Влюбленный мятежник

Когда Эрик вернулся в особняк, она сбежала в гостиную ему навстречу.

– Что случилось? – спросила она тревожно.

Эрик положил перчатки и треуголку с плюмажем на стол и посмотрел на жену:

– Дело идет к войне, Аманда. Не знаю, будешь ли ты со мной или против меня?

– Я… я не могу предать свою веру! – вскричала она; умоляя его глазами о понимании. Она цепляется за соломинку, подумалось ей Он поймал ее, когда она убегала из дома Он знает, что она солгала ему о том, что беременна.

Она предала его, и Эрик знает это, поэтому никогда не станет доверять ей, не вернет ей свою любовь Он кивнул, глядя на жену и в то же время как бы сквозь нее – Пусть твое сердце останется с тем, во что ты веришь. Но следуй моим приказам, любимая, – мягко предупредил он.

Она, не ответив, взбежала по лестнице наверх.

Несколько дней спустя, вечером двадцатого апреля, Аманда лежала рядом с Эриком, обнаженная, расслабленная, в безопасном кольце его рук. До его возвращения она не отдавала себе отчета в том, как сильно его ей недоставало. Она любила, когда он просто обнимал ее, любила засыпать, чувствуя на себе его тяжелую руку.

Она любила просыпаться и любоваться очертаниями его скул, ее восхищали выразительные линии его лица, поросль жестких курчавых темных волос на груди, бугристые мускулистые ноги, переплетавшиеся с ее ногами во сне.

Внезапно раздавшиеся на улице крики встревожили ее Еще полусонная, она приподнялась в растерянности на кровати Эрик вскочил на ноги и быстро очутился у окна.

– Что там? – спросила она.

– Не знаю Толпа. Огромная толпа. – Эрик нащупал на стуле свои бриджи и натянул их. Открыв окно, он крикнул:

– Добрые граждане! Что у вас там происходит?

– Порох! Оружие! Проклятые «красные мундиры» высадились с корабля «Фоуи» и конфисковали наши запасы из арсенала. Мы этого так не оставим, лорд Камерон! Не позволим!

– Сукин сын! – проворчал Эрик. Он схватил рубашку и башмаки.

Прижав руки к груди, Аманда уставилась на мужа.

– Они пойдут ко дворцу! – сказала она.

Он бросил на нее быстрый взгляд.

– Необходимо предотвратить кровопролитие, – произнес он, но Аманда догадалась, что он обращается не к ней, а скорее размышляет вслух. Он потянулся за своим сюртуком, а она наконец выбралась из кровати – Эрик…

– Аманда, ложись спать.

– Ложись спать? – вскинулась она, но он уже вышел, прикрыв за собой дверь.

Аманда проводила его взглядом, затем быстро оделась и последовала за ним.

Выйдя из дома, Аманда поняла, что за ней следят. Жак Биссе следовал за ней тенью, куда бы она ни пошла, еще с января, когда Эрик уехал в первый раз. Аманда была не против. Ее занимал этот человек, и она всегда чувствовала себя спокойно, когда он находился за спиной.

От отца не поступало новых, требований, с тех пор как она отдала ему карту.

Следовать за Эриком было несложно. Рев и шум толпы были слышны издалека. Аманда поспешила ко дворцу. Казалось, рее население Уильямсберга поднялось в яростном порыве.

Обогнув здание, Аманда чуть не задохнулась. В воздухе стоял крик. Толпа, казалось, бурлила, люди выглядели разъяренными, нетерпеливыми и злыми в своем безумном порыве.

– Стойте, стойте! – послышался голос.

Аманда взобралась на ступени магазина, чтобы лучше видеть. Говорил Пейтон Рандолф. Рядом с ним стоял Картер Николае, чуть сзади – Эрик.

Шум в толпе постепенно стих. Рандолф начал говорить, объясняя людям, что они могут добиться своего другими способами. Необходимо принять протест и проголосовать за него в городском собрании.

Картер Николае вторил ему, а затем выступил Эрик, призывая Людей К осторожности.

Постепенно толпа рассеялась.

Неожиданно подхваченная людским потоком, Аманда вздрогнула, когда ее вдруг схватили сзади и, обернувшись, встретилась с сердитыми глазами мужа.

– Я же сказал, чтобы ты шла спать!

– Но, Эрик…

– Черт тебя побери, Аманда, я пытаюсь предотвратить кровопускание твоему любезному тори Данмрру. Жак отвезет тебя в Камерон-Холл. Сегодня же. Я хочу, чтобы ты была подальше от всего этого!

Она попыталась возразить, но Эрик не стал и слушать.

К полудню Аманда была уже на пути домой.

Новости в Камерон-Холл просачивались весьма скупо. Молодая хозяйка жадно прислушивалась к болтовне слуг, с нетерпением ждала новостей из «Виргиния ньюс».

Народ принял петицию, в которой потребовал объяснений, почему губернатор изъял народное оружие. Данмор ответил, что он боялся восстания рабов и вывез его по соображениям безопасности.

Однажды вечером приехал усталый Эрик и рассказал, что повсюду проходят митинги.

– Аманда, в Массачусетсе произошли перестрелки. В Лексингтоне и Конкорде тоже. Британцы явились, чтобы захватить складированное там оружие, но колонисты разбили их и гнали почти до Бостона.

– О нет! Значит, кровь все же пролилась, пусть не в Виргинии, но в Массачусетсе…

– Патрик Генри со своими отрядами подошел к Уильямсбергу, но Данмор укрепил гарнизон дворца моряками и морскими пехотинцами и выкатил орудия на дворцовые газоны. Второго мая им был направлен в город порученец для того, чтобы оплатить стоимость конфискованного пороха.

– Ты был с Патриком Генри! – задохнулась она.

– Я был лишь посланцем, Аманда…

– Как ты мог…

– Я в состоянии призвать к разуму обе стороны, миледи! – отрезал он, и Аманда умолкла. – Но это не все.

Она уставилась на него, сильно обеспокоенная тем, как он это сказал.

– Аманда, Патрик Генри объявлен мятежником, – Он немного поколебался. – И я тоже, – добавил он очень тихо. – Подозреваю, что в ближайшие дни меня арестуют.

– Ох, Эрик! – вздрогнула Аманда. Она смотрела на него, своего мужа, высокого, смуглого, красивого, как всегда уверенного в себе, и в этот момент ее мало волновал остальной мир. Пусть Англия пропадет пропадом, а Виргинию смоет в море – ей было все равно. – Дорогой! – вскричала она и бросилась через комнату ему на шею.

Им не требовалось других слов Он отнес Аманду наверх и любил нежно и ласково И так же нежно сжимал ее в объятиях всю ночь.

В рассветных сумерках глаза Эрика, изучавшие ее, были темными и серьезными. Он лежал на боку рядом с Амандой, поправляя локоны на ее лбу.

– Люди начинают уезжать в Англию. В основном это лоялисты, которые считают, что этот кризис преодолеть не удастся. Я спрашиваю тебя, Аманда: ты остаешься со мной или идешь своим путем?

– Да! Да! – отозвалась она, спрятав лицо у него на груди. – Да! Я остаюсь с тобой.