Вместе

Уэс неожиданно остановился. Дилейни успела уйти вперед, и Ураган оказался между ними, отчаянно натягивая поводок.

– Ладно, блин! – проговорил Уэс, как будто только что закончив напряженный диалог с совестью. – Не могу я хранить тайны. Они пригласили меня на собеседование.

– Кто?

– Твои работодатели. “Вместе”.

– Тебя?

– Да, знаю. Я же полный идиот, но да, меня.

– Я не это имела в виду, – сказала Дилейни, хотя имела в виду именно это. – Но ты же не отправлял им резюме, правда?

И тут же она поняла, что произошло. Уэс помог ей с презентаций “АутенДруга”. Именно он написал приложение. Оно понравилось Шийрин и Карло, его обсудили в высших эшелонах – может быть, даже в Бригаде 40, состоящей из главных умников компании. “Вместе” всегда с готовностью нанимала людей талантливых и инициативных, учитывая, что эти два качества не так уж часто совпадают в одном человеке. У людей амбициозных редко рождаются оригинальные идеи, а гении часто ленивы и невыносимы. Как она могла впутать в это своего сообщника, назвать его имя, показать его, представить, а потом рассчитывать, что “Вместе” забудет о его существовании? Конечно, они его пригласили.

– Я не обязан идти, – сказал Уэс.

– Но ты хочешь?

– Ну разве что просто глянуть, как там у них все устроено.

Дилейни накрыло внезапной яростью.

– Ты хочешь жить на деньги самой бесстыдной монополии в мире?

– Вообще-то я бы взял у них немного денег. Лучше даже много. Наконец-то расплачусь за…

– У компании, которая украла детство у нас с тобой и у миллиарда других детей?

– Моя мама с этим бы поспорила. Ты забыла, что я вырос в троговском…

– У компании, которая привечает диктаторов по всему миру и продает ПО для слежки всем полицейским государствам? Которая обогатила своих основателей и акционеров за счет миллиардов людей, не получивших ни цента?!

– Это возможность наконец-то получить хоть что-то за неоплаченный труд, – прервал ее Уэс. – По крайней мере, за мой.

– У компании, которая подорвала американскую демократию и с очевидностью способствовала росту антилиберализма? Путин и Си Цзиньпин у власти уже сколько лет? Сто?

– Оба – харизматики с востребованными в своих странах идеями, – отозвался Уэс.

– Не смешно. Теперь в каждой стране есть тайная цифровая полиция. Любое инакомыслие подавляется, не успев возникнуть.

Они продолжали в том же духе еще какое-то время, ветер поменял направление и теперь толкал их в спину. Ураган рвался с поводка к воронам, лениво взлетевшим с переполненного мусорного бака.

– Послушай, – сказал Уэс, – я же смогу помочь. Смогу собрать информацию.

– Ты ничего в этом не смыслишь. И я тоже, если уж на то пошло, но ты же шпион-катастрофа. Не умеешь врать и не умеешь хранить секреты. Если ты придешь туда, то у меня не останется ни малейшего шанса на успех. Меня вычислят уже через неделю.

– Вычислят? – переспросил Уэс. – Но что вычислять-то? Нельзя тебя раскрыть, если ты – это просто… ты. Да и кроме того, я еще не получил никакой работы.

Дилейни уже нарисовала себе греческую трагедию. Уэса, конечно, примут, потом его оценят, полюбят, а он обнаружит, что и его отношение к ним уже не столь однозначно. Сначала он будет сохранять нейтралитет, позволяя Дилейни осуществлять задуманное, – главное, чтобы она не вмешивала в это его, – но со временем она перестанет быть для него революционеркой, а превратится в социопата, который пытается лишить десятки тысяч сотрудников “Вместе” (а он к тому времени ко многим проникнется) источника заработка, безопасности, пенсий и счастья.

– Все это неправильно, – сказала она. Ей хотелось кричать.

– Дилейни, один год там позволит мне расплатиться со всеми долгами.

– Неделю назад ты хотел одного – держаться от всего этого подальше, помнишь? Ты установил тройную спутниковую защиту, чтобы работать отсюда и помогать мне…

– Я и сейчас этого хочу.

– Ты сам себя слышишь? Ты хочешь уничтожить компанию, но одновременно хочешь пойти туда работать и стряпать для них программу, которая может покончить с родом людским?

– Ладно. Я знаю, как это прозвучит, но у меня есть идея. А именно – только выслушай меня! – не лучше ли подождать несколько лет?

Дилейни опешила.

– Не надо на меня так смотреть! В этом есть логика. Действовать нужно методично. Ты жаждешь немедленной мести, но ведь тише едешь – дальше будешь. Мы оба поработаем там несколько лет, отложим немного денег, а когда хорошенько внедримся и разберемся, что там и как, вместе взорвем “Вместе” изнутри. Или снаружи.

Дилейни понимала, что предложение более чем разумное. Проработать какое-то время, втереться в доверие, получить доступ к более глубоким уровням, а заодно накопить несколько сотен тысяч долларов, чтобы пережить тяжелые времена, которые обязательно последуют.

– Нет, – сказала она. – Я не буду ждать только из-за того, что ты внезапно размяк и захотел денег.

Они остановились и в сгущающихся сумерках уставились друг на друга. Дилейни была раздавлена. Ее самый близкий друг саботировал ее саботаж.

– Я проголодался, – вдруг сказал Уэс. – И уже темнеет.

– Иди домой. Я хочу пройтись.

Уэс и Ураган пошли обратно, а Дилейни направилась к спуску на пляж. Ветер усиливался, и ей было приятно чувствовать его напор. Дойду до Клифф-Хауза, решила она, помочу ноги в прибое. Вода наверняка градусов десять, но это как раз то, что надо.

– Добрый вечер! – произнес чей-то голос.

Возле последней ступеньки лестницы стоял человек в темной куртке. Пляжный контролер. Собаки при Дилейни не было, поэтому она не считала, что должна останавливаться. Однако стоило ей ступить на песок, как человек преградил ей дорогу:

– Мне нужно посмотреть ваш телефон или браслет.

Когда она поинтересовалась зачем, в глаза ударил луч света. Направив на нее свой телефон, человек снимал ее лицо.

– Новое городское предписание. На этом пляже имели место утопления и серия краж. Чтобы пройти, вы должны зарегистрировать ваш телефон или браслет. Это защитит вас и других людей.

Он монотонно произносил заученные слова, продолжая снимать. Дилейни не взяла с собой никаких гаджетов, поэтому пляж для нее был недоступен. Она также понимала, что каждая секунда съемки – это риск, на нее сделают стыж, и “Вместе” об этом узнает. Втянув голову в плечи, она старалась работать лицевыми мышцами, рассчитывая, что это затруднит распознавание. ИИ наверняка отметит этот разговор, и оставалось надеяться только на то, что его не свяжут с ее именем.

Она развернулась и поспешно двинулась обратно.