Влюбленная пленница
Шрифт:
– Знаю. И извещу тебя сразу – как только Калид встретится с султаном. А сейчас встрепенись и улыбайся, а то Беатрис заподозрит неладное.
Рука об руку женщины пошли к дому.
Малик смотрел на влажный потолок тюрьмы и размышлял, сколько ему осталось жить. Он лежал на грязном, покрытом соломой полу со связанными ногами и руками, прикованный к железному крюку, торчащему из стены.
Повернув голову, он взглянул на тоненький луч света, пробивающийся сквозь трещину в толстой дубовой двери. Он не жалел о своей жизни; ведь он делал то, что хотел делать, и знал, что вопреки словам Анвара
Малик радовался, что его кровь прольется за правое дело, которое переживет его самого. Единственной его печалью была Амелия. Он дал ей клятву и не смог ее сдержать, заставил ее поверить, что для них существовало будущее, которого уже нет. Она не из тех, кто с легкостью забывает: для нее это будет тяжким ударом.
Мысль о том, что он разрушил ей жизнь, казалась нестерпимой: неужели она так и состарится, оплакивая потерянную любовь, отказав себе в семейном счастье и счастье материнства – все потому, что в юности отдала свое сердце ему? Если бы она смогла забыть его и их любовь и продолжать жить новой жизнью!
Малик закрыл глаза, стараясь не думать о том, что кроется за этим желанием. Другой мужчина будет любить ее, держать ее в своих объятиях; другой станет отцом ее детей. Малик вовсе не был настолько эгоистичен, чтобы желать для Амелии вечного траура, но пока он дышит, мысль о сопернике невыносима.
Он постарался отвлечься от тяжких дум; они порождали лишь бессильную злобу, отбирающую волю. Он еще не умер, значит, надо искать пути спасения. Сегодня утром прошел суд – его приговорили к смертной казни. А это значит, что его обязательно перевезут в другую тюрьму – возле доков. Конечно, под охраной, но неужели он не сможет обмануть людей султана?
Шанс всегда есть.
Малик вспомнил, как его схватили, окружив вдесятером возле дома брата Юрия, куда он пришел за своим конем. Он сдался – чтобы остаться в живых и продолжить борьбу; продолжать же сопротивляться означало бы умереть на месте. Все-таки его предали. Подданные султана были настолько бедны, что казалось невероятным, что обещанная награда так долго не находила своего владельца. Малик не понаслышке знал, что такое нищета; знал он также, до чего может довести ее железная хватка. Так что он прекрасно понимал, что произошло.
Он сменил позу, размышляя, каким образом дошло до Амелии известие о его аресте и что она думает о случившемся. Он очень надеялся, что она не сделает ничего необдуманного или опасного, но прекрасно знал, насколько она импульсивна. Ее мужество – это отчаянная решимость, которую можно направить в нужное русло, но в данных обстоятельствах девушка вполне могла наделать глупостей.
Малик услышал шаги надзирателя за дверью и закрыл глаза, притворяясь, что спит.
Когда он снова останется один, то вернется к своим мыслям.
Почти под вечер Эми услышала на алее стук копыт и вышла из своей комнаты. Пять дней она ждала известий от Сары; пять дней лихорадочно пыталась отыскать какие-нибудь новости о Малике в газетах. Остановившись на площадке, она увидела, как Беатрис подошла к двери и вернулась с письмом в руке.
Эми не спеша спустилась со второго
этажа, усилием воли заставляя себя не бежать. Ей не хотелось показывать, что она ожидает каких-то известий.Беатрис протянула ей конверт:
– Это тебе, Амелия. Его только что привез гонец в ливрее дома паши. Очевидно, письмо от Сары.
Эми сложила конверт и засунула в рукав. Она сгорала от нетерпения, но не могла позволить себе начать читать его при Беатрис и тем самым дать повод для расспросов.
– А что, имперская почтовая служба уже не выполняет своих задач? – спокойно поинтересовалась Беатрис, глядя на Джеймса, который только что вернулся домой из офиса и в этот момент вешал шляпу на вешалку.
– Возможно, Сара просто отправляла посыльного в город и заодно поручила ему передать письмо, – как бы между прочим ответила Эми. Она направилась в библиотеку и взяла с полки книгу, тем самым оправдывая свое внезапное появление внизу, а потом прошла в гостиную.
Беатрис проводила ее взглядом и задумчиво произнесла, обращаясь к Джеймсу:
– Не может же Сара…
Она осеклась, сама испугавшись своих мыслей.
– Я уверен, что Сара слишком серьезна для этого. Кроме того, Малик-бей ведь находится в заточении. Сегодня в газете напечатали о том, что ему вынесен официальный приговор. Так что же может произойти? Не волнуйся. Пойдем со мной – я хочу переодеться к обеду. У нас сегодня что – баранина или свиная отбивная?
Эми дождалась, пока дядюшка с тетушкой поднимутся наверх и распечатала конверт.
«Разрешение получено, – писала Сара. – Мы с Калидом приедем за тобой в два часа в пятницу – пятнадцатого числа».
Эми снова сложила письмо и, закрыв глаза, прижала его к губам. Пятнадцатое – это завтра.
Девушка принесла конверт в свою комнату и уничтожила его вместе с содержимым тем же способом, как несколькими днями раньше уничтожила свое так и не отправленное длинное письмо Саре. Она разорвала его на мелкие кусочки и терпеливо сожгла над пламенем свечи – до тех пор, пока не осталось ничего, кроме кучки пепла, которую она смела в камин. Потом выбрала платье, которое легче всего будет снять прямо в карете, повесила его на стул, и спустилась к обеду.
Трапеза прошла очень тихо, поскольку каждый из трех ее участников был занят своими мыслями.
– Сара пригласила меня завтра днем проехаться с ними и посмотреть старый город, – наконец произнесла Эми, когда уже подали десерт. – Они заедут за мной часа в два.
Джеймс и Беатрис молча обменялись взглядами.
– Очень хорошо, дорогая, – прореагировала тетушка, поливая сладким сиропом кусок пирога. – Поэтому она и писала тебе?
Эми кивнула.
– Сара и Калид неожиданно приняли решение приехать в город. У Калида здесь дела, а Сара считает, что мне будет интересно посетить кое-какие исторические места. Я и правда до сих пор не видела ничего, кроме Перы.
– К обеду ты вернешься? – вступил в разговор Джеймс.
– Наверняка!
– Как ты считаешь, Калид и Сара не захотят остаться у нас на ночь? – спросила Беатрис.
– Они остановятся в американском посольстве, торопливо солгала Эми. – Калид должен встретиться с секретарем Дэнфордом.
Кажется, родственники проглотили и это, а у Эми в душе шевельнулось уже знакомое чувство вины – опять она лжет им.
Но ничто не может сравниться с возможностью увидеть Малика, ничто!