Влюблённый Лоусон

— Ну, тогда, блядь, все в порядке, — раздраженно сказал он мне. — У нее есть рот, Хит, как насчет того, чтобы позволить ей им воспользоваться?

Я заскрежетал зубами, глядя на него.

— Не та ночь, чтобы быть придурком, — предупредил я.

Он одарил меня ледяным взглядом, но ничего не ответил.

В конце концов он отступил и ушел, чтобы поиграть в бильярд. Я немного поболтал с Хорхе, прежде чем он тоже присоединился к нему. Элли съела свою тарелку с гамбургером и картошкой фри, и я положил половину своей еды рядом с ее, зная, что она, вероятно, все еще будет голодна после этого. Она улыбнулась, ее голубые глаза сияли. Моя грудь сжалась, и у меня возникло внезапное желание обнять ее и притвориться, что она действительно моя. Слишком много парней обращали на нее внимание, а сегодня мужчин было по меньшей мере в три раза больше, чем женщин, и, к моему разочарованию, эти девушки, казалось, тянулись ко мне.

— Эй, Лоусон, — Ворковали они по очереди. Мне удалось кивнуть в их сторону, надеясь, что на этом все закончится. Мне не нравилось, как Элли наблюдала за ними. Впервые мне стало не по себе. Ее впечатление обо мне было очень важным. Я не хотел, чтобы она считала меня каким-то подонком, но и не винил ее за это. У меня была долгая история с женщинами. И хотя я тщательно следил за тем, чтобы она была чистой, и я был полностью защищен каждый раз, это все еще не улучшало мой образ.

Я оглядел комнату, убеждаясь, что нигде нет напряжения. Малейшее шевеление чьих-то перьев — и бар, скорее всего, погрузится в хаос.

— О, Боже, — В ужасе воскликнула Элли. — Это тот парень, с которым ты дрался, когда я пришла к тебе за помощью той ночью.

Я проследил за ее взглядом прямиком до Танка. Парень был ходячим беспорядком, сидя за столом с огромной кружкой пива и едва совершеннолетней, полуобнаженной девушкой на коленях. Он во весь рот улыбался, смеясь, когда другой мужчина начал играть в карты.

— Я думала, что враги должны держаться подальше друг от друга в общественных местах, — Продолжила она, глядя на меня в поисках объяснения.

Я не смог сдержать смех, который вырвался из меня.

— Черт возьми, Элли, ты смотрела слишком много фильмов. Здесь все не так. Ты держишь свой личный багаж подальше от боев. Ты никогда не захочешь сделать это большим, чем бизнес между двумя бойцами.

— Так вы, ребята, как… ладите?

Господи, какая же она была наивная!

— Разве ты не бывала на многих боях?

— Да, но после этого Райкер обычно отвозил меня прямо домой.

— Он действительно прятал тебя, не так ли?

Она пожала плечами и отвернулась.

— В то время мне так не казалось.

Не желая, чтобы она чувствовала себя неловко, я посмотрел на Танка и громко присвистнул.

— Эй, Танк! Как настрой сегодня вечером?!

Танк оторвался от игры в карты и встретился со мной взглядом.

Кивнув, он крикнул в ответ:

— Бля, чувак, все четко. Как сам, Лоусон?

— Чертовски хорошо, спасибо.

— Это твоя мисс рядом? — спросил он, указывая на Элли.

— Запретная зона для тебя, если ты на самом деле это имеешь в виду, — сказал я ему.

Он подмигнул мне.

— Вход воспрещен, да? Я люблю вызовы.

Боковым зрением я заметил, как Элли съежилась, и рассмеялся. Шкаф-Танк был дерьмовой башкой. В отличие от многих, он был счастливым пьяницей, и, несмотря на свой боевой статус, он был так же безобиден, как муха для публики.

Он поднял бокал с пивом и еще раз кивнул мне, прежде чем вернуться к игре. Я наклонился к Элли и сказал:

— Он неопасный. Не беспокойся. Внутри он хороший парень.

— Это безумие, — ответила она, улыбаясь мне в ответ. — Когда вы дрались, он казался таким агрессивным. Считай меня глупой, но я не думала, что такие вещи можно легко отключить.

— Ты права. Некоторые из бойцов, естественно, агрессивны даже вне боев. Но именно вспыльчивый нрав приводит их прямиком в тюрьму. Ты можешь видеть их вокруг, но лично я спокойно ладил с большинством бойцов. Как я уже сказал, мы держим личное дерьмо в себе.

Девушка понимающе кивнула. На какое-то время я позволил ей проникнуться этим местом. Она прислушалась к болтовне, расслабилась и доела мою еду. Это было здорово. В кои-то веки мне не нужен был кайф от выпивки. Я получал его от нее.

— Мне нравится эта песня, — вдруг сказала Элли, указывая на музыкальный автомат.

Я перестал двигаться и внимательно прислушался к звучащей песне.

«Любовь — это наркотик» Брайана Ферри.

Это была горькая радость. Маме эта песня тоже нравилась.

— Правда? — спросил я с улыбкой.

Прежде чем она ответила, я встал и схватил ее за руку. Я стащил ее со стула и повел в центр бара, где танцевали остальные. Элли была ярко красной, когда я поднял ее руки вверх и крикнул, чтобы она танцевала, как все остальные. Она рассмеялась и, к моему удивлению, начала двигаться в такт музыке.

— Ты знаешь слова? — крикнул я ей.

Она кивнула.

— Конечно!

— Докажи!

У меня перехватило дыхание, когда она открыла рот и начала петь, становясь все громче и увереннее.

«Поздно ночью паркую свою машину,

Забиваю себе местечко в баре для одиноких:

Мы лицом к лицу, плечом к плечу,

Сердцем к сердцу, когда слетаемся туда.

Столы и стулья в сторону, начинается лимбо,

Сомкнутые объятия, все оступаются.

Я говорю: «Пойдем?», она говорит: «Да».

Свет гаснет, о дальнейшем можно догадаться.

О, о, поймай кайф!

Любовь — это наркотик, о котором я постоянно думаю».

Все ее тело было раскрасневшимся, лицо сияло, в кои-то веки девушка вела себя как взрослая и не была поглощена проблемами, навалившимися на нее…

Элли Уоллес.

Эта невероятная девушка.

О чем, черт возьми, думал Райкер, скрывая ее?

Когда она закончила петь, у нее перехватило дыхание, и громкие аплодисменты парней, сидевших за стойкой бара позади нас, внезапно заполнили пространство. Она подпрыгнула и посмотрела на них через плечо, ее глаза расширились, а лицо — если это было возможно — стало еще краснее. Она не ожидала публики, и я был так поглощен ею, что сам их не заметил.

— Великолепно поешь, Элли, — просипел Мэтт, подходя к ней сзади. В одной руке у него был бильярдный кий, и он «приветственно» обнял ее, притягивая к своей груди.

Черт, этот парень хотел умереть, да? Он прям выпрашивал.

Элли улыбнулась ему, и мой иррациональный гнев почти достиг предела, когда я увидел, что она уделяет ему внимание. Я хотел, чтобы все это было для меня, и это было довольно хреново, по-детски, если честно признаться самому себе. Я направился прямо к ней, свирепо глядя на Мэтта, и взял ее за руку. Я подозвал ее к себе и сказал: