Вне рамок приличия: Друг моего сына

Громов остановился на верхней ступени. Покосился, как человек у которого вымаливали подать.

Он не ответил, так же молча скрылся внутри дома.

Я стоял и смотрел за закрытую дверь, которая не просто отрезала от меня отца, а символизировала непреодолимый барьер в наших отношениях.

Его угрозу услышал предельно чётко. Если он мне такое сказал, то и Лизу, вероятно, то же шантажировал.

Нетрудно догадаться чем: сыном и работой! Это две важные составные в жизни Лазаревой Елизаветы Сергеевны.

И если без второй Лиза будет медленно чахнуть, то без первой — точно умрёт.

Всегда знал, что Громов — ещё та тварь, но не предполагал, что даже в такой ситуации будет продолжать уничтожать людей,

О «видео» узнал ещё до их с отцом свадьбы.

Не удивился его существованию, позлился на себя — но сам виноват! Говорил я, делал я…

А то что отец такой каков он есть — этого уже не изменить!

Я не сдавался до последнего, но все моё общение с юристами и хорошими знакомыми — плодов не принесло. Доказуемых компроматов или финансовых махинаций не находилось. Он умудрился перед своей новой карьерой всё вычистить, и оставил красивую биографию чуть омрачённую неудачными браками и некоторыми непорядочными бизнесменами, с которыми он, по понятным причинам больше дел не имел!

Вот так и получалось, что Громов Герман Анатольевич, всё грамотно делал и жил со знанием правовых законов.

И как бы я не желал стать спасителем Лизы — она сказала ему «да»!

Я не присутствовал на церемонии.

Хотя был готов на отчаянный шаг и даже подумывал пойти на преступление, убив отца, но накануне свадьбы получил записку из клиники… от Марго:

«Не приходи на свадьбу! Не преследуй! Она просит свободы!»

Именно в этот момент я увидел, что мы с отцом творили. Мы, как закостенелые эгоисты, тащили одеяло каждый на себя, не думая, чего хотела она! Мы просто… её раздирали на части!

Так не могло продолжаться!

Кто-то из нас был должен её отпустить, чтобы она не порвалась… Поэтому, как бы не было больно, скрипя зубами, её отпустил я!

В тот же час собрался и улетел в Италию, где у меня был, который я готовил для нас с Лизой. Купил как раз месяц назад, уверенный, что она согласится остаться со мной.

Но теперь мне предстояло жить в НЁМ без неё!

Каждый божий день я ненавидел себя за то, что мои глупые игры сломали жизнь лучшей женщины на свете.

Всей душой ненавидел себя за то, что мне пришлось её бросить ему на растерзание!

И это был мой крест…

Глава 33

ЛИЗА

Руслана не было на нашей свадьбе. Значит, он не так безнадёжно болен. Услышал мою просьбу через Марго. Не стал провоцировать и обострять момент. Не стал рвать душу.

И за это ему огромное спасибо — а то без того нервы сдавали.

Празднование было громким и освещалось средствами массовой информации нашего города — естественно, заказной материал в рамках его пиар-компании. И гостей было много. Все знакомые Громова.

Меня это устраивало — в такой «счастливый» день видеть улыбающимися лица своих — убийственно для моей расшатанной последними событиями психики.

Женьки с лихвой хватало. Сын волком зыркал, но на мои вопросы отмалчивался или отмахивался.

И Марина была с родителями. Они, как всегда, милые и общительные. Радовались за нас с Германом, не переставая восхищались какая мы красивая пара. Как он меня любит, как на меня смотрит и как за мной ухаживает. Да, чего не отнять — на людях Громов был сама любезность, внимание и галантность — его любовь проходила, стоило нам остаться наедине. Циничность, пренебрежение, холод… вся моя компания, но это было неважно.

Поэтому я играла отведённую мне роль. С приклеенной улыбкой благодарила всех гостей и тихо радовалась, что и церемония не затянулась. Мне повезло — уложились всего в один день.

Страшило лишь приближение брачной ночи, и отлёт в свадебный тур. Зато сокращенный отпуск всего в несколько дней приятно удивил. Это было отлично, ведь ни я, ни Громов отлучаться, даже под таким благовидным предлогом, надолго не могли.

А потом настал час икс.

Впервые узнала, что такое заниматься сексом с нелюбимым, отвращающим тебя мужчиной. И мне пришлось через себя перейти. Это было насилие: и душевное и телесное.

Нутро не отзывалось ни на поцелуи, ни на ласки.

Меня едва не тошнило от происходящего.

Буквально трясло.

Но я искренне пыталась настроиться, убедить себя, что такой опытный любовник не может делать плохо, неправильно… Всё дело в моей голове, но чувства всё равно не просыпались.

Герман это видел, ощущал и даже чертыхнулся, когда после его возни и сопения надо мной, так и не смог пробудить во мне желание. Увы, я так и осталась неготовой для проникновения.

Поэтому за душевным насилием пришло и телесное.

Как говорится: «Дунул, плюнул, вошёл, подёргался и, содрогнувшись, кончил». Акт получился механический, тактильно неприятный и даже чуть болезненный. Благо, длился недолго.

— Тебе лучше хотя бы изображать, что приятно, иначе у меня на тебя не встанет больше! — нагло заявил Громов скатившись с меня на край постели в шикарной гостинице, где для нас был заказ номер новобрачных. — Не хочу думать, что со мной что-то не так. Потому что со мной всё нормально! И это ты… по молодым охочая. Так что свои извращения в укромный уголок бабских фантазий запихай и довольствуются мной! Не такой я мерзкий, как ты показываешь своим видом! Я умею быть нежным и внимательным — просто перестань меня отвергать! Иначе я тебе знатно подпорчу жизнь! Не забывай, ты мне родить должна! Если помнишь, в контракте точно указано: наследство причитается только если выполнить главный пункт «родить наследника».

Пфф, можно подумать мне нужны его деньги.

— Не требуй невозможного, Громов. Я не робот, и желать тебя по твоей прихоти не могу. Если тебе будет легче я в следующий раз простору как шлюха, видимо тебя они подняли самооценку до небес. Только, прости, но любовник ты никакой! — Я встала с постели и дёрнула простынь к себе, чтобы скрыть обнажённое тело. — Насчёт беременности я сделаю всё возможное… — запнулась и чуть переиначила: — Ты же знаешь, что я уже не пью противозачаточные давно, — не лгала. И он об этом прекрасно знал — тест прошла за пару дней до свадьбы, а если учесть, что не пила таблетки уже пару недель, как узнала о безвыходном положении, то залететь имела все шансы.

— Так что зависит от твоей плодовитости, — не собиралась проглатывать его грубости и бесцеремонность. Ему нужно — пусть напрягается.

— Хорошо, — отчеканил, явно оскорбленный до глубины души Громов, — и всё же, будь добра включается в игру, а то дрочить такой красивой куклой — не вставляет.

— Ты сам меня захотел, уж прости, в моём наборе «кукла для брака» не встроена кнопка «отвечать взаимностью». Хм, что опять шантажировать будешь? — колюче уточнила, и не дожидаясь ответа в сторону ванной комнаты пошла.