Влюбленная ведьма

– Плачь, если хочешь. Когда плачешь, легче.

И включил громкую музыку – видимо, чтобы она заглушала ее рыдания. Ксюша действительно заплакала. По радио пели о прекрасной счастливой любви, о верности и о долге, а Ксюша ревела, не отнимая от лица ладоней. А когда успокоилась, они просто долго ездили по вечернему городу. Сначала молча. Потом разговорились на отвлеченные темы. И это неожиданно помогло Ксюше – ей стало легче.

– Наверно, я похожа на идиотку, – тихим голосом сказала Ксюша, когда они приехали к ее дому.

– Ты похожа на человека, который разочаровался в любви, – спокойно отозвался парень. – Знаю, что больно. Сам через это прошел.

– Вот как… Чувствую себя ужасно неловко, – призналась Ксюша, кусая губы. – Как я могу отплатить тебе за доброту?

– Давай покатаемся завтра? – неожиданно предложил он. – Мне одному скучно. Раньше ездил с девушкой, а теперь не с кем. Предвосхищая твой вопрос – друзей у меня не осталось.

– Хорошо, – зачем-то согласилась Ксюша. И, выйдя из машины, спохватилась: – Как тебя зовут?

– Андрей.

– А меня Ксюша.

– Номер, – сказал он.

– Какой номер? – не сразу поняла она.

– Твой номер телефона, – почему-то улыбнулся он.

И она улыбнулась в ответ:

– А, пожалуйста. Вот.

Они зачем-то обменялись номерами, Ксюша помахала Андрею и направилась к своему дому. А он уехал только тогда, когда ее фигура скрылась из виду.

Глава 5

БОЛЕТЬ – НЕ САМОЕ приятное занятие, а болеть в декабре обидно вдвойне. Во-первых, не чувствуешь всю ту особую новогоднюю атмосферу, которая бывает лишь раз в году, а во-вторых, пропускаешь учебу, что перед сессией чревато последствиями. Из-за пропусков могли возникнуть проблемы с автоматами, даже несмотря на справку от врача. Да и материал пропускать не хотелось.

На больничном я находилась больше недели. Заболела во вторник, а вышла на учебу только в следующий четверг. Первые пару дней я просто лежала в кровати, чувствуя слабость, а потом как-то подозрительно быстро пошла на поправку. Возможно, из-за того, что усиленно лечилась, а возможно, из-за Олега. Говорят, что у влюбленных повышается иммунитет, хотя, когда я написала об этом Олегу, он занудно принялся мне объяснять, что в иммунологии нет такого понятия, иммунитет не падает и его не нужно поднимать. Об этом он рассказывал мне по телефону, когда я лежала в кровати и смотрела на догорающий зимний закат. Мне было все равно, что он говорит, – просто нравилось слушать его голос.

Разговаривали мы часто. И постоянно переписывались. За короткое время общение с Олегом Владыко стало моей привычкой, и, болея, я почти все время думала о нем. Скучала. Представляла, как он снова меня целует. И очень хотела, чтобы он мне приснился. Однажды вместо Олега мне приснилась Прелесть, сон был безумно реалистичным! Мне снилось, что я пришла к Олегу в гости в лучших своих туфлях, а Прелесть нагадила в эти туфли. Я так возмутилась, что проснулась от чувства негодования. И хотя на самом деле Прелесть ничего такого мне не делала, я поставила мысленную галочку спрятать обувь, когда попаду к Олегу в гости вновь. Вдруг сон вещий?

В начале недели Олег улетел в Сочи на научную конференцию и должен был вернуться только в пятницу вечером. Он присылал мне фото холодного моря, которое зимой обретало какую-то особенную силу. Становилось встревоженным, дерзким, диким. Каким-то настоящим. И казалось, оно готово было выплеснуться прямо из фото. В ответ я тоже присылала ему фотографии. Но не море, а себя и морозные закаты. Мои фото были откровенными и провокационными – я знала, как подразнить его. Домашняя маечка со спущенной бретелькой, полупрозрачная сорочка, взятая у Ксю, короткие джинсовые шорты – оставалось лишь принять правильную позу на фото, а это я умела. Даже фото в полотенце после душа отправила, и после него Олег подозрительно долго мне не отвечал. Правда, потом сказал, что был занят – разговаривал с коллегами из другого города, но я обвинила его в том, что он пускал на меня слюни, и милостиво разрешила ему сохранить мои фото и любоваться ими. Это была моя маленькая месть. Я скучала по Олегу и хотела, чтобы он скучал по мне еще сильнее.

