Влюбиться в звезду

В чем она завидовала Джеку, так это в том, что он добивался своей цели на своих собственных условиях – он добивался того, чего хотел сам, а не того, чего от него требовал мир.

– Но… я-то думала, ты каскадер, – сказала Одри, когда Джек завершил рассказ об усилиях, которые он вкладывал в свою летную школу.

– «Анонимные экстремалы», – отозвался Джек, негромко засмеялся и подлил им обоим вина. – Да, это еще одна авантюра, в которую я ввязался.

– Трюки?

– Трюки, да… вообще-то мы занимаемся любым видом спорта. – И он рассказал Одри про «АЭ», про то, как рос вместе со своими партнерами, Эли Маккейном и Купером Джессапом в западном Техасе. Он смеялся, рассказывая, как они еще мальчишками полюбили спорт – футбол, баскетбол, бейсбол, родео – любой вид спорта, каким могли заниматься. Он рассказал, что когда привычные виды спорта стали казаться им слишком простыми, они начали придумывать свои собственные.

– А как вы придумывали свои виды спорта? – засмеялась Одри.

– Ну, мы начали с того, что ныряли в старые затопленные шахты. Или устраивали велосипедные гонки но каньонам. Или объезжали диких лошадей. А когда надоедало и это, конструировали такие штуки, немного похожие на маленькие машинки, а немного – на неприятности, и гоняли на них по невспаханным пшеничным полям.

Одри представила себе троих мальчишек, устроивших гонки по пустому полю.

– А каким образом вы превратили это в бизнес?

– О, это не я, – сказал Джек, помотав головой и отодвинув свою тарелку. – Это Эли и Купер. К тому времени, как мы закончили колледж, мы занимались только экстремальными видами спорта. Всеми, которые только существуют – сплавлялись на плотах по бурным рекам, лазили по горам, прыгали в каньоны, плавали на каяках, на серфе, ходили на лыжах; в общем, назови вид спорта, и окажется, что мы им занимались. Но не летали. – Он ухмыльнулся и откинулся на спину. – Я хотел летать, но был единственный способ научиться этому – пойти в военно-воздушные силы. Куп и Эли интересовались не столько полетами, сколько прыжками с высоких зданий и взрывами, поэтому они отправились в Голливуд и устроились там каскадерами. И очень скоро уже занимались постановкой трюков в известных фильмах.

– А ты?

– Я? Я служил. Там я и познакомился с Майклом Рейни, нашим четвертым партнером. Мы несколько раз вместе выполняли секретные задания, обнаружили, что оба любим экстремальные виды спорта, и потом подружились. – Он негромко хмыкнул и покачал головой. – Мы с Рейни иногда совершали просто безумные поступки. А когда срок службы кончился, Купер и Эли задумали открыть фирму «Анонимные экстремалы». Мне идея понравилась, поэтому я приехал в Голливуд и стал работать вместе с ними.

– В спортивном клубе, – кивнула Одри.

Джек ухмыльнулся и шутливо ущипнул ее за руку.

– Детка, ты услышала хоть слово из того, что я сказал?

– Конечно!

– И какой у нас девиз?

– Ага! – воскликнула Одри. – Ты не говорил! Я уверена, что запомнила бы его!

Джек подался вперед, оказавшись лицом почти вплотную к ее лицу, и негромко произнес:

– «АЭ» – закрытый клуб. А наш девиз звучит так: «Назовите свою фантазию, и мы воплотим ее в жизнь».

Одри засмеялась, но в ее голове моментально возникни фантазия – восхитительная фантазия, навеянная Джеком Прайсом, и она улыбнулась.

Увидев эту улыбку, Джек вскинул бровь. Расхрабрившись после вина, Одри спросила:

– А настоящие женщины в твоей жизни есть? Мать? Сестра? Подружка? Жена?

– Конечно, у меня есть мать и две старших сестры. Но сейчас… ни подружки, ни жены.

Не сдержавшись, Одри восторженно заулыбалась.

