Влюбленный воин

– Эллора! Скажи, что это ложь! – кричала женщина. – Господи, этого не может быть!

– Это правда, Коринна! – Отстранив от себя рыжеволосую, Эллора пристально взглянула в синие глаза, полные слез. Указав пальцем себе за спину, она добавила: – Можешь сама посмотреть, чего стоила тебе твоя порочность.

Отступив в сторону, Коринна увидела лежавшее на носилках тело лорда, все еще прикрытое серой тканью. Снова разрыдавшись, она бросилась к носилкам. В спешке, зацепившись за что-то, Коринна упала на пол и поползла. Пальцы ее вцепились в серое, покрывало. Приподняв его, она увидела лицо лорда Джеймса с открытыми, но невидящими глазами. Из горла ее вырвался пронзительный крик, и она, отбросив покрывало, увидела обломанное древко стрелы, вонзившейся в левую сторону груди лорда Джеймса. Коринна упала на тело и громко разрыдалась.

Эллора приблизилась к покойному мужу и бывшей подруге и отчетливо проговорила:

– Твоя порочность дорого обошлась не только тебе, но и всем нам. Вот смотри! – Эллора бросила Коринне синюю шелковую ленту. – Ты до такой степени околдовала его, что он даже не мог сражаться.

Эллора широко развела руки, и теперь казалось, что она обращалась ко всем находившимся в зале.

– Погиб величайший воин Англии, лучший рыцарь короля Гарольда! Ни меч валлийца, ни топор викинга никогда не коснулись его! Ни одна шайка разбойников не смела приблизиться к Сикресту из страха разгневать его господина! И вот сейчас… – Эллора упала на колени и, схватив Коринну за волосы, повернула ее лицом к себе. – Сейчас он мертв, потому что его сразила какая-то щепка! И что теперь будет с Сикрестом, Коринна? Что будет с нами и с нашими дочерьми, когда придут норманны? Сумеешь ли ты своим волшебством защитить нас? Сумеешь ли защитить Англию от варваров Вильгельма?

Отпустив Коринну, Эллора продолжала:

– Это ты убила его, ты, рыжеволосая сука! Ты и нас всех убила! – Поднявшись на ноги, Эллора окинула взглядом зал и прокричала: – Что вы здесь стоите?! Эта ведьма убила вашего лорда, вашего господина! Хватайте ее и повесьте!

Глаза людей, находившихся в зале, в ужасе расширились. А кое-кто даже отвернулся от своей госпожи, обезумевшей от горя.

– Ах, не хотите? Тогда я сама ее покараю!

Эллора осмотрелась и, не найдя ничего более подходящего, выхватила из холодного камина увесистое полено. Шагнув к Коринне, она занесла полено над головой и приготовилась нанести удар.

– Эллора! – раздался вдруг звучный женский голос, и тотчас же последовал крик молоденькой девушки.

Внезапно выступивший из тени Баррет забрал у Эллоры полено и, отбросив его в сторону, заключил госпожу в свои могучие объятия, чтобы она не могла наброситься на Коринну. Силы покинули Эллору, и, охваченная горем и стыдом, она прижалась к груди Баррета и разрыдалась.

В следующее мгновение к Эллоре бросилась светловолосая девочка двенадцати весен от роду. Великан Баррет и ее заключил в объятия. А в другом конце зала пожилая седовласая женщина, чей громкий голос прервал ужасную сцену несколько минут назад, прижимала к груди другую девочку, рыжеволосую. Она вырывалась из объятий женщины и, высвободившись, наконец, подбежала к Коринне. Опустившись возле нее на колени, девочка спросила:

– Матушка, что с отцом? – Не получив ответа, она дотронулась до плеча Коринны. – Матушка, он спит? Но почему заснул в зале?

Ничего, не ответив, дочери, Коринна крепко сжала ее руку. Тогда девочка повернулась к женщине:

– Минерва, что с папой?

Минерва опустилась на покрытый камышом пол и пробормотала:

– О, Хейд, моя маленькая фея… – Она прижала девочку. – Душа твоего папы покинула землю и присоединилась к миру духов.

