Вместе

Перед ними разбегалась целая сеть дорожек, обрамленных дикими цветами. По дорожкам туда-сюда сновали люди. Только теперь Дилейни по-настоящему разглядела костюм Кики, как будто оживший на ярком солнце. На ней был облегающий комбинезон с камуфляжным рисунком из зеленых и розовых пятен, разделенный надвое, от левой лодыжки до правого плеча, единственной молнией.

Рядом с миниатюрной Кики Дилейни чувствовала себя неуклюжей и тяжеловесной. Выбирая этим утром одежду – джинсы и хлопчатобумажную блузку, – она и не думала, что это покажется старомодным, а сейчас, по сравнению с окружающими “совместными”, она выглядела как актриса массовки из “Сурового испытания”. Все вокруг были в лайкре, хотя на самом деле не занимались никакой физкультурой. Она видела так же одетых людей и в городе, и такая концентрация лайкры, всех этих подчеркнутых изгибов и выпуклостей, поражала. Их обогнал человек в легинсах, до того обтягивающих все, что было между ног, что она непроизвольно ойкнула и пробормотала нечто среднее между “извините” и “господи”.

– Ты что-то сказала? – спросила Кики.

Дилейни не могла выдавить ни слова. Повсюду были мужчины в костюмах, явственно очерчивающих пенисы, к такому зрелищу она определенно оказалась не готова. В третье десятилетие двадцать первого века происходило постепенное, но неотвратимое распространение облегающих нарядов – тренд на любование телом и воплощение мечты тех, кто надеялся хотя бы внешне походить на супергероев. Последним бастионом целомудрия оставалась мужская промежность, но теперь Дилейни видела, что под натиском духа гендерного равенства пал и он. В месте, подобном “Вместе”, недопустима дискриминация, когда грудь дозволяется обтягивать тоненькой лайкрой, а пенис – нет.

– Господи, – пробормотала Дилейни и уставилась на заросли кактусов. – Как много здесь суккулентов.

Она изо всех сил пыталась придумать хоть что-то, не имеющее отношения к фаллосам.

– Нужно получать как можно больше натурального витамина D. – Кики воздела руку к солнцу. – Правда, кампус прекрасен в такой ясный день?

Они продолжили экскурсию. Кики показывала здания, службы, столовые, огород, студию экстатического танца, большой барак, вызывающий ассоциации с ГУЛАГом, где работали исследователи творческих способностей, – и все это время Дилейни пребывала в страшном напряжении, взгляд затравленно метался, тщетно пытаясь не упереться в человеческое естество и то и дело притягиваясь к нему.

– Это попугайные тюльпаны? – спросила она в отчаянной попытке сосредоточиться на чем-то безопасном. Присев на корточки, она дотронулась до бахромчатых лепестков. Подняла взгляд на Кики, и тут же мимо проплыл мужской пах во всей красе.

– Наверное, да, – ответила Кики. – Но это ты должна знать, ты же была лесным рейнджером!

Дилейни по-идиотски хихикнула и подумала, что сейчас задохнется.

– Чуть не забыла! – внезапно встревожилась Кики. – Можешь кое-что загрузить? Сейчас скину тебе ссылку на обновление.

Дилейни потыкала в свой телефон:

– Готово.

– Ты же используешь “ТвойГолос”, да?

– Конечно, – ответила Дилейни.

“ТвойГолос” управлял большей частью онлайн-общения, еще когда Дилейни училась в старших классах. Сначала это был просто фильтр. Человек печатал или надиктовывал текст, а приложение проверяло его на наличие “Б-слов” – бранных, бесцеремонных, безвкусных, бессмысленных, бесполезных и безосновательных. Такие слова удалялись или заменялись, и сообщение отправлялось в виде, достойном сохранения в архивах для потомков. “Это твой настоящий голос!” – обещали разработчики, и подавляющее большинство пользователей – что-то около 2,5 миллиарда носителей 130 языков – соглашались, что это прямо дар божий.

– Обновление основано на том же самом принципе, – пояснила Кики, – только предназначено для вербального общения. Конечно, нельзя менять произносимые слова в реальном времени, но теперь “ТвойГолос” анализирует то, что ты говоришь, в конце дня выдает тебе анализ твоего вокабуляра и показывает, что можно исправить и улучшить.

