Влюбленные мошенники

Рубен пожал плечами.

– Ну ладно, только ты иди первая. Грейс взглянула на него с подозрением.

– Иди-иди, не останавливайся.

– Разве ты не пойдешь со мной?

Она опять оглянулась на дверь, возле которой сидел на табурете вполне безобидный на вид китаец: седобородый, сутулый, он сонно моргал и пожевывал незажженную сигару.

– Нет, ты иди вперед. Не бойся, ничего с тобой не случится.

Грейс поняла, что он бросает ей вызов, и даже мельком удивилась, откуда ему известно, что это самый верный способ толкнуть ее на безрассудство.

– Ладно, я иду.

Она повернулась кругом и решительным шагом направилась к дверям. Молниеносным движением престарелый страж вскинул руку и дернул за укрепленную на крюке у него над головой веревку, которой Грейс прежде не заметила. Она услыхала громкий стук и подскочила на месте от испуга, когда в дальнем конце коридора захлопнулась внутренняя дверь, приведенная в действие невидимой пружиной. Приглушенный гул возмущенных голосов раздался из-за закрывшейся двери.

Грейс бросилась наутек, схватила Рубена за руку и бегом потащила его прочь от игорного заведения. Сердце у нее стучало, как молот, но, оглянувшись в панике через плечо, она убедилась, что никто их не преследует, и почувствовала себя законченной идиоткой. Да еще пришлось чуть ли не полквартала выслушивать несносные насмешки Рубена.

– Погоди, я больше так не могу, – проговорил он, запыхавшись, и заставил ее остановиться, сделав вид. что совсем выбился из сил.

– Ты что, не мог просто сказать? – в ярости накинулась на него Грейс.

– Так гораздо забавнее. Постой, ты куда?

Рубен схватил ее за руку, увидев, что она опять намерена пуститься в бега.

– Если ты и вправду хочешь посетить игорное заведение в Китайском квартале, Грейс я знаю одно место, куда нас могут пустить.

– И что это за место? – недоверчиво спросила она.

– Пойдем, я тебе покажу.

То место, куда он ее привел, не имело ни вывески, ни витрины. Дверь напоминала узкую щель в скале. С порога не было видно никакого освещения.

– Стой здесь и никуда не ходи, – предупредил Рубен.

Предупреждение было совершенно излишним: куда она могла деться? Оставив ее у входа, он проскользнул в щель и скрылся.

В один миг ей вспомнились все некогда прочитанные или услышанные ею истории о белых женщинах, похищенных и проданных в рабство, принуждаемых к сожительству и распутству против своей воли. И о чем только он думал, бросив ее одну на тротуаре? Все прохожие вдруг стали казаться ей зловещими. Прямо к ней направлялся китаец в длинном шерстяном пальто и европейских ботинках. Из-под пальто виднелись голые лодыжки. Лоб у него был обрит, длинная черная коса свешивалась через плечо. У него были кроткие карие глаза. Может, обманчиво кроткие? Вот их взгляды встретились…

Чем ближе он подходил, тем сильнее Грейс вжималась спиной в стену. В тот момент, когда незнакомец поравнялся с ней, кто-то схватил ее сзади за плечо. Она взвизгнула и подскочила на целый фут от земли, потом повернулась, стиснув кулаки, и набросилась на Рубена, как фурия.

– Черт побери, Грейс, ты меня до смерти напугала? Сердце у нее так сильно билось, что она даже не сразу смогла заговорить. Когда же она обрела наконец дар речи, произнесла по слогам:

– Никогда больше не смей так поступать со мной.

– Что ты имеешь в виду? Ладно, пошли, милая, тебе не следует стоять тут одной.

Она продолжала проклинать его на чем свет стоит, но он решил не обращать внимания.

– Местный вышибала говорит, что мы можем войти и понаблюдать, но не имеем права участвовать в игре. Пришлось сунуть ему кум-шо, так что учти: с тебя два доллара.

Он потянул ее за собой и провел сквозь щель в стене.

– Что такое кум-шо? – все еще дрожа, спросила Грейс.

– Чаевые, подкуп. Здешняя охрана неплохо зарабатывает, взимая чаевые за то, чтобы вовремя отвернуться.

Просторный, ярко освещенный игорный зал ничем не напоминал бы пещеру, если бы не низкий потолок. Тут было довольно чисто и не слишком людно. Двое музыкантов в углу наигрывали какую-то варварскую мелодию на инструментах причудливой формы. По стенам были расставлены столы для игры в карты, в кости, в домино и в «белого голубя». Рубен объяснил ей, что это нечто вроде лотереи. Но самое большое оживление царило вокруг покрытого циновками квадратного стола в середине зала.

– Это фонтан? – спросила Грейс, кожей ощущая на себе враждебные взгляды окружающих и стараясь держаться как можно ближе к Рубену, но при этом не отдавить ему ноги.

Рубен кивнул и в свою очередь спросил:

– Знаешь правила?

Китайская игра в кости.

– Вообще-то нет..

Игра казалась незамысловатой, но Грейс никак не могла уловить, в чем смысл. Человек с длинной палочкой, похожей на дирижерскую, – видимо, банкомет – двигал по столу круглые фарфоровые пуговицы, выбирая по четыре из целой кучи. Игроки, стоявшие вокруг стола, следили за его манипуляциями не отрываясь. Разложив всю кучу на четверки и закончив подсчет, человек с палочкой выдавал некоторым из наблюдателей купюры из кошелька, висевшего у него на поясе. Они явно считались выигравшими, но как и почему, Грейс не могла понять.

– Так в чем состоят правила? – спросила она тихо, почти не разжимая губ.

– Парень с кошельком носит звание «тан-кун», что означает «распорядитель подсчета». Смотри, что он делает. Видишь? Достает кучу фишек вот из этой чаши и прячет их.

– Зачем?

Банкомет тем временем вывалил пригоршню фарфоровых пуговиц на стол и тут же накрыл их крышкой.

– Чтобы игроки не могли их сосчитать, пока не сделают ставки. Вот смотри, сейчас они ставят.

Грейс впервые обратила внимание на квадрат, нарисованный в центре стола. Все четыре стороны были пронумерованы от ноля до трех. Игроки опускали: деньги на каждую из сторон.

– А на что они ставят?

– Пытаются угадать, сколько фишек останется после того, как он всю кучу разделит на четверки: одна, две, три или ни одной.

– И это все?

– Все.

Банкомет начал новый подсчет. Ловко действуя палочкой, он выравнивал пуговицы по четыре в ряд с молниеносной скоростью и ни разу при этом не ошибся, не сбился со счета, не сделал ни одного лишнего движения. Уже через несколько секунд он расплатился с новыми победителями – на этот раз с теми, кто поставил на цифру «три», – и потянулся к чаше за новой горстью пуговиц.

– Мне это нравится! решительно заявила Грейс. – И сколько получает тот, кто выиграл?

– В четыре раза больше. Чем поставил, минус небольшие комиссионные для заведения.

У нее был еще один вопрос. Она понимала, что следует подождать, задать его позже, уже за дверями, но ей до смерти хотелось знать ответ. Наклонившись поближе к Рубену, Грейс прошептала ему на ухо одними губами:

– А как же жульничать?

– Никак.

Она уставилась на него с недоверием.

– Никто не жульничает?