Влюбленный игрок

Что касается Энтони Мэйсона, то с той ночи на его плавучей клинике Кэт виделась с ним всего два раза. Просто она была очень занята. После их последней встречи Энтони сказал, криво усмехнувшись:

– Мы с тобой как два корабля, которые разошлись в ночи, Кэт.

Ни в одну из этих двух встреч они не занимались любовью, только наскоро поговорили. Оба раза баржа «Кошечка» была груженая, и Кэт торопилась доставить груз к месту назначения, а Энтони спешил к больному. Они успели обменяться несколькими словами, из которых Кэт поняла, что его врачебная практика по-прежнему оставляет желать лучшего.

Кэт очень хотелось опять встретиться с Энтони и провести с ним вечер. Ее томило одиночество, а Энтони был приятным собеседником и хорошим любовником. Лето подходило к концу. Скоро сентябрь, а там два месяца – и зима. Кэт никогда еще не ждала зимы с таким страхом. Боялась, что, когда канал осушат и у них наступит вынужденное безделье, она сойдет с ума. Это и раньше было нелегко – три месяца, а то и больше, сидеть без дела, но после того, что случилось этим летом, Кэт отлично знала, что ее замучают воспоминания. Она очень любила читать и всегда запасалась на зиму книгами, но на Эри книг было мало. Хорошо хоть, что они прилично заработали этим летом и зимой им не придется перебиваться с хлеба на воду. Однако деньги были палкой о двух концах: раньше, когда их не хватало, Мик не мог много пить. Теперь же Кэт боялась, что с полными карманами он опять возьмется за старое.

Когда они остановились в Рочестере, чтобы сгрузить привезенную из Олбани фермерскую технику, Кэт заметила стоявшее на причале судно Энтони, и сердце ее забилось от радости. Самого Энтони нигде не было. Но когда они приводили баржу в порядок после разгрузки, Кэт его увидела. Он размашисто шагал по пристани.

– Энтони! – крикнула она. – Милый Энтони, я так рада тебя видеть!

Мэйсон взял ее за руки.

– А я тебя, Кэт. Мы не виделись целую вечность. Я скучал по тебе.

Она прищурилась.

– Кажется, у тебя сегодня необычно хорошее настроение?

Энтони улыбнулся еще шире.

– Да, Кэт, отличное! Похоже, мои дела наконец-то сдвинулись с мертвой точки. На прошлой неделе я спас жизнь одной женщине. У нее были сильные боли в животе. Другие врачи отказались ее лечить. Они поставили диагноз «прободение кишечника» и сказали, что дни ее сочтены. Но я понял, что это прорвавшийся аппендицит, и уговорил ее лечь на операцию. Я знал, что сильно рискую. Таких операций было немного и ни одной успешной. Обычно хирург вмешивался слишком поздно. Он засмеялся.

– Ее муж и друг были против операции, но не они страдали от жутких болей, и больная настояла. Пока я оперировал, оба мужчины стояли за дверью моей операционной с пистолетами в руках. Они поклялись убить меня, если она умрет. Но она выжила, выжила! У меня получилось! – Энтони немного успокоился. – Конечно, мне повезло: со мной был еще один врач, с суши. Он согласился с моим диагнозом и помогал мне оперировать. Один я не справился бы.

– Это была женщина с канала?

– Конечно, жена капитана пассажирского пакетбота.

Кэт улыбнулась.

– «Врач с суши». Ты уже говоришь, как настоящий канальер, Энтони. Для нас люди с суши – это люди другого мира.

Мэйсон на мгновение растерялся, потом медленно кивнул.

– Да, ты права. Но видишь ли, дело в том... – Его радость опять прорвалась наружу. – После этого случая я наконец-то завоевал доверие и уважение на канале, и это уже заметно: все больше и больше людей приходят ко мне и обращаются за врачебной помощью.

– Я рада за тебя, Энтони. – Она сжала его руку.

– Как замечательно, что ты в Рочёстере, Кэт! У меня есть хороший повод для праздника. Ты поужинаешь со мной сегодня?

– С большим удовольствием!

– Я не знаю, где здесь, в Рочёстере, можно поужинать, но мы что-нибудь найдем. – Он прищурился. – Если честно, я согласен жевать опилки, лишь бы быть с тобой. Зайду в восемь, ладно?

– Хорошо, Энтони.

Он помахал ей рукой и энергичной походкой пошел по пристани. Кэт с улыбкой смотрела ему вслед. Энтони ей нравился, но не больше. И вряд ли когда-нибудь будет больше. Хотя, наверное, совсем неплохо быть женой Энтони Мэйсона...

Она тряхнула головой, гоня прочь эти мысли, и пошла на баржу доделывать дела.

Вечером, одеваясь у себя в каюте, Кэт услышала, как на палубе Мик приветствует Энтони. Когда она наконец поднялась наверх, отец уже рассказывал доктору очередную байку про Эри-канал.

– Да, парень, это было нечто, – говорил он. – Те, кто там был, никогда не забудут тот день, 25 октября 1825 года, день открытия Эри. Конечно, некоторые участки канала заработали раньше, но в тот день Эри открылся полностью. Праздник растянулся на пятьсот миль. Началось все на озере Эри.

Парад судов возглавлял пакетбот «Вождь Сенека», на нем плыли символические бочки с водой, собранной в водоемах всего мира. На борту «Вождя» ехало много важных «шишек», но самой большой был Де Витт Клинтон, губернатор штата Нью-Йорк, парень, возглавлявший строительство Эри-канала.

Пакетбот тянула призовая упряжка, лошадьми правил лучший возница на Эри. Клинтон стоял на носу судна. Когда они проплывали мимо сигнальной пушки, орудие выстрелило. Вслед за ним дала залп вторая пушка, установленная дальше к востоку в пределах слышимости первой, и так дальше по всей линии. Говорят, в Нью-Йорке через восемьдесят минут знали о том, что губернатор Клинтон пустился в торжественное плавание на «Вожде».

– Ты знаешь, парень, что разрешенная скорость на Эри – пять миль в час. И все равно это было впечатляющее зрелище – длинная вереница судов, плывущих за «Вождем». Когда начался парад, я был в Буффало. Мы пристроили нашу баржу в хвост. Кэтрин тогда было, – он с усмешкой посмотрел на Кэт, – только пятнадцать, но она наверняка помнит тот день.

– Да, отлично помню, – подтвердила Кэт с улыбкой. – Это было великолепно!

– Ага, – продолжал Мик. – Ты, конечно, понимаешь, что мы не проходили и четырех миль в час. В каждом прибрежном городке был праздник, и нам приходилось везде останавливаться, чтобы никого не обидеть. Везде, кроме Скенектади. – Мик от души рассмеялся. – Этот городок называют еще Олд-Дорп [3] . Так вот, Олд-Дорп не принимал участие в празднике.

3

Олд-Дорп {англ. Old Dorp) – старая южноафриканская деревня. Дорн – голландское слово: с XVII века на территории будущего штата Нью-Йорк обосновалось большое количество голландских переселенцев, основавших город Новый Амстердам, впоследствии названный Нью-Йорком. Примерно в то же время голландцы массами стали селиться в Южной Африке, где они получили название «буры». Селились они преимущественно в деревнях.

Энтони вынул трубку изо рта.

– А почему, мистер Карнахэн?

– Видишь ли, в Олд-Дорпе строили речные суда, и весь городок зависел от этой единственной отрасли производства. Теперь жители решили, что их дело обречено, поскольку на канале будут пользоваться длинными баржами, которые способны перевезти больше груза. Когда «Вождь Сенека» проплывал мимо Скенектади, там устроили театрализованные похороны. Конечно, они были не правы. Сейчас благосостояние Олд-Дорпа зависит от Эри так же, как и благосостояние любого другого городка.