Влюбиться в катастрофу

– Ой, не придирайся, - отмахнулась я, снимая с себя верхнюю одежду и шарф.
– Где сценарий? Давай всё сделаем по-быстрому и разойдёмся. У меня нет желания задерживаться с тобой больше, чем это положено.
– Я сложила руки на груди. Парень даже не пошевелился.

– По-быстрому? Не, не получится, - ответ Белова мне не понравился. Он набирал кому-то сообщение. Закончив, брюнет лениво потянулся и поднялся со своего места, уже в упор смотря на меня.
– К тому же у меня для тебя хорошие новости. «Мыло» отменяется.

– В смысле?
– не совсем понимая о чём толкует Стас, пробормотала я, открыв от удивления рот. Я, конечно, вдуплила, что он подразумевал под словом «мыло», но мой мозг категорически отказывался обдумывать его заявление.

– Короче, для особо одарённых, - раздражённо выдохнул он и направился в мою сторону размеренным шагом.
– Я поговорил с ба, и она всё-таки позволила нам выбрать номер самим, а не следовать её указаниям. Конечно, она долго возмущалась, но всё же согласилась. Так что предоставляю выбор тебе, хотя у меня уже есть идея.
– Он прекрасно знал, что мне не понравилось то, что предложила Мария Алексеевна, да и к тому же виноват в этом был он, и Стас снова спасает мою задницу? Нет. Помогает мне? Что? Я совершенно не могла понять действий этого парня-урагана, который постоянно менялся: то он хороший и даже добрый, то он последний идиот и эгоист. Странный коктейль, однако.

– Что это значит?
– разыгрывая из себя недалёкую, пробормотала я и приземлилась на кресло в первом ряду. Стас возвышался надо мной, постоянно закатывая глаза. Его это точно выбесило.

– Ты дура?
– простое стандартное оскорбление, но сколько смысла. Он плюхнулся рядом, закинув ногу так, что его кроссовок почти доставал до моей юбки. Я поэтому и отодвинулась слегка.
– Мы можем выбрать са-ми, ры-жа-я, - по слогам произнёс Белов и ухмыльнулся.

– Да поняла я, - огрызнулась я, слегка нахмурившись.
– И что будем делать? Мне уже надоело это непостоянство. То сценка, то ещё что. Задолбало, решай сам!
– выдала на одном дыхании я и полностью лицом резко развернулась к нему, да так, что наши лица оказались в паре сантиметров друг от друга. Карие с частичками зелёного глаза парня широко распахнулись, а губы приоткрылись. Я затаила дыхание и, сглотнув подступившую слюну, добавила почти шёпотом: - только так, чтобы меня это тоже устраивало.

– Договорились, - также шёпотом закончил он. Странно, но мы не отрывали друг от друга взгляда, и от этого становилось как-то неловко. В зале повисла тишина, а свет так и продолжал мигать из-за старой проводки, которую так и не могут починить. Это было впервые за всё время, что мы общались. Между нами что-то пробежало, что-то мощное, похожее на электрический разряд. Такого даже не было тогда, когда он насильно почти поцеловал меня в столовой, выставив это на всеобщее обозрение. Помню, даже слухов никаких не пошло по школе, что было действительно странно. Так, может быть, пару раз услышала, и всё. На этом сплетни закончились.

– Ладно, - я не старалась сказать это громче, и теперь мне казалось, что расстояние между нашими лицами уменьшается, или это просто-напросто игра моего воображения? Пару минут назад мы ругались, а теперь всё изменилось, будто и не было тех трёх недель ненависти. А была ли эта ненависть на самом деле? И только сейчас я задала себе этот вопрос.

– Ладно, - повторил за мной Белов. Он перегнулся через ручку кресла и неспеша провёл ладонью по моей щеке, затем заправил выбившейся локон за ухо, что стало ещё большей неожиданностью, но я не смела пошевелиться. Неизвестно почему. Но меня будто парализовало, и мне абсолютно и безоговорочно нравилось это ощущение беспомощности. Я почувствовала его дыхание на своих губах и уже почти предвкушала этот поцелуй... Стоп. Стоп! Я же его ненавижу, презираю и много чего в этом плане. Но я хочу, чтобы он сейчас меня поцеловал. Какого лешего? Нет, нет и нет! Да что со мной такое творится. Вот чёрт... и Стас тяжело выдохнул, переступая через себя, и отстранился.
– Не бери в голову, рыжая.
– Белов резко вскочил со своего места, разрывая эту идиллию.

