Влюбленный призрак

– Что вы здесь делаете в такое время? – не изменяя вежливой манере, потребовал ответа служащий.

– Простите, Владислав, – смущенно улыбнулась я. – Мы с Марком заехали за какими-то документами. Я осталась в машине, а там снег убирали…

– Марк Федорович здесь?! – перебил меня референт. На ухоженном лице отразился неподдельный ужас, в глазах мелькнула паника.

– Он уже вышел на улицу. Не переживайте! – замахала я руками. – Обещаю не упоминать, что мы здесь случайно встретились.

– Я просто оставил мобильный в офисе, – Влад неопределенно ткнул большим пальцем поверх плеча внутрь кабинета. – Пришлось вернуться. Я без телефона как без рук.

Надо же, а тихий секретарь умел вдохновенно врать, когда ему прижимало хвост.

– Вот как, – кивнула я. – Извините, что напугала. Сама не ожидала здесь еще кого-то встретить. Доброй ночи.

– Всего хорошего, Зоя.

Поджидая моего возвращения, Марк с папкой документов в руках приплясывал от холода. Из кабины снегоуборочной машины злобно пялились рабочие.

– Мы разминулись, – я протянула ему ключи от седана.

– Я был на первом этаже, – пояснил Протаев, – а ты, наверное, в приемную поднялась?

– Да.

Пока он заводил машину, я подняла голову. К моему удивлению, абсолютно все окна офиса были темны. Судя по всему, Владислав выключил свет, чтобы не выдать своего присутствия.

– Я сейчас встретила твоего секретаря, – доложила я Протаеву.

– Влада? – удивился тот ничуть не меньше моего.

– Он сказал, что забыл телефон и вернулся, но знаешь… – я выдержала эффектную паузу. – Мне кажется, что он там был с женщиной!

– Что?! – на лице Марка появилось ошеломленное выражение, а потом он расхохотался. – Зоя, ты выдумщица! Офис для Влада – сродни храму. Он бы никогда не осквернил свой рабочий кабинет тайным рандеву!

Фыркнув, я отвернулась к окну. По моему мнению, хозяин архитектурного бюро очень плохо знал своих сотрудников.

Мы устремились на выезд из переулка, под арку, ведущую к главному бульвару города. Гудя и тяжело дыша, нас подгоняла снегоуборочная громадина с огромными щетками, но скоро она свернула в соседний проулок.

Бросив взгляд в зеркало заднего вида, я вдруг заметила, что из дверей бюро появилась высокая женская фигура в короткой шубке из чернобурки. Волосы прикрывал темный платок, но налетел резкий порыв ветра и сорвал покров. Женщина быстро натянула платок обратно, но даже коротких секунд мне хватило, чтобы узнать Софью Городецкую. Открытие казалось столь фантастичным, что я была готова поверить в обман зрения.

– Насколько хорошо бывшая невеста Алексея знает твоего секретаря? – спросила я, но объяснений не дождалась.

Мое любопытство раздосадовало Марка. Он замкнулся, на лице заходили желваки. Между нами вдруг выросла непрошибаемая стена.

– Почему ты спрашиваешь? – грубовато вопросом на вопрос ответил тот.

– Просто в голову пришло.

– Они знакомы, – туманно вымолвил Протаев. – Возможно, даже общались, ведь Софья в течение трех лет ждала, что Леша на ней женится.

– Не понимаю, с чего им общаться, если Влад – твой секретарь, а не Алексея, – справедливо заметила я.

Возникла странная пауза. Складывалось впечатление, будто, приоткрыв дверь первого попавшегося гардероба, я случайно заглянула туда, где давным-давно схоронили парочку пресловутых скелетов.

– Ты проголодалась? – Марк явно пытался поменять тему разговора. Не желая портить впечатление от предстоящей поездки и свалившегося, как манна небесная, отпуска за городом, я подыграла и делано заворчала:

– Нет, но отказ от еды за чужой счет никак не вписывается в мой новый безработный имидж.

– Сейчас куда-нибудь заедем, – с улыбкой пообещал Протаев.

Я снова глянула в зеркальце заднего вида – в нем отразился пустой переулок.

* * *

Мы добрались в пункт назначения в середине ночи. Поселок находился на отшибе, в трех километрах от небольшого городка. Дорога к нему вела узкая и ухабистая, проложенная среди бывших колхозных полей, распроданных под коттеджные застройки. Дом стоял на краю поселка с однотипными двухэтажными срубами. Чтобы попасть на территорию, мы миновали пост охраны и свернули на одноколейку, вероятно расчищенную специально к нашему приезду.

Фары осветили добротные деревянные ворота, калитку. Марк вышел на несколько минут, чтобы открыть створки, а мне сделалось жутко среди сугробов, деревьев и непролазной темноты.

Мы въехали во двор, освещенный ярким уличным фонарем. Внутри, за забором, было просторнее, чем могло показаться. Крепкий дом из толстых бревен и с мансардой, сугробы почти до окон с резными ставнями. На остроконечной крыше от ветра вертелся петушок. К крыльцу с ажурным козырьком вела узкая чистая дорожка, буквально прорубленная между высоких, до бедра, снежных тисков.

Марк отпер дверь. Мы оказались в «предбаннике», откуда поднималась лестница в мансарду, арка вела в жилые помещения на первом этаже. Вокруг царили приятное тепло и идеальная чистота. Крашеный деревянный пол из широких досок блестел. На солидной, покрытой лаком мебели ручной работы не было ни пылинки.

– За домом присматривают, – предвосхищая вопросы, сказал Протаев. – Я попросил, чтобы его приготовили к нашему приезду.

– А что там? – я кивнула на лестницу.

– Лешин рабочий кабинет, – пояснил собеседник и секундой позже исправился: – Был.

Некоторое время мы разбирали вещи, загружали холодильник привезенными продуктами, на газовой плите кипятили воду в чайнике с пронзительным свистком. В маленькие оконца с клетчатыми льняными занавесками заглядывала темнота, неярко горела старая лампа с тканевым абажуром – точная копия той, что висела на даче Протаевых.

– Здесь очень уютно, – заметила я, когда, усевшись за добротным столом, мы пили чай. Кухня была совмещена с гостиной, казалось, пространства тут полно.

– Это дом нашего отца. Потом Леша превратил его в свое убежище. Приезжал сюда, когда находился в депрессии. А в последнее время, судя по всему, из хандры он не вылезал. Сестра говорит, что он горстями глотал антидепрессанты и транквилизаторы, – Марк скользнул задумчивым взглядом по стенам с картинами, вероятно принадлежащими кисти отца. – Тебе было страшно его видеть… другим?

– Очень, – после паузы призналась я. – Правда, сейчас он не приходит.

Мы обсуждали появление призрака как самую обычную в мире вещь.

– Почему ты? – вдруг спросил Марк и, заметив на моем лице озадаченность, уточнил: – Он не пришел ни ко мне, его близнецу, ни к матери, ни к сестре. Ты же даже не настоящий медиум, или как там это называется.

Некоторое время я молчала, разглядывая глиняную кружку в руках.

– Его кольцо, – я погладила тонкий ледяной ободок на пальце, невольно привлекая взгляд собеседника к украшению. – Гадалка сказала, что он связался со мной из-за кольца. Это прозвучит банально, но я действительно оказалась не в то время не в том месте. Кольцо мог купить кто угодно, но почему-то оно досталось именно мне! В конце концов все закончилось тем, что я вдруг превратилась в самого известного и безработного медиума страны, хотя до недавнего времени даже не знала, что это слово значит.