Вместе

– Прямо здесь.

Его рука оторвалась от стены, чтобы перехватить мои пальцы, которые уже собирались скользнуть в его штаны. Он остановил их, в миллиметрах от погружения под ткань, от чего в свою очередь я подумал, что он мог растерять решимость, перед тем как я…

– Тогда, думаю, тебе стоит сделать это на коленях, – сказал он.

Да, отлично, я подумал об этом в первую очередь. Не было никакой нерешительности. Развратный соблазнитель сейчас облизывал свои губы, точно зная, чего он хочет. И если это означает меня на коленях, тогда блять, я именно туда и отправлюсь.

*** 

Когда одна из бровей Эйса приподнялась, от самодовольного выражения на его лице мой член запульсировал еще сильнее, если такое возможно. Он, серьезно, собирается сделать это? Здесь? Сейчас? Боже, я очень надеялся, потому что если он остановится, мне придется найти туалет и позаботиться о проблеме самостоятельно. Либо это, либо его убийство за то, что довел меня до подобного состояния.

Когда объявили, что фильм начнется через пятнадцать минут, нервозность, которую мне удалось подавить на красной ковровой дорожке, появилась снова только от мысли увидеть себя впервые на большом экране. Но когда Эйс отступил на два шага назад, глубже в альков, и развернул меня спиной к выходу, мой пульс взлетел до небес, и любые тревоги, которые меня беспокоили, испарились, как только он опустился на колени.

Тени поглощали его, а алое свечение танцевало эротичными узорами на его резких, мужественных линиях челюсти и щек, когда он расположился ровно передо мной, поднимая свои руки к моим бедрам, сжимая их.

– Дальше что? – спросил он, и хриплый тембр его голоса прокатился по моему позвоночнику вниз до мошонки. От Эйса, стоящего на коленях у моих ног, захватывало дух, и тот факт, что он ждал моего следующего приказа, только прибавлял слабости моим коленям. – Дилан?

Не собираясь упускать такой блядски–жаркий опыт, я уперся левой рукой в стену и потянулся в штаны и трусы, чтобы освободить свой изнывающий ствол. Я с осторожностью старался оставить свою одежду нетронутой со спины, лишь оттянув материал вниз, достаточно для того, чтобы он обхватил мой член и яйца, как подношение человеку, который так очаровательно умолял меня о нем.

Когда моя покрасневшая длина оказалась на свободе, и шепот сорвался с губ Эйса, я обхватил пальцами основание своего члена и направил его к нему в рот. Не мешкая, он проглотил меня до основания, и спасибо блять, что я держался рукой за стену, потому что, несомненно, от ощущения его горячего, влажного рта, окружающего меня, я был близок к тому, чтобы рухнуть на свой зад, если не буду за что–нибудь держаться.

– Охренеть, Эйс, – произнес я, и второй рукой вцепился в его затылок. Я потирал ладонью его голову, позволяя коротким волоскам колоть мою кожу, и застонал, когда он начал сосать еще сильнее. Мои бедра отстранялись и на автомате врезались обратно, скользя вдоль его требовательного языка, а мои пальцы массировали его голову.

Звук, вырвавшийся из Эйса в тот момент, был таким же, как у дикаря. Это было нечто среднее между мычанием и рычанием. Удовольствие и неудовлетворенность, пока он поглощал меня, полный решимости выжать оргазм, который оставит от меня непонятную кучу.

Не желая упускать ни секунды, я опустил взгляд на Эйса, который сейчас заглатывал меня так глубоко, что его нос касался коротких, светлых волосков у меня в паху, и когда он перехватил мой взгляд, сексуальное желание в нем заставило меня отпустить его голову и вцепиться в его пиджак.

Я потянул за него, внезапно нуждаясь в этом рте на моих губах, в этом теле напротив моего, и Эйс все предельно ясно понял. Без единого слова от меня, он поднялся на ноги, толкнул меня обратно к стене и обхватил в кулак мой скользкий член, и если бы не его ненасытные губы, которые захлопнули мой рот, то крик, который он вырвал из меня, выдал бы нас с головой.

*** 

Руки Дилана вцепились в мои бицепсы, впиваясь в ткань пиджака, пока я пронзал своим языком его губы. Моя рука трудилась над ним в стремительном ритме, и с каждым движением по его плоти, Дилан практически взбирался все дальше по моему телу.

Он использовал меня, как якорь, методично толкаясь своим членом в мой кулак, и липкая смазка, которая покрывала мою ладонь, вызывала зависть моих вкусовых рецепторов, поскольку его привкус все еще хранился на моем языке.

Я оторвался от губ Дилана, когда почти сорвался предательский стон от его надвигающегося оргазма, и когда его голова опрокинулась назад и уперлась в стену позади, я позволил своему взгляду бродить по его красивым чертам.

Его светлые волосы были все так же сексуально взъерошены – я контролировал свои руки. Его губы припухли и приоткрылись, пока он задыхался и стонал от каждого толчка в мою руку, его щеки покраснели от возбуждения, а глаза открылись и впились в меня.

– Ты все, о чем я только мог мечтать, – сказал я. – Ты чертовски идеален для меня, Дилан. Чертовски. Идеален.

Он толкнулся своим бедрами вперед и притянул меня к себе, и я не смог удержаться, опустил голову и уткнулся в его шею. Его дыхание нарастало, как и движения, пока он отчаянно трахал мою руку, теперь страстно желая освобождения, и когда свет над нашими головами мигнул один раз, я произнес в его ухо:

– Тебе лучше поторопиться. Они не начнут без нас. Я же звезда.

– Ох, боже… – напоминание о том, где мы, и о том количестве людей, которые дожидались нашего появления, накрыло его.

– Вот так, – сказал я, когда свет мигнул во второй раз. – Весь кинотеатр сейчас переполнен. Рон ищет меня. Пресса ищет нас. И им всем интересно, куда мы сбежали. Но я никуда не уйду, Мечта. Пока. Ты. Не. Кончишь.

Дилан дернул меня ближе к себе, насколько было возможным, когда все его тело завибрировало, а затем опустил голову, чтобы прикусить мое плечо под пиджаком. Когда свет моргнул в третий и последний раз, Дилан, наконец–то, кончил.

Глава 9 Полная противоположность

– Эйс, дорогой, будь так любезен, передай Кларе, что мы готовы к напиткам, – сказала моя мать, когда мы с Диланом вернулись в официальную гостиную, где они вместе с моим отцом устроились на краю дивана. Напротив них, и совершенно выбиваясь из обстановки, но на вид не испытывая ни малейшего дискомфорта, сидели Зигги и Солнышко. На Зигги была классная пара темных джинсов, рубашка на пуговицах и галстук–боло, а Солнышко была в свободном сарафане с экзотическим принтом бохо и цветком за ухом, и они оба непринужденно откинулись на спинку исключительно белого дивана.

Они были цветовым взрывом в практически белоснежной комнате, и это не преувеличение. От безупречного ковра, стен, мебели, тяжелых занавесок и до люстр, все было цвета снега, и таким же холодным. Несколько золотых акцентов были разбросаны в разных местах, но никакого ощущения домашней обстановки. Я не удивлюсь тому, что они оборачивали все в пленку между приездами гостей.

Мы с Диланом приехали в Чикаго прошлым вечером, но вместо того, чтобы остаться в особняке моих родителей, я заказал для нас номер в отеле в центре города, который гордился своим захватывающим видом на город. Он никогда раньше не был в «Городе Ветров», и холод и порывы ветра, которые мы терпели, пока я показывал ему город, полностью оправдали его прозвище.