Влюбиться в незнакомца

Джулия судорожно вздохнула.

— Так это Дэвид рассказал вам о ней?

— Да. Не думаю, что вам приходила в голову такая мысль. Так уж устроен женский мозг — всегда готов усмотреть худшее. — Она наклонилась, чтобы взять с кушетки пальто. — Ну, на этом мои добрые дела на сегодня закончены, позвольте откланяться. Меня уже ждут на ленч. — Последовала короткая пауза, пока она надевала шляпку. — Между прочим, вы должны намекнуть Россу, что он может больше не беспокоиться о Дэвиде. Я подумала над нашим разговором на прошлой неделе и собираюсь позвонить мужу. — Она улыбнулась: — Может быть, ничего хорошего и не получится, но, во всяком случае, нельзя упустить такой шанс. Дэвид не узнает, почему его оставили работать в Англии, иначе не примет этой услуги.

— Лу, — голос Джулии звучал так тихо, что она сама едва понимала, что говорит, — спасибо.

Стоя у дверей, Лу оглянулась.

— Не стоит говорить об этом. Я только надеюсь, что вы цените то, что имеете.

Ценю, подумала Джулия, не то слово. Она неподвижно стояла, прислушиваясь к шагам на ступеньках, вот хлопнула дверца машины, завелся мотор. Только когда звук машины замер вдали, ничего не замечая вокруг себя, Джулия подошла к креслу и буквально упала в него.

То, что она творила с Россом, было немыслимым, и теперь надо стойко встретить все последствия. Какое-то слабое оправдание находилось лишь в том, что ей пришлось пережить шок, когда она узнала о первом браке Росса, но этого явно недостаточно. Она не могла спрятаться от случившегося, повернуться спиной или притвориться, что ничего не понимает. Она судила и обвинила его, не выслушав даже объяснений, вела себя хуже истерички, капризничала как ребенок. Лу оказалась права, она не заслужила любовь такого мужчины, как Росс, — если та любовь еще не убита.

Джулия решительно сжала губы. От того, что она станет сидеть и страдать, много толку не будет. Если уже поздно, чтобы что-нибудь изменить, она должна знать об этом. В ней еще жила надежда.

Росс не был поверхностным человеком, в нем скрывались такие глубины, какие она не могла еще постигнуть. Сказать правду будет нелегко — признавать свою вину всегда трудно. Но она должна быть с ним честной. Она виновата — ей и отвечать.

Остаток дня тянулся бесконечно долго. Если бы Джулия могла рассчитывать на то, что Росс вернется вечером домой, все было бы не так уж плохо. Но сейчас она могла только сидеть и ждать, одновременно надеясь и боясь услышать телефонный звонок. Ей было необходимо услышать его голос, но то, что она собиралась сказать ему, нельзя было доверить телефону. Она должна видеть его, посмотреть ему в глаза, чтобы знать наверняка, что он еще любит ее.

В пять часов совсем стемнело. Над полями расстилался мокрый туман. Джулия пустила Шена в дом и, устроившись вместе с ним у камина, была рада его компании. С тоской она думала, что впереди ее ожидает ночь без Росса. В семь часов она заставила себя съесть бутерброд и выпить кофе, потом выбрала на полке книгу и попыталась читать. Неожиданно до нее донеслись звуки медленно приближающейся к дому машины, и ее охватило странное смешанное чувство облегчения и сдерживаемого нервного напряжения.

Причина медленного движения машины стала ясна, как только она открыла дверь. Туман усилился, и видимость была ужасной. Только когда машина оказалась уже достаточно близко, чтобы разобрать в тумане ее марку, она поняла, что это не Росс. Это был Майк.

Ее сердце оборвалось в ужасном предчувствии. Она вышла из дома и бросилась к машине, почти упав в объятия Пегги.

— Что-то случилось с Россом! — дико вскрикнула она. — Случилось, да?

— Он попал в аварию. — Пегги удерживала ее руки. — Мы приехали, чтобы отвезти тебя в больницу, Джулия. Росс не хотел, чтобы ты ехала одна.

Джулия закрыла глаза и бессильно обмякла в руках Пегги. Он был жив. Росс был жив!

