Вместе

– Кто сбежал? – поинтересовался Снейп, хотя он уже предполагал, какой ответ услышит.

– Самые ярые сторонники Волдеморта. Включая Лестренджей.

Беллатрикс. Снейп поморщился. Кажется, скоро им придется встретиться снова. Они питали друг к другу взаимную неприязнь. Белла не доверяла Снейпу и, в общем-то, правильно делала. Она считала его шпионом Дамблдора, а не Волдеморта и была абсолютно права. Впрочем, большей частью она была движима ревностью. Белла считала, что Снейп претендует на место правой руки Волдеморта, в сущности, он ею и был. Даже несмотря на её сумасшедшую преданность, Волдеморт не очень-то полагался на Беллатрикс, ибо она совершала изрядное количество ошибок из-за своей импульсивности. Она была непредсказуема и спонтанна, женщина-ураган, женщина-вихрь. И глубоко несчастная женщина в том числе. Она всю жизнь любила Темного Лорда, а он любил только себя. Это толкало Беллатрикс на необдуманные поступки. Северус прекрасно помнил, как много лет назад она, пьяная, ввалилась в его комнату. Темный Лорд тогда был в силе, его самые близкие приспешники жили в одном замке с ним. На Белле была только небрежно наброшенная ночная рубашка, которая практически ничего не скрывала. Она рухнула на постель Снейпа и полезла целоваться. На все вопросы о том, что скажет Рудольфус, она только отмахивалась. Снейп не возражал, Белларикс Блэк-Лестрендж была красивой зрелой женщиной, даже несмотря на сумасшедший блеск в глазах и фанатичную приверженность идее чистоты крови. Это случилось тогда, это повторилось неоднократно, и закончилось так же, как началось. Теперь при мысли о том, что Белла снова свободна, Северусу стало немного не по себе. Страшно было даже представить, что мог Азкабан сделать с человеком. Осталось ли что-нибудь от красоты Беллатрикс, или аристократическая порода полностью уступила место безумию?

– Северус, Вы меня слушаете? – прервал его размышления голос Дамблдора.

– Разумеется. С завтрашнего дня я начну преподавать Поттеру окклюменцию.

– Гермиона, эй, Герми, проснись! – Джинни трясла её, стягивая одеяло.

– Что такое? – Гермиона пыталась продрать заспанные глаза.

– Дамблдор нас вызывает! Срочно! МакГонагалл сказала, что Гарри… В общем, на моего отца совершено покушение.

– Бог мой! – воскликнула Гермиона, и они, наспех накинул халатики на сорочки, понеслись прочь из спальни. Внизу их уже ждали МакГонагалл, Гарри и оставшаяся часть семейства Уизли. Все были бледны, как полотно, но близнецы всё равно скользнули по Гермионе красноречивым взглядом. У нее захватило дух, и она опустила глаза.

Они бегом бежали к Дамблдору. Гарри изложил свой рассказ о видении. Гермиона ужаснулась. Такого с ним еще не было ни разу. Директор приказал портрету проверить информацию, и, к ужасу всех присутствующих, это оказалось правдой. Дамблдор приказал им немедленно отправляться из школы в дом Блэков.

– Но профессор, еще два учебных дня до Рождественских каникул! – воскликнула Гермиона.

– Думаю, это поправимо, мисс Грейнджер. Учитывая особые обстоятельства…

Особые обстоятельства совершенно не учитывали того, что завтра у нее должно было быть первое дополнительное занятие по зельям.

– Профессор Снейп, - обратился Дамблдор, и все только сейчас заметили, что в кабинете оказался Снейп. – Помогите мне создать портал. Всех этих детей необходимо переправить на площадь Гриммо немедленно. Занятия по окклюменции с Поттером начнете после каникул.

Снейп кивнул и подошел к директорскому столу. Гермиона отчаянно на него посмотрела, как бы извиняясь, и ей показалось, что он едва заметно кивнул в знак того, что всё понимает. Джинни едва не выпрыгнула из своей прозрачной ночной рубашки, чтобы обратить на себя внимание Снейпа, но тот даже не посмотрел в её сторону.

Очень скоро портал был готов, и все переместились на площадь Гриммо. Гермиона успела кинуть прощальный взгляд на Снейпа и вскоре оторвалась от земли. На площади Гриммо было безлюдно. Очень скоро перед ними вырос дом, как обычно, и дети зашли внутрь. Раздались крики с портрета миссис Блэк, а затем выбежала заплаканная Молли Уизли.

– Слава Богу, все здесь, все здоровы!
– причитала она, прижимая каждого к груди. – Папа тяжело ранен, но жив, Гарри, дорогой мой Гарри, всё благодаря тебе! Спасибо, родной, спасибо!

Гермиона знала, что Гарри очень смущен, но все-таки в его лице что-то было не так. Поднимаясь по лестнице, она шепотом спросила у друга, в чем дело.

– Герм, это я на него напал, - прошептал он.

– Что?

– Я был внутри змеи, которая напала на мистера Уизли. Я хотел впиться в него, растерзать…

– Гарри, это не ты, это Волдеморт! – воскликнула она. – Он сам был внутри змеи, я полагаю, а эта связь между вашими сознаниями… Наверно, в ней причина.