– Замечательно! – сказала Дилейни.

– Это действительно замечательно, – согласилась Кики. – Я очень много узнала о том, как я общаюсь. Подожди. У тебя же нет детей?

– Пока нет.

– У меня сын. Ему пять. Он учится в здешней школе. Я тебе уже это говорила?

У Дилейни было ощущение, что она разговаривает с человеком под “спидами” или кокаином. Правда ли в этом бордовом рюкзачке вода? Нечасто ей приходилось видеть такое маниакальное поведение.

– А исследования говорят, что ребенок должен к трехлетнему возрасту услышать сто тысяч слов. Что-то около того. Поэтому “ТвойГолос” помогает мне с общим количеством и с разнообразием слов. Пока у меня всего шестьдесят пять процентов по богатству и сложности словаря. Как выяснилось, я лексическая тупица, но теперь я хотя бы знаю, над чем мне нужно работать.

– Замечательно, – повторила Дилейни, на этот раз громче.

– Вот такое повторение непременно будет отмечено в дневном отчете, – сказала Кики. – Тебя, конечно, не накажут, ничего такого. Это все ради того, чтобы стать лучше.

Дилейни чуть снова не сказала “замечательно”, чисто шутки ради. Но, подумав, ответила:

– Конечно.

– И я почти перестала ругаться, – продолжала Кики, – а то раньше это было проблемой. То же самое с концентрацией внимания и длинными фразами. Я склонна отвлекаться, а “ТвойГолос” отслеживает лишнее… Как это? Такое слово смешное…

– Словоблудие? – предположила Дилейни.

– Да, спасибо. Это помогает мне добраться до сути. Поначалу мой показатель лаконичности был чуть больше сорока, а теперь уже почти шестьдесят.

– Браво, – сказала Дилейни.

– Чего? – удивилась Кики.

– Ничего. Я просто сказала “браво”.

Кики постучала по экрану.

– А! “Браво”! Как “поздравляю”. Поняла. Это тоже слово третьего уровня. Я получу за него лишние баллы. Браво. Браво. Вот, посмотри.

Кики показала телефон Дилейни. Между ними прошел мужчина, одетый во что-то, напоминающее костюм олимпийского пловца, его пенис указывал направление от мошонки к левому колену.

– Прости! – сказала Кики и снова нажала на экран. – Вот, это мое общее количество слов за сегодня, 3691. Конечно, он не считает всякие сокращения и аббревиатуры. Вот тут, на второй строчке, все слова распределены по уровням. Сегодня я произнесла 2928 слов первого уровня, 678 – второго, 66 – третьего и 9 – четвертого. По четвертому уровню, конечно, плоховато. Но в этом и есть суть – в самосовершенствовании. Я обязательно буду стараться. Установка на развитие, понимаешь?

– Это мой девиз, – подтвердила Дилейни.

– Хороший девиз! – одобрила Кики. – Браво!

Они посмеялись. Дилейни все еще слегка подташнивало. Ей нравилась Кики, она сочувствовала Кики, она хотела спасти Кики, и она врала Кики. Сколько еще она сможет врать в это простодушное личико? Ей стало жалко себя. Краем глаза Дилейни видела пару мужчин в костюмах для лыжного спорта с огненным рисунком, они беседовали, сидя на корточках.

– Сидеть на корточках типа гораздо полезнее, чем просто стоять, – сказала Кики, тоже глянув на них. Из телефона раздался звук печального тромбона. – О, вот и предупреждение. Я пытаюсь прекратить говорить “типа”. Поэтому этот звук. И посмотри. – Кики показала на цепочку слов и фраз на экране. – Это проблемы, которые ИИ отметил в моей речи. – В красной рамочке были слова “нафиг”, “противный”, “Косби”, “азиатский”. – Все это я сказала сегодня. Правда, здорово, что он отмечает? Моя мама – китаянка, поэтому я могу получить Разрешение на Произношение, но ИИ напомнил, что слово “азиат” значится в “Б-списке”. Поэтому мне просто нужно объяснить, что я говорила о кухне. Тогда я получу свои баллы назад.