Вне правил

Он смотрит на меня, будто пытаясь понять, не шутка ли это. Дурацкие синие очки он сменил на скромные черные, отчего выглядит даже интеллигентно. На голове черная фетровая кепка, причем приличного качества. Его новый внешний облик производит благоприятное впечатление, что только подтверждает эффективность маскировки. С расстояния в десять футов узнать в нем прежнего человека практически невозможно.

– Вы это серьезно насчет поджога офиса? – спрашивает он.

– Это случилось пять лет назад. Только не спрашивайте, кто его устроил, ведь я не знаю. Думаю, какой-нибудь торговец наркотой или полицейский, работающий под прикрытием. Лично я считаю, что наркополицейский, потому что полиция не проявила никакого энтузиазма при расследовании поджога.

– Вот что мне в вас нравится, мистер Радд. Я могу вас называть Себастианом?

– Я предпочитаю «мистер Радд», пока вы меня не наняли. А если наймете, можете звать меня Себастианом.

– Ладно, мистер Радд, мне нравится, что копы от вас не в восторге, как и вы от них.

– Я знаком со многими полицейскими, и мы неплохо ладим, – возражаю я, слегка покривив душой. Мне нравятся только Нейт Спурио и еще пара копов. – Поговорим о деле. Я беседовал с детективом Лэнди Риардоном. Улик у них мало. Они уверены в вашей виновности, но доказать это пока не могут.

Сейчас для него наступил самый подходящий момент заявить о своей невиновности. Что-нибудь простое и неоригинальное, типа «они взяли не того парня», было бы вполне уместным. Но вместо этого он говорит:

– Я уже сталкивался с адвокатами – в основном их назначал суд, – но никогда не чувствовал, что могу им доверять, понимаете? А вот вам, мне кажется, доверять можно, мистер Радд.

– Вернемся к делу, Арч. За десять тысяч долларов я возьмусь представлять ваши интересы на стадии подготовки обвинительного акта. После предъявления обвинения моя работа заканчивается. Тогда мы сядем и обсудим условия нашего дальнейшего сотрудничества.

– У меня нет десяти тысяч долларов, и я считаю, что это слишком много за работу до предъявления обвинения. Я знаю, как работает система.

Вообще-то он прав. Десять штук баксов для начальных стычек слегка чересчур, но я всегда начинаю с высокой планки.

– Я не собираюсь торговаться, Арч. Я известный адвокат, и клиентов у меня хватает.

Из нагрудного кармана рубашки он вытаскивает сложенный чек.

– Тут пять тысяч со счета моей матери. Больше у нас нет.

Я разворачиваю чек. Местный банк. Пять тысяч. Подписано Луизой Пауэлл.

– Пауэлл, ныне покойный, был ее третьим мужем, – поясняет он. – Мои родители развелись, когда я был ребенком. Не видел дорогого папочку уже не помню сколько.

Пять штук баксов позволят мне остаться в деле и в центре внимания прессы, и это неплохой гонорар за первые один или два раунда. Я складываю чек, засовываю в нагрудный карман и достаю контракт на оказание юридических услуг. Мобильник, лежащий передо мной на столе, начинает вибрировать. Звонит Напарник.

– Прошу меня извинить. Я должен ответить.

– Это же ваш офис.

– В белом джипе в пятидесяти футах два копа, – сообщает Напарник. – Только что приехали и следят за фургоном.

– Спасибо. Держи меня в курсе. – Я поворачиваюсь к Свэнгеру:

– Твои приятели тебя выследили. Они знают, что ты здесь, и знают мой фургон. Но ничего плохого во встрече клиента с адвокатом нет.

Он качает головой:

– Они все время сидят у меня на хвосте. Вы должны мне помочь.

Мы медленно проходим по всем пунктам контракта. Когда все пункты разъяснены, мы оба его подписываем. На всякий случай я предупреждаю:

– Я прямо сейчас отправляюсь в банк. Если чек не примут, контракт аннулируется. Это понятно?

– Вы думаете, я способен всучить вам фальшивый чек?

Я не могу сдержать улыбки:

– Его выписала ваша мать. Я предпочитаю не рисковать.

– Она много пьет, но не мошенница.

– Извините, Арч, я совсем не это имел в виду. Просто такое со мной уже не раз случалось.

– Ладно, чего там.

Какое-то время мы молча разглядываем стол, наконец я спрашиваю:

– Раз у вас теперь есть адвокат, может, хотите что-то обсудить?

– А в этом чудесном маленьком холодильнике есть пиво?

Я достаю банку пива. Он открывает ее и делает большой глоток. Потом одобрительно смеется:

– Наверное, это самое дорогое пиво, которое мне доводилось пить.

– Это как посмотреть. Не забывайте, что ни один другой адвокат не угостит вас пивом у себя в офисе.

– Что верно, то верно. Вы – первый. – Он делает еще глоток. – Послушайте, Себастиан, ведь я могу вас теперь так называть, раз уж раскошелился на гонорар и мы подписали контракт?

– Теперь можете.

– Ладно, Себастиан, а что кроме пива я еще получу за свои пять тысяч долларов?

– Для начала консультации по правовым вопросам. И защиту – у полицейских больше не будет искушения вас схватить и прессовать на допросах продолжительностью в десять часов. Они будут вынуждены соблюдать закон. У меня неплохие отношения с инспектором Риардоном, и я постараюсь его убедить, что у них слишком мало улик, чтобы доводить дело до суда. Но если новые улики появятся, вероятность, что мне станет о них известно, весьма велика.

Он опрокидывает остатки содержимого банки в рот и вытирает губы рукавом. Типичный студент-разгильдяй не смог бы прикончить пиво быстрее. У него снова появляется удобный случай сказать что-нибудь, типа «никаких улик нет», но он, рыгнув, просто спрашивает:

– А если меня арестуют?

– Тогда я приеду в тюрьму и попытаюсь вас вытащить, что мне наверняка не удастся. В нашем Городе при обвинении в убийстве под залог не выпускают. Я подам разные ходатайства и подниму шум. У меня есть связи с прессой, и туда просочится информация, что у полиции плохо с доказательной базой. Я начну давить на прокурора.

– Не очень-то много за пять тысяч долларов. А можно мне еще пива?

Я секунду размышляю, потом решаю, что больше двух банок он не получит, во всяком случае, у меня в офисе. Я передаю ему пиво и говорю:

– Если тебя смущает наша договоренность, Арч, я готов вернуть тебе деньги прямо сейчас. Как я уже говорил, я востребованный адвокат и клиентов у меня хватает. Пять тысяч баксов мне погоды не сделают.

Он открывает банку и делает большой глоток.

– Вернуть тебе чек? – интересуюсь я.