— Тебе нужно взять пальто, — говорила Пегги. — Майк развернет машину, и мы поедем. Туман густеет с каждой минутой. Мы чуть не съехали в канаву по дороге сюда.

Несколько минут спустя Джулия уже стояла рядом с Пегги в наброшенном на плечи пальто. Пегги заперла дверь, положила ключ в свой карман, и обе быстро пошли к машине. Майк ободряюще улыбнулся Джулии и осторожно тронул машину с места.

— Расскажите мне, что случилось, — попросила та. — Как вы…

— Полицейский позвонил нам по просьбе Росса. На шоссе Линдхурст Роуд произошла авария — из-за тумана столкнулись несколько автомобилей. Около шести, как сказали в полиции.

— Они… они сказали, как тяжело он ранен?

— Нет. Полиция таких справок не дает. — Пегги крепче сжала руку Джулии. — Но он, очевидно, был в сознании. Постарайся не волноваться, дорогая.

Постараться не волноваться — затасканная ничего не значащая фраза, которую автоматически говорят в минуты испытаний. Постараться не волноваться, когда вся ее жизнь сосредоточена на человеке, о котором они говорили.

— Не можем ли мы ехать быстрее? — попросила она.

— Попробуем, как только выедем на шоссе. — Майк не отрывал глаз от дороги. — Мы довезем тебя, Джулия, не беспокойся.

После она практически ничего не помнила об этой поездке, только лихорадочное желание поскорей добраться до места и ужасный страх.

Они добрались до больницы в половине девятого, и им сказали, что Росс в операционной. Нянечка принесла им чая, но Джулия не могла заставить себя выпить его, чувствуя, что не сможет сделать и глотка. В первый раз она осознала, через что прошел в ту ночь Росс, когда ждал в больнице сведений о ее состоянии. Агония беспомощного ожидания и неизвестности, каждая минута кажется бесконечностью.

Когда из операционной вышел врач в зеленом халате, Джулия с трудом заставила себя взглянуть на него. Она боялась услышать самое страшное.

— С вашим мужем все будет в порядке, миссис Меннеринг. Сломана рука, трещины в паре ребер, серьезные ушибы, но легкие не пострадали, как мы сначала боялись. Мы выпишем его через несколько дней.

Как в тумане, она видела рядом Пегги и Майка, поддерживающих ее, чувствовала резкий запах антисептика. Хирург с усталым лицом сочувственно смотрел на нее.

— Спасибо, — сказала она. — Спасибо.

Врач разрешил ей увидеть Росса в семь часов, утром. Росс осунулся, но взгляд был таким же непроницаемым, как обычно.

— Ну вот мы и поменялись ролями. — Он слабо улыбнулся. — Ты просидела за дверью всю ночь?

— Нет, они предложили мне кресло в комнате для посетителей. — Она не добавила, что всю ночь не сомкнула глаз. — Пегги и Майк уехали домой, но они надеются, что им позволят навестить тебя сегодня. — Она замолчала, неуверенно взглянув на него, и поняла, что теперь все зависит от нее. Росс больше не будет проявлять инициативы. Его здоровая рука лежала поверх покрывала. Она накрыла ее своей ладонью и что-то начала говорить — сама не зная что. Чувства, обуревавшие ее, не могли найти выход в словах. Она коснулась губами тыльной стороны его руки, приложила ее к щеке, потом к своей груди; почувствовала, что вот-вот заплачет, и даже не стала вытирать слез. — Я думала, что потеряла тебя, — прошептала она.

— Тебе это не удастся. — На его губах играла улыбка, но голос был сдержанным. — Я еще собираюсь пожить.

— И… любить? — вырвалось у нее. Она увидела, как изменилось его лицо — вспыхнули глаза, и Джулия получила ответ на свой вопрос. Она сказала просто: — Я люблю тебя, Росс. В этот раз по-настоящему.

Он посмотрел на нее долгим взглядом и после небольшой паузы мягко спросил:

— Ты уверена, что не ошибаешься?

— Уверена. У меня это заняло довольно много времени, но теперь я знаю наверняка. — Ее голос слегка дрогнул. — Ты помнишь, как сказал мне однажды, что в некоторых вещах я сущий ребенок? Я решила, что ты имел в виду физическую сторону наших отношений. Мне кажется, я ответила, что ты слишком много ожидал.