Влюбленные соперники

– Разумеется, милорд. Вы совершенно правы! – чопорно произнес он. – Не стоило так выходить из себя. Прошу прощения, я просто потерял голову! Но не могу выносить, когда хозяйством управляют из рук вон плохо. Вместо того чтобы заниматься своими прямыми обязанностями, Стиббс суетится насчет трюфелей! – Алекс удивленно поднял бровь, и на его губах промелькнула усмешка. – Да, да, я знаю. Я тоже слежу за кухаркой. Но вы должны признать, милорд, что в то же время я никогда не пренебрегаю своими обязанностями.

– Согласен с тем, Дадли, что твои промахи заметить гораздо сложнее, – протянул Алекс, садясь на постели и спуская ноги на пол. – От твоего критического взгляда вряд ли что может ускользнуть. Однако согласись, ты очень нервный человек.

Очевидно, это довольно мягкое замечание все же болезненно задело Дадли. Кинув на хозяина недобрый взгляд, он молча продолжил распаковывать вещи.

– Ладно, Дадли, перестань дуться, – насмешливо сказал Алекс. – Если бы я знал, что ты будешь лишь сердиться да жаловаться, то лучше прихватил бы с собой тетушку Сефрону.

Теперь настала очередь Дадли в удивлении приподнять бровь.

Алекс понял его молчаливый вопрос и резко ответил:

– Да, ты совершенно прав. Ты, мой дорогой, чистишь мои сапоги и гладишь рубашки гораздо лучше, чем тетушка. Но все-таки надеюсь, что ты уживешься с местными слугами и у тебя не будет с ними склок, пока мы живем здесь, в Пенкерроу.

Несмотря на все старания, Алексу не удалось скрыть прозвучавшую в голосе усталость. Будучи одаренным от природы большой физической силой, он понимал, что эта усталость имеет скорее моральное, чем физическое происхождение.

Обладая почти женской восприимчивостью, Дадли немедленно отметил нотку раздражения в голосе хозяина и, повернувшись, пристально посмотрел на него.

– Могу я спросить, милорд, как долго нам придется оставаться в Пенкерроу?

Избегая взгляда слуги, Алекс просто ответил:

– Я не знаю.

Казалось, Дадли хотел сказать еще что-то, но промолчал и продолжил свое занятие. Алекс был благодарен своему камердинеру за это молчание. Ожидать от Дадли сдержанности, когда тому хотелось высказаться, представлялось маловероятным.

Алекс подошел к столу и налил в оловянный таз теплой воды, которую заказал для него Дадли. Потом кинул туда губку, отжал ее, потер о кусок ароматного мыла и тщательно вымылся, с наслаждением ощущая влажной кожей прохладу воздуха. Затем взял лежавшее рядом полотенце, вытерся и тут заметил, что Дадли с беспокойством наблюдает за ним в зеркало. Увидев, что обнаружен, Дадли быстро отвернулся.

Алекс вздохнул, кляня себя за то, что не смог скрыть своего беспокойства по поводу встречи с Заком. Его камердинер отличался настырной заботливостью. И особенно по отношению к Алексу.

Дадли поступил на службу в Окли-холл двадцать пять лет тому назад, когда Алекс ходил еще в коротеньких штанишках. Лорд Росс нашел его через лондонское бюро по найму прислуги и нанял в качестве младшего лакея. Тогда Дадли было только тринадцать лет, и, хотя он, несмотря на то, что вечно жил впроголодь, достиг уже своего настоящего роста, его фигура больше походила на фонарный столб с птичьим гнездом красного цвета наверху, чем на фигуру юноши.

Его вдова-мать зарабатывала на жизнь акушерством, но умерла от внезапного приступа лихорадки. Дадли с малолетними братьями и сестрами пришлось пробиваться в жизни самостоятельно.

Все эти годы Дадли медленно, но верно поднимался по служебной лестнице. Он был младшим лакеем, помощником кучера, старшим лакеем и, наконец, камердинером.

Внимание к житейским мелочам, честность и преданность позволили ему выделиться. Эти скорее женские качества, не совсем обычные для мужчины, оказались весьма полезными в его карьере.

Часто он напоминал Алексу незамужнюю тетушку – суетливую, ворчливую, любящую поучать, придирчивую и выказывающую весьма заботливый и иногда надоедливый интерес к обстоятельствам личной жизни своего хозяина. Но поскольку Алексу слуга нравился и он находил некоторые его услуги неоценимыми, то решил примириться и с сопутствующими им неудобствами.

– Вы готовы одеваться, милорд? – спросил Дадли, вешая в гардероб последний жилет Алекса.

– Да, – проворчал Алекс, бросая полотенце. – Но я не позволю тебе помогать мне, если ты будешь смотреть на меня такими жалостливыми глазами, как будто я бедный ягненок, которого ведут на заклание. Не беспокойся. Я выдержу эту бурю так же, как выдерживал в своей жизни немало других.

– Конечно, кто бы сомневался, милорд, – успокаивающе сказал Дадли, натягивая на виконта тонкую батистовую рубашку. – Полагаю, мистер Закери тоже будет там?

– При чем здесь Зак? – повернувшись, отрезал застегивающий в это время рубашку Алекс.

– Ну, я же не настолько прост, чтобы не понимать причины вашего колючего настроения, не так ли? – спокойно заметил Дадли, потянувшись за шейным платком, который он повесил на широкой спинке кресла. – Если позволите, милорд, – продолжил он, учтиво пододвигая стул к туалетному столу и элегантным движением руки указывая, что его светлость должен сесть.

Бросив на слугу сердитый взгляд, Алекс уселся перед большим овальным зеркалом. Дадли протянул ему шейный платок.

– Могу я предложить вам эту расцветку, сэр? Он как раз годится для столь грустного случая, как похороны. Так о чем я говорил? – Он задумался, одновременно аккуратно перекидывая через согнутую левую руку два других шейных платка. – Ах да, о сэре Закери. Он неразговорчив, не правда ли?

Алекс буркнул что-то неразборчивое, теребя и перекручивая нетерпеливыми пальцами концы накрахмаленного муслинового платка. Удивленно приподняв брови и недовольно надув губы, Дадли наблюдал, как его обычно такой искусный в этом хозяин завязывает на платке нечто невообразимое.

– Черт побери! – рявкнул Алекс, рывком сорвал с себя платок и бросил его безнадежно скомканным на пол.

Дадли молча подал ему другой.

– Сэр Закери всегда был очень упрям, вы же знаете, – продолжил он, как будто Алекс не смахивал на разъяренного медведя, а мирно поддерживал с ним разговор. – Но, разумеется, вы, милорд, всегда умели обращаться с ним. Насколько я помню, вам чудесно удавалось расшевелить его и он выходил из своего мрачного состояния. Обычные мягкие выговоры няни вообще не приводили ни к какому результату, а лорд Росс не уделял мальчику ни капли внимания. Но вы, милорд, вы чудесно с ним ладили. Вы один могли найти с мальчишкой общий язык и, как мне говорили, одним махом добивались нужного результата.