– Я разочарована, Охранник. Парень, который воплощает фантазии в жизнь, – а в его собственной жизни никого нет?

– Сейчас нет.

– А раньше?

– Зависит от того, что ты имеешь в виду под словом «раньше». Я влюбился в Дженет Ритчи, когда мне было семнадцать, – ну, знаешь, такая всепоглощающая любовь, за которую готов умереть. Не могу сказать, что испытывал подобное после того, как она меня бросила. – Он похмыкал. – Ну да, пару раз возникали серьезные отношения, и подружки были… – Тут Джек посмотрел на Одри. – Но не любовь, за которую я бы умер.

Она с трудом сглотнула.

– А как насчет Кортни?

– А что насчет нее?

– Она тобой явно заинтересовалась. Она классная.

– О Господи, ты что, серьезно? – Изображая шок, Джек повалился на спину.

– А ты не думаешь, что она классная?

Джек фыркнул и опять оперся на локоть.

– Мальчиковое правило номер один: находясь в обществе красивой женщины, никогда не говори вслух, что считаешь другую женщину такой же красивой или, упаси Господь, еще красивее, чем твоя собеседница…

По лицу Одри расплылась улыбка.

– Так ты считаешь меня красивой?

– Милая, я считаю всех женщин красивыми. Но ты? Ты опасно красива!

В животе у нее просто восхитительно затрепетало.

– И что еще хуже, – произнесла она, наклоняясь к нему почти вплотную, – я тоже думаю, что ты очень хорош собой.

Его улыбка увяла. Крепкие пальцы сомкнулись на запястье Одри. Джек подтащил ее к себе, не обращая внимания на разложенную между ними снедь, и перекатился на спину так, что она оказалась сверху.

– Я предупреждал, не нужно меня провоцировать, куколка.

– Я тебя не целовала! – дерзко ответила Одри.

– Значит, мне придется тебя поцеловать, – пробормотал Джек, прижимаясь губами к ее щеке, к глазам и, наконец, к губам.

Одри ощутила вкус выпитого им вина и съеденного цыпленка и дразняще прикусила губу. Она наслаждалась обнимавшими ее сильными руками, ладонями, ласкавшими ее спину. Вдруг Джек снова перекатился, и теперь Одри лежала на спине, а он – рядом с ней, поглаживая ее живот, скользя рукой к груди, впившись губами в ее губы. Его язык вторгся в рот Одри и теперь ласкал ее зубы и язычок. Рука скользнула выше, к шее, потом снова вниз, к груди, и легла на пышный холм.

Джек легонько сжал пальцами ее сосок, и Одри застонала, прижимаясь к нему и ощущая бедром его восставшее естество.

– Ты хоть немного представляешь, что я хочу сделать с гобой прямо сейчас? – прорычал Джек и снова поцеловал ее.

Одри представляла, что он с ней хочет сделать; она подняла руку к его шее, запуталась пальцами в волосах, потом скользнула вниз, к мощным мускулам руки, к твердой груди. Чем увереннее двигалась ее рука, тем неистовее становился поцелуй Джека. Одри чувствовала возбуждение, чувствовала, что все ее защитные барьеры и здравый смысл исчезают.

Его рука отпустила ее грудь и скользнула вниз, к животу, к подолу юбки, к обнаженной коленке. Джек погладил коленку, потом рука нырнула под юбку.

Он гладил бедро; кожа Одри пылала там, где он к ней прикасался, а все тело словно было охвачено огнем.

– Ты сводишь меня с ума, Одри, – пробормотал Джек. – Не знаю, что в тебе такого особенного, но ты сводишь меня с ума.

Она удовлетворенно улыбнулась и поднесла руку к его лицу. Джек снова склонил к ней голову, но на этот раз целовал нежно, а рука иод юбкой поднималась все выше. Где-то в глубине сознания возникла мысль, что это общественный парк, что вокруг люди. На них мог наткнуться кто угодно. Какая-то часть Одри возликовала от этого, но большая часть ее сознания понимала, что это станет катастрофой. Однако Одри не могла ни остановить Джека, ни остановиться сама.