Влюбить и за борт!

— Оргазм для принцессы — это полная казна, процветание народа и флот! Других оргазмов у принцессы нет! — засопела няня. — Я твою мать воспитала. Твою тетку воспитала! Из твоей матери получилась достойная королева! И из тебя получится!

Старая няня сплетала мои волосы для купания. От купели уже шел пар.

— Ты должна встретить принца в спальне в белье. С гербом Ивернеса. Но в короне! Помни, ты — официальное лицо! — поучала няня, помогая мне сесть в воду.

— А как же грудь и эм… прелести? — смутилась я.

— Это не грудь и прочие постыдства. У принцессы это называется «государственные интересы». — вздыхала нянька, растирая мое тело губкой. — Приучай принца делать наследников быстро. Минуту посопел и требуй, чтобы слезал!

— А если он не успеет? — прошептала я, поднимая мокрую руку. По мне скользила губка, натирая мылом.

— Ты приучай его! Пусть на фаворитках тренируется! Чтобы за пару секунд успевал! — строго произнесла няня, выжимая пену. — Помни, ты в плену! Никаких нежностей!

Так я узнала, что принц казнил четырех жен. Всех принцесс обвинили в неверности. А измена принцу — это государственная измена! За нее полагается казнь.

— Сделай так, чтобы его удар хватил раньше, — вздохнула старушка. И подмигнула.

Я очнулась от воспоминаний. Удивительно, но это было сегодня утром. А такое чувство, что вечность назад.

Пират привел меня в комнату. Галантно распахнутая дверь обнажала тюки и какие-то платья. Все это было свалено в бесформенную кучу и сверкало драгоценностями.

— Я приду позже, — послышался хриплый смех на ухо. — И чтобы этих королевских обносков на тебе не было!

Все. Я была права. В книгах написали чистую правду. Со слезами на глазах я вошла в комнату. Дверь закрылась на ключ. Я — пленница! И меня обесчестят. Как всех пленниц.

Со слезами на глазах я осмотрела комнату. Первым бросилось в глаза огромное трюмо. На сундуках лежали платья, короны, украшения. У меня был выбор — отдаться, как принцесса, официальное лицо. Или как маленькая, запуганная девушка — простолюдинка.

Я сняла с себя платье, бросила его на пол. В зеркале отразилось мое белье с гербом Ивернеса. Я достала самую большую корону из груды сокровищ. И напялила ее на голову.

До этого момента я ни разу не попадала в плен! Я просто не знаю, как себя вести!

Не знаю, кто придумал эту глупую традицию для пленных принцесс. Но если этого требует этикет, то придется! Я привыкла к тому, что традиции нужно соблюдать. И малейшее отклонение от этикета чревато дипломатическим скандалом. Меня с детства учили даже дышать по этикету.

И тут я испугалась, что корона упадет в ненужный момент. А она должна продержаться на мне до конца! Это честь и достоинство пленницы Ивернеса! Я не должна ее уронить!

Продетая веревочка и бантик на подбородке гарантировали, что корона не слетит.

Среди тюков сверкнуло что-то маленькое. Я протянула руку и подняла губную гармошку. А я умею на ней играть! Правда, чуть-чуть!

Странно, но как только я стала учиться играть на губной гармошке, ее тут же запретили во всем Ивернесе.

Я вытерла ее об себя. И тут же засунула в рот, издавая жуткий грустный звук.

Мне казалось, у меня получался гимн Ивернеса! Первые три ноты точно! Петь принцессе нельзя. Это противоречит этикету. А вот про игру на музыкальных инструментах никто не говорил!

— Фы-ы-ыр! — выдала я, сплевывая набежавшую слюнку. Ничего, главное — практика.

Дверь распахнулась со словами: «Где моя прекрасная принцесса?».

Я стояла в короне. В белье с гербом. И губной гармошкой во рту.

— Что это значит? — обалдел пират. Он даже прищурился на меня.

— Вы собрались меня насиловать и лишать чести, — торжественно произнесла я, как подобает принцессе. — Помните, что я — принцесса Ивернеса. И в моем лице вы насилуете и лишаете чести все государство!

— Может быть, я и собирался… Но теперь точно нет. Весь Ивернес, я как мужик не потяну! — в светлых глазах пирата читалась мольба. — Нет, ну половину я еще как-то могу попробовать…

— Какую половину? — спросила я, глядя на него холодным взглядом принцессы.

— Прекрасную, — прокашлялся пират. — А веревочка для чего?

— Корона — это честь и достоинство Ивернеса, — я пронзила его ледяным взглядом особы королевских кровей. — И достоинство не должно упасть в ответственный момент!

— Достоинство упадет раньше. И никакого насилия не будет, — пират хрипло смеялся.

Он просмеялся, а потом увидел в моих руках губную гармошку.

— Ты умеешь на ней играть? — прохрипел он, поднимая красивые брови.

— Да! — гордо ответила я, пряча ее за спиной. У меня ее постоянно отбирали, поэтому я знала, что ее нужно прятать.

— И кто же учил тебя, крошка? — пират склонился надо мной. — Играть на губной гармошке!

— Я в детстве была помолвлена с одним принцем, — ответила я, вспоминая далекие времена. — Он научил меня играть на ней. И вообще, это не ваше дело.

— Ты почему платье не надела? — внезапно улыбнулся пират. — Неужели ничего не понравилось?

— Здесь нет моего размера! — гордо соврала я. — Я все перемеряла! Ни одно не подходит!

— Ты точно их все перемеряла? — спросил пират, глядя мне в глаза. Взгляд у него был холодный и пронизывающий.

— Точно, — гордо ответила я. И отвернулась. — Здесь нет моего размера!

— И какой же у тебя размер? — спросил пират, резко разворачивая меня к себе.

— Портниха перед свадьбой сказала, что у меня третий размер! — гордо ответила я, показывая на платья. — А это платье шестого! Это первого! А других размеров нет?

— Что награбил, крошка! — развел руками пират.

— Значит, плохо грабили, — холодным голосом ответила я. — Здесь нет третьего размера!

— Я хотел пригласить вас, принцесса, на ужин, — учтиво произнес пират. Но глаза у него оставались ледяными.