Влюбленные

— Гм-м… Уж не хочет ли она, чтобы ты компенсировал ей все те одинокие, пустые ночи, когда ты торчал на работе вместо того, чтобы возвращаться домой?

— Что-то вроде того.

— Ну и что тут такого? Конечно, тебе придется потрудиться, но я уверен — вы оба останетесь довольны.

— Спасибо за сочувствие. — Хедли снова отсалютовал ему бокалом, глотнул бурбона и спросил: — А что у тебя произошло с этой твоей Драконшей? Ну, с Хэрриет?..

Доусон рассказал о разговоре с редакторшей и о репортаже, который та велела ему написать.

— Слепые воздухоплаватели? — переспросил Хедли, и Доусон пожал плечами.

— Так-так… — Откинувшись на спинку кресла, Хедли долго и внимательно рассматривал крестника, так что тот в конце концов почувствовал себя неловко под его взглядом.

— В чем дело? — не выдержал он наконец. — Тоже хочешь сказать, мол — оброс как папуас, да?

— Мне абсолютно безразлично, что у тебя на голове, — хладнокровно парировал Хедли. — Куда больше меня заботит, что творится внутри ее. Что с тобой происходит, сынок?

— Ничего.

Хедли только бросил на него еще один взгляд. Он ждал ответа — честного ответа, и Доусон, порывисто вскочив, отошел к окну. Подняв жалюзи, он долго рассматривал ухоженную лужайку перед домом.

— Я возвращался через Лондон и разговаривал с Сарой… — проговорил он после довольно продолжительного молчания.

Дочь Гэри и Евы Сара была на несколько лет старше Доусона, однако когда он был маленьким, его родители и супруги Хедли так часто встречались и проводили вместе так много времени, что для него она стала почти как сестра. Они дружили и заботились друг о друге до тех пор, пока Сара не вышла замуж и не уехала в Лондон, где ее супруг работал в крупном международном банке.

— Вот именно — разговаривал. Сара сказала, что в Лондоне ты не задержался. Даже не повидался с ней и Джеймсом!

— В Лондоне я был проездом, сделал одну пересадку. Расписание авиарейсов не позволяло мне…

Хедли громко фыркнул. Судя по всему, этот предлог не казался ему достаточно веским, чтобы пренебречь встречей с родственниками. Доусон и сам понимал, что предлог так себе, но ничего другого он сейчас просто не смог выдумать.

— Отличные бегонии, — сказал он, снова уставившись за окно. — Это Ева выращивает?

— Да, но особого ухода они, к счастью, не требуют. Здесь довольно подходящий климат для бальзаминовых.

— Ого! Ты уже и в цветах разбираешься?!

— Послушай, я задал тебе вопрос, — перебил Хедли. — Что с тобой происходит? Только не говори «ничего».

— Да нет, со мной правда все в порядке.

— Врешь. Вчера я смотрел по ящику какое-то кино про зомби. Так вот, ты мог бы сниматься в нем даже без грима.

Доусон вздохнул. Он всегда знал, что его крестный — человек упорный и настойчивый и сбить его со следа ему вряд ли удастся. Не оборачиваясь, он прислонился плечом к оконной раме.

— Я просто устал, только и всего. Девять месяцев в Афганистане кого угодно доведут до инфаркта. Враждебное население, адский климат, ядовитые насекомые и змеи, да и виски не достать ни за какие деньги. Кроме того, там почти нет женщин — только наши военнослужащие, а с ними лучше вообще не связываться, себе дороже выйдет. В наших частях очень жесткие дисциплинарные требования, поэтому любая интрижка чревата серьезными осложнениями для обоих партнеров, — пояснил он. — Тут десять раз подумаешь, а стоит ли оно того.

— Ты вернулся в Штаты две недели назад. По-моему, этого достаточно, чтобы найти женщину.

— Проститутки мне ни к чему. — Доусон опустил жалюзи и с улыбкой повернулся к Хедли. — Что касается приличных девчонок, то последняя из них вышла замуж за тебя.

Он пытался шутить, но морщины на лбу Хедли стали глубже. Поняв, что притворяться бессмысленно, Доусон погасил улыбку и, вернувшись в кресло, уставился на какую-то щербинку в полу.

— Мучают кошмары? — спросил Хедли напрямик.

— Сейчас уже лучше, — уклончиво ответил Доусон.

— Иными словами — все эти две недели ты почти не спал.

Доусон вскинул голову.

— Сейчас мне лучше, — раздраженно повторил он. — Непросто, знаешь ли, вот так, сразу, вернуться к мирной жизни, к обычным делам, привычкам.

— О’кей, предположим. Что еще?

Доусон отбросил назад упавшие на лицо волосы.

— Хэрриет! Та еще заноза в заднице! Она способна здорово осложнить мне жизнь.

— Только если ты ей позволишь.

— Но она посылает меня в Айдахо! В Айдахо, представляешь?!

— Что ты имеешь против Айдахо?

— Ничего. Равно как и против слепых. И против кипучей деятельности тех, кто любит летать на воздушных шарах, я тоже по большому счету ничего не имею, просто… просто это не моя тема. Я не пишу и никогда не писал о событиях такого масштаба. Неудивительно, что редакционное задание не вызывает у меня энтузиазма.

— Думаешь, тебе удастся нарыть что-нибудь получше?

Хедли задал этот вопрос небрежным тоном, но за ним явно что-то скрывалось — что-то вполне конкретное и достаточно важное. И интересное. Такое, что могло бы заинтересовать Доусона. Несмотря на подавленное настроение, репортер непроизвольно сделал стойку. Хедли был ему не только крестным отцом, но и близким другом и на протяжении многих лет служил для Доусона поистине бесценным источником информации о деятельности Федерального бюро расследований.

Правильно истолковав молчание Доусона, Хедли продолжил:

— Есть одно любопытное местечко… Город Саванна в Джорджии. До недавнего времени там проживал отставной капитан морской пехоты Джереми Вессон, отслуживший один срок в Ираке и два — в Афганистане. Герой-ветеран, награжденный кучей медалей и орденов. После службы в Афганистане он вышел в отставку и, похоже, слетел с катушек. Примерно пятнадцать месяцев назад этот парень завел бурный роман с замужней женщиной Дарлен Стронг. Для любовников дело закончилось скверно — обманутый муж Уиллард Стронг застукал обоих, что называется, с поличным. Послезавтра он предстанет перед судом округа Чатем по обвинению в двойном убийстве. Я хочу, чтобы ты отправился на процесс и как можно подробнее вник в суть дела. Что?.. — спросил он, увидев, что Доусон качает головой.

— Нет.

— Почему?

— В Саванне сейчас лето.

— Какое лето, опомнись! Сентябрь на дворе!

— Саванна расположена намного южнее Вашингтона. Там сейчас жарко, душно и влажно, а я отвык от такого климата. Уж лучше я поеду в Айдахо. Уголовщина — не моя специальность, к тому же этот парень, Вессон, был военным, афганским ветераном, а я сыт войной по горло. Я просто не хочу писать о мертвом морпехе — в последнее время мне слишком часто приходилось сталкиваться со смертями. Знаешь… — задумчиво добавил Доусон, — быть может, на самом деле задание, которое дала мне Хэрриет, это именно то, что мне сейчас нужно. История о слепых воздухоплавателях, она… насквозь позитивна. Она дарит надежду, бодрит, вселяет оптимизм и веру в победу человеческого духа. Никаких тебе оторванных конечностей! Никакого пропитанного кровью камуфляжа! Никаких укрытых национальным флагом цинковых гробиков с трупами наших славных парней!..