь белого человека не верен, — закончил Чиун.

— Я еще никогда не слышала, чтобы это объясняли так хорошо и так красиво, — отозвались Дара.

— А я все еще не ношу кимоно, — заметил Римо.

Повозки приехали на поле, которое сверкало под яркими лучами солнца, и казалось, будто серебряные волны ходили по нему.

— Жук Унга, — пояснила Дара. — Обычно его размножение регулируется естественным путем, но с тех пор, как мы начали с ним бороться, его численность только возрастает.

Потом она обернулась и похлопала по стоявшему в повозке белому коробу рефрижератора.

— Вот это должно все изменить. Здесь такая красивая земля. И это вернет землю людям.

Со стороны длинной череды лимузинов, стоявших с плотно закрытыми окнами, появился бегун. Все моторы работали, кондиционеры трудились на полную мощь.

— Его превосходительство желает знать, когда вы начнете.

— Через пятнадцать минут, — ответила Дара.

— Он хочет, чтобы оборудование было установлено около автомобилей.

— Но оно лучше сработает, если будет посередине поля, — сказала Дара.

— Ну тогда ладно. Дайте сигнал, когда будете готовы.

Дара велела повозками встать посредине поля. Волы содрогнулись и чуть не понесли, потому что жуки покрыли их шевелящимся слоем, точно попоной. Римо и Чиун освободили увендийских солдат от упряжи, и те кинулись прочь, стряхивая с себя сверкающих насекомых.

Дара стояла в повозке. Подъехали и остальные ученые, некоторые из них стряхивали с себя жуков, другие старались не обращать на них внимания.

— А чем вы пользуетесь? Дайте нам немного вашего средства, — попросила Дара.

— Средства? — переспросил Римо.

— Репеллента. Почему насекомые не садятся на вас?

— Надо только, чтобы кожа все время двигалась, — ответил Римо.

— Вы ходите сказать, что можете управлять движением вашей кожи?

— А вы хотите сказать, что не можете этого делать? — удивился Римо и только тут вспомнил, как ему досаждали москиты до обучения у Чиуна.

Повозки выехали на середину поля, и волов выпрягли, они неловко поскакали по сухой мертвой земле подальше от докучливых насекомых, которые дожирали последние жалкие остатки урожая.

Дара вместе с другими учеными извлекла из рефрижератора маленькие канистры.

— Понимаете, — объясняла она Римо и Чиуну, — самая страшная опасность состоит в том, что жук Унга размножается очень быстро. Но в этом же кроется и его слабость. Доктор Ревитс нашел феромон, вещество, обладающее привлекательным для насекомых запахом. После того, как феромон будет выпущен из канистр, насекомые не смогут удержаться. Они вынуждены будут перестать есть и будут только размножатся.

— То есть, затрахают друг друга до смерти? — поинтересовался Римо.

— Как вы грубы, — ответила Дара. — Вы самый никудышный ученый из всех, кого я знаю.

— А ДДТ на них не действует? — спросил Римо.

— Раньше действовал. Но через несколько недель они выработали сопротивляемость на него. Затем оказался бесполезным ЕДВ. И каким бы смертельным ни был токсин, Унг в очень короткое время приспосабливается к нему. Он, собственно говоря, начинает питаться токсинами.

Ученые бродили среди жуков, с ног до головы покрытые серебристыми насекомыми, и расставляли канистры через каждые десять ярдов.