Правда, без казусов не обошлось. Когда я фотографировала свои скрещенные ноги, закинутые на стену, в комнату вошел папа. Он не понял, чем я занимаюсь, и спросил, что со мной случилось и не болят ли мои ноги.

– Просто кровообращение улучшаю, – соврала я. – Чтобы кровь лучше циркулировала, ноги надо закинуть куда-нибудь повыше.

– Тогда и мне надо, – задумчиво отозвался папа.

Мы стали болтать, и когда пришло сообщение от Олега, я тотчас с нетерпением схватила телефон. Папа заметил это и улыбнулся.

– Опять с Анатолием переписываешься? – довольно спросил он.

Мой наивный папочка действительно считал, что я все время общаюсь с ним.

– Да, – не стала разочаровывать его я. – С Анатолием. С кем же еще?

– Привет ему от меня передай.

– Непременно! – отозвалась я и передала привет от папы Олегу, а тот, кажется, не обрадовался.

Мой папа вызывал у Олега некоторые опасения, а я думала о том, что пора бы их познакомить и как это сделать. Наверняка ведь папе не понравится, что я встречаюсь с парнем старше себя на восемь лет, да еще и с преподом! Но ничего, прорвемся. Когда это Ведьмина не прорывалась?

Кроме того, как-то так вышло, что я часто переписывалась с Василиной. Возможно, она решила, что Настя из Аризоны знает какие-то особенные секреты соблазнения преподавателей, возможно, ей хотелось выговориться, но она частенько мне писала, а я отвечала. Сначала мне было интересно, что замышляет моя врагиня и какая она на самом деле, а потом… потом я как-то втянулась. Отвечала ей, даже поддерживала. И в какой-то момент вдруг поняла, что Василина Окладникова не мерзкая девица из моего детства, которая во всем пытается соперничать со мной. Она обычная девушка со своими проблемами и амбициями. Достоинствами и недостатками. Мечтами и страхами.

Это было так странно – осознавать, что тот, кого ты терпеть не мог, не просто раздражающая декорация в твоей жизни, но и живой человек. Такой же, как я. И когда до меня это дошло, я какое-то время просто сидела в кресле и смотрела в одну точку.

Нет, я не хотела стать ее лучшей подругой – мы были слишком разными. Я не собиралась прощать ее за все, что она сделала мне. И я не хотела отдавать ей Олега, который действительно слишком сильно запал ей в сердце.

Я просто осознала, что Василина – тоже человек. Не злой и не добрый. Обычный. Я перестала ее демонизировать. Я приняла ее, как бы странно это ни звучало. Больше не думала о ней как о врагине номер один, даже несмотря на ее слова о Ксюше, из-за которых я и заварила эту кашу. И не хотела нарочно делать ей больно. Зачем? Оно ведь того не стоит. Пусть будет счастлива – и желательно где-нибудь подальше от нас с Олегом.

И когда я приняла эти мысли, почувствовала, что мне стало легче. Обида, злость, ненависть – это груз, который слишком сильно давит на душу. Я хотела освободиться от него. Чем больше ненависти в сердце, тем меньше места остается любви. А я хотела любить Олега всем сердцем. Это казалось мне правильным. Я действительно хотела быть с ним.

На учебу я вышла в четверг и тотчас с головой погрузилась в бурную студенческую жизнь. Близились зачеты, и нужно было успеть сделать очень многое: контрольные, конспекты, рефераты… А вишенкой на этом торте жизни была курсовая, о которой мне даже думать было страшно.