– Папа умер?

Хейд вырвалась из объятий Минервы, чтобы повнимательнее посмотреть на отца. Коринна, издававшая тихие стоны, по-прежнему лежала у него на груди.

Протянув руку, Хейд осторожно прикоснулась к локону отцовских волос и тут же замерла. Потом взгляд ее обратился к старшей девочке.

– Берти! – закричала она. – Папа умер! Светловолосая девочка, оторвав голову от груди Баррета, взглянула на сводную сестру. Затем высвободилась из объятий воина и направилась к Хейд. Сестры обнялись и опустились на камыши, глядя на своего родителя.

– Не плачь, Хейд, – утешала Солейберт свою младшую сестру. – Теперь папа на небесах, с ангелами и святыми.

– Но что с нами будет без папы, Берти?

– Все как-нибудь устроится, – ответила Солейберт, с трудом сдерживая слезы. – Ведь у нас еще остались наши матери и Минерва.

Минерва тем временем отправилась на кухню и, собрав на поднос все необходимое, вернулась в зал. Накрошив в деревянную миску сухих трав, она склонилась над миской и принялась что-то тихонько бормотать. Потом добавила туда воды из кувшина и щепотку соли. После чего извлекла из складок одежды нож и стала водить его кончиком по воде – словно чертила на ее поверхности какие-то линии.

Собравшиеся в зале воины, а также люди из деревни вскоре удалились – они почти всегда так поступали, когда Минерва начинала заниматься своими обычными делами. Прошло еще какое-то время, и Минерва, спрятав нож, высоко подняла чашу и принялась произносить громким голосом какие-то слова.

– Нет! – закричала Эллора, бросаясь к пожилой женщине и выбивая из ее рук миску. – Нет, ты не посмеешь принести в этот дом новое зло своим колдовством! – Она указала на своего почившего супруга. – Разве мало тебе того, что ты уже сотворила?

Минерва поднялась на ноги и пристально посмотрела в лицо Эллоре. Глаза пожилой женщины сверкнули.

– Как ты смеешь это говорить?! – спросила она. – Никто не желал зла лорду Джеймсу. Но сейчас тело следует обмыть, и тогда душа его сможет спокойно отлететь!

– В таком случае пусть это сделает священник, – заявила Эллора. – Да, священник, а не безбожная язычница.

– А где ты думаешь найти священника, миледи? – Минерва подступила к Эллоре почти вплотную. – Неужели ты не заметила, что наш единственный священник, как и многие другие люди лорда, не вернулся в замок? И неужели ты собираешься сидеть и ждать, когда тело Джеймса сгниет у нас на глазах?

– Убирайся отсюда, – процедила Эллора сквозь зубы. – Забирай свои вещи, а также вещи Коринны и ее отродья. – Она уставилась на Хейд, все еще обнимавшую Солейберт. – Убирайтесь отсюда все!

– Матушка, не делай ничего подобного! – воскликнула Солейберт.

– Эллора, я тебя предупреждаю, – продолжала Минерва, – ты заходишь слишком далеко.

– Нет! – Эллора решительно покачала головой. – Напротив, я опоздала. Напрасно я позволяла тебе жить в Сикресте столько лет. Увы, теперь тот, кто держал тебя здесь… – Она снова посмотрела на Джеймса. – Его больше нет с нами.

– Но Сикрест – это и дом Коринны, а не только твой.

– Довольно! Убирайтесь!

– Хорошо, мы уйдем, – тихо сказала пожилая женщина.

Тут. Коринна вдруг подняла голову с груди своего возлюбленного, и Эллора с Минервой в ужасе уставились на нее: казалось, за час она постарела на несколько десятков лет.

– Я знаю, Эллора, что мое присутствие здесь стало для тебя бременем, – проговорила Коринна, – но так было не всегда, и ради дружбы, когда-то нас соединявшей, мы завтра же покинем замок. – Взглянув на лорда Джеймса, она добавила: – Теперь он не принадлежит ни одной из нас.