– Гермиона, что бы я без тебя делал, ты правда меня успокоила! – благодарно сказал Гарри и обнял её.

– Эй, Гарри, что скажет Чу? – раздался голос Фреда. Они с Джорджем стояли в дверях и наблюдали за Гарри и Гермионой.

– Чу прекрасно понимает, что у меня есть друзья, которых я никогда ни на кого не променяю, - твердо сказал Гарри, отпуская Гермиону. – Между прочим, вы пока тоже входите в это число. Но еще пара-тройка подобных фраз – и я пересмотрю свой список.

Те рассмеялись и аппарировали в другую комнату. Они аппарировали по любому поводу, радуясь, что теперь могут это делать, ибо достигли 17-летнего возраста.

– Герми, у тебя правда всё в порядке? – спросил Гарри. – В последнее время ты несколько странная…

– Не волнуйся, Гарри. Лучше отдохни. Тебе сейчас обязательно нужно прийти в себя.

Гарри послушался и отправился в свою комнату. Гермиона поступила так же. Происходило что-то очень серьезное. Еще немного – и Волдеморт начнет посылать Гарри ложные видения. Надо как следует его проработать насчет окклюменции. И попросить Снейпа быть с ним помягче… Почему-то теперь Северус Снейп совершенно не внушал ей страхов.

На следующий день они отправились навестить Артура Уизли. Он был довольно слаб, но не терял присущего ему оптимизма. Гермиона недолго побыла с ним и отправилась обратно на площадь Гриммо. Надо было оставить Артура наедине с семьей, а она к этой семье имела довольно опосредованное отношение, хотя её любили в доме Уизли.

В доме Блэков не было никого, кроме Кикимера, который несколько раз обозвал Гермиону грязнокровкой и прочими нелестными словами. Бедный эльф, нынешние хозяева слишком плохо с ним обращались, почему-то Гермиона не сомневалась, что это им всем еще аукнется. Не стоит недооценивать чувства маленьких волшебных существ, их магию и силу. Она поднялась по лестнице наверх и завернула за угол, собираясь войти в свою комнату.

– Гермиона!
– её окликнул знакомый голос. Девушка обернулась. Джордж.

Он выглядел крайне несчастным. Непривычно было видеть его таким.

– Отец, ему ничто не помогает, я так боюсь, - говорил он. – Это наша вина, надо было дать ему с собой хотя бы взрывательную конфету Уизли…

– Джордж, перестань, - Гермиона положила руку ему на плечо. – Я тоже очень переживаю за мистера Уизли, но уверена, что он поправится!

– О Гермиона! – Джордж крепко обнял её и, кажется, заплакал. Она погладила его по спине, успокаивая. Джордж уткнулся носом в её шею. Его дыхание было немножко щекотным и вызывало мурашки на коже. Джордж немного повернул голову, и снова уткнулся в плечо девушки, только теперь Гермиона уже чувствовала прикосновение его губ к своей коже. Он ничего не делал, но она почувствовала неимоверное желание вырваться и убежать, чтобы снова не случилось что-то… Губы Джорджа начали двигаться. Гермиону обдало горячей волной, её тело вновь предательски отвечало на его поцелуи. Его руки нежно, но требовательно прижимали к себе Гермиону, исследовали её спину, проникали под кофточку.

– Джордж, не надо, пожалуйста, - прошептала она, но движения говорили об обратном.

– Гермиона, мне сейчас правда очень плохо… Пойми меня…

Джордж страстно целовал её шею, губы, щеки, глаза, Гермиона буквально таяла от его прикосновений. Сейчас всё было иначе, они были полностью трезвы, и вот это-то и пугало больше всего. Уже не спишешь ни на алкоголь, ни на случайность. Руки Джорджа залезли под её юбку, сжали ягодицы и спустили ниточку трусиков-стринг. В следующий момент Гермиона услышала звук расстегивающейся молнии. Джордж прислонил её к стенке и забросил её левую ногу себе на пояс, спуская штаны. Гермиона только успела подумать, что это произойдет прямо здесь, в коридоре, на лестнице, как Джордж уже вошел в нее. Гермиона вскрикнула, и Джордж сразу же запечатал её рот горячим поцелуем. Он двигался уже не так аккуратно, как в первый раз, напротив, его движения были бешеными и даже агрессивными. Гермионе было больно, но тем не менее, это нравилось. Это возбуждало и заставляло выгибаться под его руками. Она хотела кричать от восторга, но рука Джорджа зажимала ей рот. Тогда Гермиона его укусила, и он отдернул руку и глубоко-глубоко всадил в нее свой член как бы в отместку. Она резко изогнулась. Джордж продолжал неистово двигаться в ней, он буквально вжал девушку в стену, покусывал её плечо от напряжения и путал пальцами её волосы, то притягивая к себе, то сжимая руку в кулак. Иногда он так дергал её волосы, что становилось больно до слез. Наконец, ритм Джорджа сменился, и он кончил, обмяк и повис на Гермионе. Оба прерывисто дышали, их сердца колотились с бешеной частотой. Он отстранился от девушки и уселся на пол, Гермиона последовала его примеру. Джордж обнял ее. Гермиона не сопротивлялась.