Вне поля зрения

Фоули вышел из банка, изрядно ссутулившись и наклонив голову. В некоторых банках на двери, на высоте шести футов, нанесена метка, чтобы кассир мог определить рост грабителя.

Бадди ждал его на другой стороне Коллинз-авеню в черной «хонде».

— А ты гораздо круче меня, приятель, — восхитился Бадди, когда они тронулись с места. — Не успел сбежать из тюрьмы, как принялся за работу.

— Вспомни «Ломпок», — возразил Фоули. — Ты встретил меня, и в тот же день мы взяли банк в Помоне.

Он замолчал и уставился в окно на проносящиеся мимо розовые, белые и желтые отели, все еще действующие, несмотря на довольно обшарпанный вид.

— Почему мне все время так грустно после дела?

— Скоро пройдет, — успокоил Бадди.

Фоули передал ему брошюру из банка, и Бадди улыбнулся:

— «Нуждаетесь в деньгах? Вы пришли куда надо». Верно подмечено. Как будто сами напрашиваются. Понять не могу, почему девятерых грабителей из десяти обязательно ловят.

— Слишком много болтают или совершают глупые поступки и привлекают к себе внимание. Взять меня, к примеру. Знаешь, как я оказался в тюряге, ограбив ради Адели банк в Лейк-Уорте? Переулками отъехал от банка, выбрался на перекресток с шоссе Дикси и остановился, чтобы пропустить машины и сделать левый поворот. Слышу, сзади двигатель ревет, какому-то парню в «фаерберд-транс-ам» красного цвета явно не терпится тронуться с места. Он сдает назад футов на десять, выворачивает руль и проносится мимо, визжа колесами. Видимо, решил, что я пенсионер и буду поворачивать целую вечность. Ты представь, я только что банк взял, а этот парень решил продемонстрировать мне свою крутость…

— И ты поехал за ним.

— Я повернул налево и помчался за ним. Догнал через милю, обошел слева и прижал свою машину к его, чтобы посмотреть ему прямо в глаза. Он снова вырвался вперед, я опять его догнал и легонько ткнул в бок. Я был тогда на «хонде», похожей на эту.

— Я читал, что «хонды» угоняют чаще всего.

— Об этом я тоже читал. Итак, ткнул я его в бок, но тут у меня лопнуло колесо, и я потерял управление. Машину потащило вправо, так что я вынужден был остановиться. Парень в «фаерберд», так и не поняв, в чем дело, умчался. Через пару минут подъезжает шериф: «Сэр, у вас проблемы?» — «Никаких проблем, только что ограбил банк, да вот машина сломалась». Он как раз проверял мои права, когда ему сообщили об ограблении — кто-то засек машину. Через секунду я уже смотрел в ствол огромного хромированного «смит-энд-вессона». Подумать только, впервые в жизни вышел из себя и сразу получил за это тридцать лет.

— Через какое-то время ты еще посмеешься над этой историей.

— Да, если буду жив.

— Надо сестре рассказать, посмотрим, будет она смеяться или нет. Всегда что-нибудь придумываю, прежде чем позвонить. Иначе наш разговор состоит из сплошных пауз.

— Которые перемежаются сообщениями о погоде.

Когда они выехали на Холовер-Кат, Фоули вышвырнул новенькую бейсбольную кепку «Марлинс» в окно. Через несколько минут они бросили «хонду» у аллеи и пересели в машину Бадди — изрядно выцветший темно-бордовый «олдс-катлесс-суприм» восемьдесят девятого года, который стоил Бадди, как он сам признался, одно ограбление банка с мелочью.

Фоули сидел на якобы датском диване в комнате с голыми белыми стенами, телевизором и купленными Бадди комнатными растениями в горшках. Деньги из банка, уже пересчитанные, лежали на кофейном столике — пачка получилась не более двух дюймов толщиной, если ее прижать.

— Тридцать семь восемьдесят, — крикнул он Бадди, читавшему газету на балконе. — Лоретта постаралась. Хотя ей не помешало бы сбросить вес и сделать что-нибудь с волосами, — добавил он, выходя на солнце.

— Видел свою фотографию? — спросил Бадди. — Если они разослали именно ее, можешь ходить где угодно, никто тебя не узнает.

— Тюремное фото в фас. Тогда я неважно себя чувствовал. Поэтому и похож на террориста. А Чино в то время был тяжелее фунтов на тридцать. — Фоули внимательно рассмотрел семь фотографий на первой полосе, под цветным снимком кирпичной тюрьмы. — Чирино — это Чино. Набрал вес, когда перестал выступать, но потом пришел в норму, готовясь к побегу. А этот миленький, который Линарес, и есть Лулу, его подружка.

— «Только им двоим удалось сбежать. Остальные четверо пали за оградой под градом пуль», — процитировал статью Бадди. — Все были приговорены от двадцати пяти до пожизненного за убийство. Здесь написано, что твой приятель Чино зарубил какого-то парня мачете.

— Деваться было некуда, — объяснил Фоули. — Задолжал кучу денег, и пришлось залечь на ринге. Только свалился он не в четвертом раунде, как было оговорено — не мог себя заставить поддаться какому-то бледному юнцу, — а в шестом. Из-за этого Чино не только не получил ни цента, но еще и лишился права бороться за звание чемпиона. С карьерой боксера можно было распрощаться, поэтому он взял мачете, пошел в спортивный зал на Пятой улице, что в Майами-Бич, и порубил своего агента на кусочки.

— Линарес… — неуверенно произнес Бадди.

— Это Лулу.

— Да. Здесь говорится, что из-за мешка марихуаны он поспорил с соседом по комнате и девять раз выстрелил тому в голову из «МАК-10». Боже ты мой.

— Только сосед тогда спал, — добавил Фоули. — Но думаю, дело не только в травке. Похоже на ревность. Чино, правда, говорил, что на свободе Лулу не был гомиком, однако я в это не верю, слишком хорошая из него получилась девочка.

— Здесь еще написано, что поиски его и Чино ведутся главным образом в Маленькой Гаване.

— А где ведутся поиски меня?

— До этого я еще не добрался.

Фоули надел темные очки и подошел к перилам. Впереди был океан и пляж, семью этажами ниже — патио и бассейн, все в бело-розовых тонах.

— Пупко упоминается? Надзиратель, который одолжил мне рубашку?

Бадди оторвал взгляд от газеты:

— По-моему, ты читал статью…

— Так, просмотрел. Чертеж подкопа от часовни приведен достаточно точно.

— А, вот он где, этот Пупко. Говорит, что был побежден превосходящими силами беглых преступников. «Увидев, что преступники входят в часовню и почувствовав неладное, Пупко встал на их пути…» Хотел узнать, почему они не в бараках на вечерней поверке. «Удерживаемый другими заключенными Пупко стойко перенес неоднократные удары двухдюймовой доской по голове, нанесенные Джоном Майклом Фоули, — ага, вот и тебя вспомнили. — Позже вышеупомянутый Фоули совершил побег в форме надзирателя Пупко». Здесь говорится, что ты был осужден на тридцать лет за вооруженное ограбление.

— Не было у меня оружия, и не наносил я многократные удары надзирателю. Один удар, и готово. Если эту статью прочтет Чино, у него может сложиться неправильное впечатление.

— ФБР, служба шерифа, правоохранительный департамент Флориды пытаются тебя разыскать, но не указано, где именно. Они даже подумывают, что ты «спасся бегством из страны».

— Быстро бегать приходилось, причем часто, но бегством не спасался никогда. А ты как?

— Да однажды прочел про себя, что я, мол, «спасся бегством с места преступления». О Глене нет ни слова.