Вмерзшие в S-T-I-K-S 2. Клейменые холодом

Луч света перестал бить прямо в глаза, и я разглядел красный корпус вертолета. Все-таки в небеса помчат. Отлично. Ведь в ад не стали бы доставлять на вертушке. Счастливая улыбка наплыла на мое лицо. Губы полопались. Хлынувшая кровь тут же замерзла. Меня усадили в кресло, пристегнули и нацепили на голову наушники. Дара заняла место слева от меня ближе к выходу.

Только теперь я осмотрел салон и еще больше заулыбался. Сугудай сидел на месте пилота и, не оборачиваясь, показал мне большой палец. Салага ассистировал ему в качестве второго пилота. Воронцов и Танк расположились напротив. Дара с интересом поглядывала на кваза. Еще один незнакомец пытался вколоть себе спек в дальнем углу набирающей высоту вертушки.

– Нашел себе помоложе? – кивнул Воронцов на Дару.

Я мотнул головой.

– Любви все возрасты покорны, – сказала Колючка. – Как и импотенции. Так ведь, родной? – подмигнула она мне.

Мужики заржали. Я схватил Дару и толкнул из вертолета, одёрнув в последний момент. Девчонка взвизгнула и плюхнулась обратно на кресло, тут же пристегнувшись.

– Эй, давай там без брачных игр, – недовольно отозвался Сугудай. – И без того тяжело груженые идём.

– Прости, дедуля, – отозвалась Дара.

– Ты где ее взял? – насмешливо спросил Танк.

– Из психушки сбежала. Босиком по снегу в одной смирительной рубашке.

– Охренеть. Смотрите вниз! – заорал Сугудай. Все начали выглядывать. Там, не торопясь, словно просто прогуливаясь, брёл человек. Из-под шапки выбивались длинные дреды. Впереди него шел белый медведь. Зверь задрал голову и провожал винтокрылую машину взглядом. Шаман потрепал мишку по загривку и помахал нам рукой.

Я знал, что всех их не может тут быть и это всего лишь предсмертные галлюцинации из-за выброса гормонов умирающего мозга, но все равно шел на свет. Страха не было. Такие предсмертные иллюзии были мне по душе.

Я расслабился и растёкся в сиденье. На лицо наползла блаженная улыбка. Больше не надо ни с кем сражаться и никуда бежать. Все тревоги и страхи ушли. Больше никаких забот. Никакой войны. Знал бы, что так хорошо станет, давно бы умер.

***

День пятнадцатый

Просторы Стикса

Минус двадцать четыре градуса по Цельсию

Я проснулся от тряски. Кажется, самолет попал в турбулентность. Шедшая по проходу стюардесса упала на соседнее со мной кресло. Пристегнула ремень и широко улыбнулась мне, мол, все в порядке, сохраняйте спокойствие.

Я машинально отметил, что она очень даже ничего, и улыбнулся в ответ. Тряска прекратилась. Девушка избавилась от ремня, поднялась и пошла дальше, покачивая бедрами. Я невольно проводил ее взглядом. Короткостриженый парень, сидевший на соседнем ряду, сделал то же самое, наши взгляды встретились, и мы оба расплылись в улыбке.

– Санек, – представился он. Я пытался вспомнить, кого он мне напоминает. – Домой лечу с армейки.

В этот момент самолет еще раз тряхнуло. Стюардессу швырнуло на пол. Пассажиры завопили.

«Бройлер 747», мать их! Они что там, «Крутое пике» снимают? Так и вижу рожу усатого Командора, который спрашивает «А что такое турбина, Дринкинс?». Сверху выскочили маски. Заиграла сирена. Пилот что-то говорил, но из-за усиливающегося гула не получалось разобрать ни слова. Меня вдавило в спинку кресла. Уши заложило. Раздался скрежет сминаемого металла.

Кусок фюзеляжа вылетел, увлекая за собой всех не пристёгнутых пассажиров. Открывшийся вид напугал. Земля приближалась слишком быстро. Холодный воздух, хлынувший в салон, пронзил легкие тысячами иголок. Как же быстро мы снижаемся! Я уже вижу посадочную полосу. Удар!

***

Я очнулся и дернулся. Ремень удержал меня на месте. Растеряно зашарил взглядом по окружающему пространству. С пробуксовкой начало доходить, где вообще нахожусь.

– Дай посмотреть пулемет, – притворно канючила Дара.

– Это оружие, а не игрушка, – хмуро отозвался кваз.

– А ты человечину жрешь? – спросила его девушка.

– Нет.

– А споровый мешок есть?

– Нет.

– А между ног ты как кукла Кен?

– Отвали, малявка! – начал заводиться Танк. – О, Фарт, очнулся! Уйми свою девку. Она всех уже достала.

– Скучные гомики, – фыркнула она, скрестив руки на груди. – Скажи мне, кто твой друг, и я скажу кто ты, – тут же добавила Дара и перевела взгляд на меня. – Так ведь, Фарт?

– Не беси, Колючка. – еле выдавил я из себя, с трудом разлепив покрытые коркой из запекшейся крови губы. Я уже достаточно хорошо ее изучил и понимал, что у девчонки просто включилась защитная реакция.

– Эй, ты как? – Дара придвинулась ко мне и обеспокоенно заглянула в глаза. – Все еще плаваешь? – она протянула мне бутылку воды.

– Угу. – сипло буркнул я, опустошив литровую тару и только сейчас заметив, что в левой руке торчит капельница. Все тело болело, голова кружилась.

– Какого хрена происходит? Как вы меня нашли? – обратился я к товарищам.

– Потом, все потом, – ответил Воронцов. – Скоро уже сядем.

Я выглянул в иллюминатор, ничего похожего на Цитадель на горизонте не видно. Взгляд снова пробежался по салону и зацепился за кучу пустых гильз разного калибра, подпрыгивающих от вибраций на полу. Парочка пулевых отверстий в корпусе тоже добавилась. Видимо, вертолет побывал в передряге.

– Что с тварью? – спросила вдруг Дара.

– Надеюсь, что убил. Надо было ее тоже забрать и сдать институтским. Интересно, в какой она части классификационной шкалы.

Я почувствовал, что на шее что-то мешается, подумал, что кто-то плотно намотал шарф, но оказалось, что это бинт.

– Приближаемся, – подал голос Сугудай.

– Принял, – отозвался Воронцов, поднялся с места и снял с потолка винтокрылой машины черный мешок. Разложил его на полу. До меня дошло, что в таких обычно хранят трупы. – Полезай. – кивнул он мне.

Я лишь удивленно вскинул брови. Причин не доверять другу у меня не было. Пришлось послушаться. Выдернул капельницу из вены, опустился на четвереньки, свернулся клубком и медленно распрямился, поморщившись от острой боли, пронзившей все тело. Начавшие срастаться края на многочисленных рваных ранах разошлись. Воронцов поправил верх сумки и начал застегивать. Дара помахала мне рукой в стремительно исчезающем окошке вертикальной прорези.

Вертушка села. Лопасти начали постепенно замедляться. Раздражающий гул сошел на нет. Дверь отъехала в сторону. Меня подхватили. Это действие снова отозвалось болью. Потом куда-то долго несли. Затем положили в багажник. Водитель, похоже, первый раз оказался за рулем, иначе совершенно не ясно, нахрена он собирал все колдобины на дорогах и резко тормозил.