Влюбленная герцогиня

— Тысяча чертей!

Герцог стоял в дверном проеме, огромный, разъяренный, изрыгающий проклятия. Джина всхлипнула, глаза наполнились слезами.

— Они причинили мне беспокойство.

Кэм быстро взглянул на Джину, снова выругался, затем подхватил жену, сел и посадил ее к себе на колени. Слишком удивленная, чтобы протестовать, Джина опустила голову ему на грудь, слушая нескончаемый поток ругательств.

Наконец Кэм взял себя в руки.

— Они что-нибудь украли?

Джина покачала головой, но протянула руку, в которой еще держала корсеты.

— Взгляни!

— Презренные ублюдки! — рявкнул он.

— Вряд ли я когда-нибудь захочу их надеть. — Подбородок у нее задрожал.

— Ублюдки! Пристрелил бы их за это!

Джина заплакала, и герцог стал гладить жену по руке, успокаивая словно ребенка, а затем протянул ей большой носовой платок.

В этот момент на пороге возникла леди Троубридж.

— О, дорогая, я просто ненавижу воров, просто ненавижу! — вскричала она. — Все в порядке, моя дорогая?

Понимая, что должна спрыгнуть с колен мужа, но чувствуя, как его руки крепко сжимают ее, Джина не тронулась с места.

— Ее светлость, конечно, расстроена, — ответил Кэм и встал. — Я провожу ее в библиотеку, а тут пусть наведут порядок.

— Отличная идея, — с задумчивым видом произнесла леди Троубридж.

Не сказав больше ни слова, он вышел в коридор, и Джина стала вырываться.

— Отпусти меня, Кэм. Я не желаю упасть!

— Ты не упадешь.

— Я слишком большая, чтобы ты нес меня по лестнице. Немедленно отпусти… то есть, пожалуйста, отпусти меня.

— Нет. Мне нравится держать тебя на руках. — Он слегка сжал объятия.

— Кэм!

— В этом определенно что-то есть. Открываются такие замечательные перспективы. — Он весело подмигнул, а его руки…

. — Кэм! — Джина была вне себя.

— Так-то лучше. Ты уже не выглядишь как испуганный кролик.

— Я не кролик!

— Ну да, просто красные глаза и все, — кивнул он.

— Пожалуйста, можно я пойду сама? — умоляюще спросила Джина. — Это весьма затруднительно.

— Для кого затруднительно?

Кэм слегка вытянул правую руку и шумно вздохнул. Но когда они дошли до лестничной площадки, он поставил ее на ноги.

— У меня и правда могут возникнуть затруднения.

— Неужели? Это действительно проблема, — усмехнулась она.

Герцог быстро огляделся. Поскольку здесь их никто не видел, он обнял жену, скользнув руками по ее спине и восхитительным бедрам.

— С моей стороны это был акт милосердия. Требовалось отвлечь твои мысли. Ты ведь что-то потеряла…

— Что? — нахмурилась Джина.

— У тебя короткая память. Ты уже забыла про корсеты? Я только что представлял, как ты будешь выглядеть, не имея под платьем ничего, кроме собственной кожи.

— Почему…

Не дослушав окончания фразы, он закрыл ей рот поцелуем.

— А потому, что без корсета ты будешь…

Но Кэм уже не помнил, что хотел сказать, ибо ее теплые губы прижались к его рту, и он сделал то, о чем думал всю ночь, — он положил руку ей на грудь, и Джина, выгнувшись, тихо вскрикнула.

— А я думал, мне это показалось, — с удовлетворением сказал Кэм. — Значится не ошибся. — Он снова заглушил ее крик поцелуем, а потом шепнул на ухо: — Ты не способна заниматься любовью вне спальни.

Его уже начало беспокоить, что кто-нибудь может появиться на лестнице, поэтому он слегка оттолкнул ее и дернул за платье.

— Смотри!

— О чем ты? — удивленно спросила она и вдруг поняла. — Боже мой! Да будет тебе известно, что англичане никогда не делают… этого.

Кэм засмеялся:

— Охотно верю, что некоторые этого никогда не делают. Или ты подразумеваешь, что они никогда не делают этого вне дома?

Спустившись с лестницы, Джина обернулась, и герцога вдруг охватило непреодолимое желание растрепать ей волосы. Она слишком уж герцогиня с этой ее гордой походкой и спокойной манерой говорить.

— Будь я женат на тебе…

— Уже, — вставила она.

— Ты знаешь, что я имею в виду. Если бы я действительно был женат и жил в Гертоне, я бы повел свою жену в лес, где цветут колокольчики.

Они дошли до коридора, и он неловко одернул сюртук. Нужно прекратить этот разговор, иначе ему грозит общественное унижение. Посмотрев на Джину, Кэм внезапно решил повести ее на прогулку. Она сдвинула брови, словно обдумывала какую-то сложную проблему.

— Ты помнишь тот лес с колокольчиками? — прошептал он ей на ухо.

— Конечно, помню, — отрезала Джина. — Ты оставил меня там среди ночи, как я могу забыть?

— А вот я забыл, — усмехнулся Кэм. — Мы со Стивеном убежали, да?

— Сначала ты сказал мне, что в лесу живут упыри, — возмущением напомнила она.

— Ты слишком преуспела тогда в рыбной ловле, и мы решили поставить тебя на место. А кроме того, мы вернулись за тобой через пять минут, разве не так?

Фыркнув, Джина открыла дверь гостиной и была встречена неравномерным гулом, словно там летал целый рой пчел. Наверняка все уже знали, какому оскорблению подверглась герцогиня. Кэм поклонился и шагнул назад, сейчас мужское общение конюшен показалось ему намного более привлекательным.

Чем-то жена сводила его с ума, и он мрачно засмеялся. У него слишком долго не было женщины, вот и все. А поскольку Джина — единственная женщина, с которой он не мог спать, чтобы не повредить их разводу, то, естественно, искушение доводило его до безумия.

Это все объясняло.

Кэм направился к конюшням.

Посреди ночи он вдруг понял, что важным пунктом их развода является невинность. Прошли долгие-долгие годы от невинности до ее потери. И если жена захотела поэкспериментировать с ним, до того как прыгнуть в постель к своему чванливому маркизу, то кто он такой, чтобы жаловаться?

Кэм шел к двери конюшен, обдумывая несколько вопросов, которые собирался задать леди Троубридж.

К примеру, нет ли в ее поместье леса с колокольчиками?

Глава 19 Рыбацкие споры на берегу реки

Невил оказался слишком придирчивым, и Карола даже пожалела, что не согласилась на предложение Эсмы и не выбрала для флирта Берни. Они еще не спустились к реке, потому что Невил все время поправлял ее одежду и давал наставления, как нужно флиртовать.