Влечение

* * *

Понедельник 3 сентября не задался с самого начала. Еще ночью началась гроза, из-за которой Майкл так и не смог выспаться. Он просыпался чуть ли не каждую минуту, то от прыгавших по подоконнику дождевых капель, то от раскатов грома, беспокоящих своим рокотом не только небо, но и барабанные перепонки в ушах Майкла. К тому же уже вторую ночь подряд Майкл спал один. Селена уехала домой еще в субботу вечером, пообещав родителям, которые вновь решили навестить дочь, воскресенье провести с ними. Короткие смски, которыми они обменивались время от времени, не смогли ему заменить живого общения с девушкой. Да, конечно, это было лучше, чем ничего, но когда любишь, альтернатив объятиям, поцелуям, да и простому созерцанию глаз любимого человека не существует. Фотографии, видео, смски, звонки – все это только усиливает желание увидеть родную душу, но никак не помогает перенести разлуку. Майкл знал об этом очень хорошо, так как его не раз поражала стрела Амура. Только вот то, что происходило сейчас в его душе, не шло ни в какое сравнение с его прошлым опытом. Никогда прежде он не думал, что может так сильно полюбить девушку, особенно после тех многочисленных разочарований, на которые была щедра его жизнь. Если в прошлом он мог спокойно выдержать несколько дней, а то и неделю, без встреч с любимой, то сейчас и час без Селены был для него все равно что две недели без куска хлеба во рту – невероятная мука, пробуждающая лишь одно желание, насытиться. Видеть Селену, ощущать подушечками пальцев ее кожу, обонять аромат ее волос – пожалуй, это единственное, что способно было унять боль разлуки в его сердце.

Часто Майклу казалось, что Селена находится не в одном с ним городе, а как минимум в другой стране или даже на другой планете. В такие минуты глубокого отчаяния он писал ей смс или звонил, при этом стараясь держать себя в руках и не надоедать Селене чрезмерным количеством смсок или звонков, хорошо понимая, что излишнее внимание, граничащее с настоящей манией (но разве любовь и мания имеют не одну природу?), вряд ли способствует укреплению отношений, а вот охладить их вполне может. Именно поэтому Майкл часто удалял набранные сообщения, прерывал звонок сразу же после нажатия клавиши “вызов”. Боролся с навязчивым вниманием, как мог. Даже вынимал аккумулятор из мобильного телефона, чтобы спрятать его в каком-нибудь укромном месте, затем специально отвлекал себя на что-нибудь иное и забывал о его существовании. Правда, один раз он спрятал аккумулятор так, что потом его пришлось искать не меньше часа. Но Майкл этому только обрадовался – целый час он не вспоминал о Селене, поглощенный поисками мобильника.

Понедельника Майкл ждал с нетерпением. Работа, коллектив, деловые встречи – много было способов хотя бы на время забыть о Селене. Но дождливая ночь накануне и воскресенье, проведенное в одиночестве, стали той ложкой дегтя, которая оказалась в его бочке, наполненной ожиданиями. А серое утро без единого проблеска солнечного света окончательно подорвало здоровье его настроению, поэтому приехал он в офис такой же угрюмый, как и небо над головой, ввалился в кабинет, закрыл за собой дверь, поставил сумку на стул, сам же плюхнулся в кресло и уставился невидящим взглядом в потолок.

Работать Майклу не хотелось, но это и не удивительно, так как любовный дурман, поражающий человека, делает его апатичным и напрочь лишает свободы мышления, сосредотачивая все мысли на любимом человеке. Майкл подумал, что кофе, быть может, придаст ему необходимый для работы заряд бодрости, поэтому он поднялся с кресла, прошел в приемную и попросил Кэти сделать ему кофе, после чего вернулся в кабинет и предался тягостному ожиданию заветной чашки, призванной хотя бы ненадолго рассеять депрессивные тучи в его груди.

Вошла в кабинет Кэти, поставила на стол перед Майклом чашку с кофе и удалилась. Майкл наградил чашку полным скепсиса взглядом, будто сомневался в возможности ее содержимого изменить его настроение. Между тем, он протянул руку, взял чашку и сделал глоток, затем еще один. Нет, похоже, он не зря сомневался в целительной силе кофейного напитка. А может, надо подождать, чтобы этот идиотский эликсир начал действовать? Или может, это не тот способ для лечения депрессии? Разве способна горечь напитка избавить от горечи в душе? Нет, скорее наоборот.

Майкл почувствовал отвращение к напитку, отставил чашку подальше от себя, оперся спиной о спинку кресла и положил голову на подголовник.

– Если я сегодня не увижу Селену, наверняка сойду с ума, – пробормотал Майкл, блуждая взглядом по кабинету.

Вдруг что-то вспомнив, Майкл полез к сумке, нашел портмоне, открыл его и достал небольшую фотографию, на которой была изображена девушка в банном халате с шикарной улыбкой, копной длинных волос и чертовски правильным овалом лица. Под взглядом ее изумительных глаз сердце начинало биться быстрее, а во рту надолго воцарялась сухость. Эту фотографию Селены Майкл сделал еще тогда, когда они были в Йеллоустоне, той ночью, когда впервые занялись сексом. Два раза, как помнил Майкл. Первый – на озере, второй – в номере отеля по возвращении с озера. Вот именно тогда он и сделал эту фотографию. Одну-единственную. Это было желание Селены. Одна фотография. Наглеть же он не хотел. Майкл давно понял, что, если любишь, приходиться уважать желания того, кого любишь. Таковы правила игры в любовь. Ему оставалось лишь подчиниться им.

– Я люблю тебя, детка, – пробормотал Майкл, глядя на фотографию. На миг лицо его озарилось улыбкой, словно луч солнца прорвался сквозь серую небесную занавесь и осветил землю. – И всегда буду любить.

На столе завибрировал мобильник. Пришло сообщение. Майкл поцеловал фотографию Селены и вернул ее в портмоне, взял в руки мобильник и взглянул на экран. Заметив номер отправителя, он поспешно вскрыл сообщение и прочитал:

“Я соскучилась, милый. Хочешь не хочешь, а эту ночь я буду спать в твоей кровати:-)”

– Я тоже соскучился, детка. Очень соскучился, – шепнул Майкл и принялся набирать ответное сообщение.

“Я тоже соскучился, детка. С нетерпением жду вечера.”

Майкл набрал сообщение, перечитал еще раз и отправил.

Смска от Селены преобразила Майкла. Совсем недавно его можно было отправлять на прием к психотерапевту, сейчас же на губах его играла улыбка и он больше походил на довольного жизнью кота, чем на полудохлую мышь в зубах этого же кота. Майклу стало так хорошо, что он снова решил уделить внимание чашке с кофе. Теперь его вкус оказался на порядок лучше, чем раньше.

Майкл поднялся из-за стола и с чашкой в руке подошел к окну. На улице все еще накрапывал дождь, но, судя по пробивающимся сквозь тучи солнечным лучам, ему осталось поливать землю не долго.

В памяти Майкла всплыли некогда услышанные слова:

Финальный аккорд непогоды,финальная песня прошлой любви,Оставь позади невзгоды,ведь это – начало новой любви.

Майкл допил кофе, вернулся к столу, опустился в кресло и поставил чашку на стол. Теперь он чувствовал себя полным сил и энергии.

– Пора браться за работу, а вечером… – мечтательная улыбка появилась на лице Майкла.

Шум в коридоре заставил его оставить грезы и вернуться в настоящее. Сквозь стеклянную стену кабинета Майкл увидел Ника. Судя по мимике, Ник был явно зол, если не взбешен. В руках он держал какой-то конверт, а вот что за содержимое было в этом конверте, Майкл мог только догадываться. Майкл проследил направление движения Ника и понял, что тот направляется к его приемной.

– Он встал не с той ноги, – успел подумать Майкл, прежде чем Ник влетел в приемную, пересек ее быстрым шагом, ударом руки распахнул дверь, ведущую в кабинет, и застыл на пороге, сверля Майкла взглядом из-под прищуренных глаз.

– Это был ты, Сафер! Ты, ублюдок! – зашипел Ник, грохнул входной дверью и приблизился к столу Майкла.

Краем глаза Майкл заметил, как за стеклянными стенами кабинета начал собираться народ, привлеченный шумом. Кэти вышла в коридор и присоединилась к коллегам. Майкл также был бы не против оказаться по ту сторону стены, да только судя по тому, что причиной гнева является он, ему это вряд ли удастся сделать. Между тем Майкл сохранял спокойствие.

– Мистер Райт, быть может, объяснитесь?