– Что?
– Я захлопала глазами, выходя из транса, и уставилась на его фигуру, уже стоящую чуть поодаль от меня, но напротив. Парень с силой взъерошил свои волосы и облокотился на сцену.

– И не собиралась, - уже остыв, ответила я, слегка нахмурившись и сложив руки на груди.

– Отлично! - раздражённо выдал он, противореча самому себе. Я вскинула брови вверх, задавая немой вопрос.
– А, да ладно...
– Я улыбнулась чисто и без какого-либо издевательства и смеха. Просто так. На данный момент парень вызвал во мне странное чувство, которое я никакими способами не могла объяснить.

– Так что мы будем делать?
– тот момент испарился, уступая место повседневности. Брюнет выдохнул и также улыбнулся. И эта улыбка не была похожа ни на одну, которую я вообще у него видела. Она была какой-то искренней, что ли. Он залез на сцену, не воспользовавшись лестницей, и зашёл за занавес. Вышел он оттуда через пару секунд с гитарой в руках.
– Что? Петь? Ты не посмеешь...
– запротестовала я.
– Нет!

– Помнишь, что я пролистал твоё личное дело?
– Стас взял аккорд и снова улыбнулся, кинув на меня пристальный взгляд. Я вздрогнула, вспоминая тот день.
– И помимо того, что я увидел, чего не должен был видеть, - начал он. Улыбка мигом испарилась с его лица точно также, как и с моего. Меня кинуло сначала в жар, потом в холод. Я не буду ему рассказывать. Он не имеет права знать! В зале снова повисла минутная тишина, но затем парень взял ещё один аккорд.
– И знаешь, если ты захочешь, рыжая, ты расскажешь. Я не настаиваю...

– Стас, не лезь не в своё дело, до...
– Он прервал меня на полуслове:

– Я же тебе всё сказал. Хватит разыгрывать драму, - произнёс Белов и начал наигрывать достаточно знакомую мелодию, только я не могла вспомнить откуда. Я точно знала эту песню.
– И ты закончила музыкальную школу.
– Зараза. Типичная зараза!
– «Вокальное отделение», неплохо.

– Я не буду петь, - слишком резко ответила я, вспоминая то время, когда я не боялась выходить на сцену, когда я обожала это дело, но всё изменилось ровно четыре года назад...
– И ты меня не заставишь, усёк?
– Я почувствовала влагу на щеках, что не укрылось от пристального взгляда Стаса. Он закончил играть и убрал гитару в сторону, снова подходя ко мне. Я утёрла слёзы с щёк и уставилась в окно, обняв колени руками. Ну почему именно он заставляет вспоминать меня прошлое? Почему?

– Слушай, - он сел напротив меня на корточки и слегка дотронулся до моего колена. Я резко развернулась, так как его прикосновения, странное слово, обжигали. Я дёрнула ногой, и он убрал руку.
– Если я надавил на что-то важное для тебя, прости.
– Что? Он извиняется? Я совершенно и безоговорочно не узнавала этого парня. Раздвоение личности? Вероятнее всего.

– Стас, - начала я, снова проведя руками по щекам. Я действительно не хотела ему рассказывать, с чем это было связано. Это знала только моя семья и никто больше. Я никому не доверяла это, храня в себе и уничтожая изнутри воспоминаниями - ведь только они у меня остались. Больше ничего. И почему-то я, противореча самой себе, ответила: - зачем тебе это знать? Я не думаю, что тебя вообще интересует что-то или кто-то, кроме себя.
– Всё это время парень наблюдал за мной, и когда я произнесла последние слова, он вздрогнул, словно его ударили.

– Ошибаешься, рыжая, - пробормотал Белов и, горько усмехнувшись, качнул головой.
– Не только я «ношу маску», верно?
– Я снова вздрогнула, но уже от его слов. Он был прав. Абсолютно и безоговорочно, поэтому мне стало как-то неуютно из-за своих ранее сказанных слов. У него тоже что-то произошло, чего я также не знала. У нас обоих были тайны, мы оба «носили маски», хотя жизнь вовсе не является маскарадом.
– Репетиция отменяется?

– Думаю, да, - тихо ответила я, смотря в его каре-зелёные глаза.