Вне конкуренции

– Не сомневаюсь, Ия Владленовна… - пружинят вверх её брови. – Но боюсь, мы друг друга неправильно поняли. Я незнакома с вашим мужем и никаких требований мне не выдвигали. За вас попросил другой человек.

– Кто? – впадаю в транс.

– Мой старый друг. Каюмов Станислав Алексеевич. – не смущаясь, выдвигает мне правду Ольга Анатольевна, любуясь тем, что я пережёвываю информацию, как кактус. – Вас это беспокоит? Есть разница по чьей вы протекции? – её взгляд вмиг обостряет свою хищную внимательность.

Что за моральная издёвка, будто я продаюсь налево и направо? Разве я похожа на ту, что без одобрения покровителей ни шагу не ступит, а сама пустое место? Мне не нужно спрашивать! Я дочь Владлена Акилова и жена Игната Розанова! Ей всех пофамильно перечислить? Расшевелит её это?

– Есть разница! – комкаю порыв встать и уйти. – Давно вам обо мне сообщили?

– Это имеет значение? – защищается от моих нападок вопросом на вопрос.

О, ещё какое! Например, откуда вообще Каюмов знает о моём желании поступать в институт? Что я выбрала конкретно этот! Я в известие только мужа поставила!! А тут меня встречают минута в минуту!! Кто доложил обо мне? Что именно сегодня, сейчас?

Что происходит?

Чутьё подсказывает, что меня делают пешкой в какой-то игре и через несколько продуманных ходов просто снимут с доски.

Зачем это Каюмову? Помощью и не пахнет. Как выяснилось, другом отцу он не был. Пиявка, что сосала кровь и деньги. Таких было немало, но этот задержался дольше положенного. Даже после смерти папы свою заграбастую руку не отнимает.

– И какое жалованье вам за меня обещали? – чего вертлявить, мне нужна любая информация.

Женщину поражает моя прямота и она вспыхивает недовольством, как огнём. Выдают красные уши и щёлканье сильно сжатой челюсти.

– Никакого. Я оказываю любезность. – а сама ручку пальцами до синевы сжимает. Нервничает. Видимо, приказ был зачислить меня без всякой суеты. А я тут хорохорюсь. Думала, не возьмут, а меня берут. Чё за нафиг?

– На каком основании? – налегаю взглядом. – Моё зачисление может доставить вам дюжину проблем!

– В качестве исключения мы иногда идём навстречу студентам, если видим… потенциал.

– Вы знаете кто я? – с начала разговора женщина падает в моих глазах всё ниже и ниже.

– Осведомлена.

– И как вам меня описали?

– Вы стали женой очень влиятельного человека… - всё же ставку на Игната сделали, на живую помеху.
– И лучше с вами завязать хорошие отношения… что я и пытаюсь сделать, учитывая тон нашей беседы.

А-а, дружить посоветовали. Что ей это даст? Выбирает кто ей больше процентов за меня в карман отсыплет?

– Как вы узнали, что я наведаюсь в институт в это время?

– Охрана на посту была предупреждена. Оставалось только дождаться вас.

– У меня не запрашивали пропуск или какой-то другой документ! – парирую я.
– Пропустили, не глядя!

– И всё же, незамеченной вы не остались. У нас редко кто ходит с телохранителями.

По идее, всё логично. Ну вот, врёт же!! Интуиция в ушах звенит «Не верь!».

И я не верю. Каюмов уже показал свою истинную натуру. Добром там и не пахнет. Его великодушие – чётко разработанный план.

Но всё равно никак не могу понять. Ну, поступлю я сюда! Ну хорошо, по его просьбе! И? По какому месту эту должно ударить? Кроме моего собственного достоинства, что я сама ничего из себя не представляю и из темноты мне машет рукой нежеланный патрон. Анализ ситуации не предполагает ничего хорошего.

– Что, если я сейчас откажусь? Много вы потеряете? – говорю отстранённо, холодно.

– А вы?

Она это сейчас серьёзно??

Против воли широко и снисходительно улыбаюсь.

– Ольга Анатольевна, если я захочу, то этот институт моим именем назовут! – редко смотрю свысока и надменно, но она вывела из себя. Одно то, что она заодно с тем, кто угрожал моей семье выбешивает. Ещё и подачка эта от Каюмова… плюсом и вопрос маячит «Кто ему рассказал про мой выбор института?». Игнат в прошлой жизни точно из партизанского отряда. Под пытками ничего не расскажет. Тем более, про семью. Про меня!! Любой умный человек знает, что ни с кем нельзя делиться своими планами. Весь путь к его осуществлению раскромсают. Только самым близким, кому доверишь своё будущее.

Что-то как-то Каюмов не подходит под это описание.

Откуда??? Кто? Неужто крот? Но где?? В подполье не может сидеть! На виду?

Чёрт!!!

Ольга Анатольевна смаргивает замешательство, а потом всем обликом напоминает Медузу Горгону. Змеёй смотрит, в камень превратить хочет.

Кажется, я выбила страйк. Заведующая не терпит моего гона и теряет контроль. Тяжело ей даётся проглотить моё высказывание, шея аж вздулась, как давится.

– Решать вам, Ия Владленовна. Я лишь предлагаю свою помощь.

Получила по носу! В следующий раз поубавишь гонор. Если вообще будет этот следующий раз…

– Моё решение вы узнаете позже! Сначала я обговорю всё с мужем! Стоит ли вообще поступать в ваш институт! – на этих словах отодвигаю с характерным скрипом колёсиков кресло и с осанистым видом выхожу в холл, где меня ожидают бодигарды.

Даю знак покидать это учреждение и тянусь в карман за мобильным, дрожащим пальцем жму на иконку вызова Игната.

– Поступила? – сразу же спрашивает.

– Нет! – тяжело выдыхаю. – Хьюстон, у нас проблемы!

ИГНАТ.

– Тук-тук! – слышу голос своей принцессы и отрываю голову от бумаг. – Любовницы нету? – бродит прищуром по кабинету, не торопясь входить.

– Вот только вышла, вы с ней разминулись. – молодняку охота шутить, подхватываю затею.

– Не увидела никого! Только твоя секретарша у кофемашины стоит! – упирает руки в бока, топает туфелькой, дразнит глазами.

Забавно.

– Я про неё и говорю. След от помады показать? – подманиваю бусинку пальцем, пусть поищет, истрогает всё моё тело.

– Красный? – уточняет артистка, увлажняя губы языком. Медленно, по контуру.

– Да, крупный такой засос. – говорю сипло, наблюдая за её кошачьей походкой.

Бёдрами качает. Издевается что ли?

– Ха! – жмёт мне кончиком пальца в нос.
– А у неё розовый блеск! Прокол, господин Розанов!

– Так заново же накрасилась. – до победного.
– Всё на мне оставила. Показать где больше всего? – подёргиваю бровями, тянусь к клёпке на брюках.

Ия розовеет и закатывает глаза, типа «Ой, чего я там не видела?».