Вне штата. Киллер – это будет мой мир!

– Путевки организую, в Крыму есть прекрасный санаторий для членов союза писателей, – добавила дуя на горячий чай.

Передо мной лежал кусок восхитительного штруделя, который как-то нужно было уместить в своем животике. Усиленная работа мысли успехов не принесла, я сидела и глядела на него как на врага. Все с интересом смотрели на меня, ждали чья будет победа – штруделя или моя.

– Мы не возражаем. Вам действительно нужно хорошо отдохнуть перед учебой, впереди у Кати последний год учебы, а у тебя Оля наоборот первый, они самые трудные, уж мы это хорошо знаем, – сказала Тамара Григорьевна.

– И ещё…, у Катерины появилась машина, сейчас она учиться на права, через несколько дней сдача, – быстро протараторила я.

Повисла тишина, стало слышно как тикали настенные часы и урчал мой объевшийся живот.

– Понятно. И что же это за автомобиль, надеюсь он на ходу и не развалится по дороге, – спросил Павел Витальевич.

– Да что вы такое говорите дядя Паша! Чтобы моя единственная подруга ездила на какой-то старой развалюхе, такому не бывать! – моему возмущению не было предела.

– Папа, у меня новая двадцать четвертая Волга, черная с красным салоном, как у тети Насти. Инструктор сказал что машина отличная, нареканий нет. Ещё бы они были, она же мало того что валютная, так ещё и после предпродажного обслуживания, её Оля прямо со смотровой ямы забрала, – поддержала меня подруга.

Снова воцарилась тишина, слышно стало даже комара в соседней комнате.

– А ещё меня в журнале напечатали, Катя покажи, – нашлась я.

Журнал был тут же предъявлен, я под аплодисменты поставила свой автограф, обстановка сразу как-то разрядилась. Конечно они ещё долго выговаривали мне – это мол слишком дорого, что скажет на это моя тетя и прочее в том же духе. Под конец я не выдержала.

– Я уже не раз говорила, Катя моя единственная подруга, и я сделаю всё чтобы она была счастлива. А машина…, это просто деньги, на них дружбу не купишь, она у нас появилась гораздо раньше.

– Знаем как она у вас появилась, мы тебе Оля обязаны по гроб жизни. Катя нам ничего не говорила, но связать два плюс два мы смогли, и про тех несостоявшихся насильников нам всё известно. Под наркозом человек много чего может рассказать, так что яйца им спасать никто не собирался. И на юг мы отпускать дочку не боимся, знаем что она будет с тобой, а ты в обиду её никому не дашь, – сказал отец Кати и обнял меня.

Потом обнимала тетя Тамара, а в конце уже сама Катерина. Было очень приятно, я расчувствовалась до слез. Под конец ревели уже все, только Павел Витальевич отвернувшись к окну шмыгал носом, держался до последнего.

Как не спешила, а уйти смогла только около девяти, Анастасии конечно позвонила, чтобы она не волновалась. Завела машину, десять минут и я дома. Насте показала журнал, Катя купила десяток, все что были в киоске, мне отдала только половину. Жадина! По этому поводу открыли бутылку" Советского шампанского", выпили по бокалу, затем перебрались в наш "кинозал".

На диване я сразу прижалась к Насте, сегодня мы смотрели фильм про "Великолепную семерку", спать легли опять поздно. Ночью мне приснился Котенок, мы взявшись за руки шли по какому-то огромному торговому центру, остановились у бутика с дорогим нижним бельем, я стала примерять белое кружевное, а Лана наоборот черное мужское. Досмотреть чем там всё кончилось не удалось, меня разбудил назойливый звонок в дверь. Наверное его нужно отключать с вечера, чтобы он не мешал нам спать по утрам, – думала я одевая халатик с тигром.

Пришел какой-то служащий из посольства Великобритании, принес пять моих книг на английском языке. Все они в дорогом подарочном исполнении, отпечатаны на отличной мелованной бумаге с прекрасными цветными картинками. К ним прилагался дипломат и два приглашения в посольство на эту субботу. Сэр Роберт Эндрю Джеймс Гаскон-Тесил, 5-й маркиз Солсбери устраивал вечер в мою честь. Как шепотом сказал посольский, он фанат моей книги, правда раньше никто не замечал за ним чтение популярной беллетристики, наверное во всем виноват возраст, как говорится – Старый, что малый. Потом вынул из сумки ещё одну мою книгу, только попроще, попросил расписаться. Я с удовольствием черкнула свою закорючку, это был мой второй за обе жизни автограф. Утро оказывается может начинаться не только с проблем, но и с чего то более приятного.

Показала книги Насте, она даже немного всплакнула, ей до сих пор не верилось в мой писательский талант. Я сразу заважничала, попросила называть меня госпожой писательницей, за это сразу получила подзатыльник. В кожаном дипломате была парфюмерия моего любимого бренда "Yves Saint Laurent" и черный бархатный футляр с лейблом "Mikimoto". Открыла коробочку, там на белой подложке лежало черное ожерелье из довольно крупного жемчуга. Уж не знаю почему, но жемчуг мне никогда не нравился, как впрочем и янтарь. Уж не знаю почему, но дары моря не вызывали у меня никаких чувств, органика она и есть органика. Камни! Вот что приводило меня восторг, они практически вечные, уход за ними минимален, а главное то – как они играли на свету, если конечно была сделана хорошая огранка.

Взглянула на Анастасию, она пораженно смотрела на ожерелье, видимо ей такое нравится.

– Это тебе, – протянула ей футляр, – Мне ничего не жалко для своей старшей сестры.

– Наглая…, вся в мать, – сказала Настя доставая и примеряя ожерелье.

Выглядела она в нем супер, наверное всё дело в большом декольте халата. Стоя у зеркала несколько раз повернулась, жемчуг на ней смотрелся прекрасно.

– А мне идет, – улыбнулась она.

– Дорогие украшения подходят всем, но конечно тебе в первую очередь, – обнимая её сказала я.

Анастасия только хмыкнула, продолжая любоваться собой в зеркале. Затем крепко меня обняла благодаря за подарок, потом с сожалением сняла ожерелье, на службу в нем не пойдешь. Вообще то у нас с ней всё общее, делить на своё и чужое считаю неправильным. Мне и так повезло с Настей, она хотя бы не комплексует насчет свалившегося на её голову богатства. Другая на её месте вся бы извелась – как такое возможно, несовершеннолетняя получает в тысячи раз больше и имеет всё, о чем многие могут только мечтать. Пока она была в ванной, убрала в сейф футляр с жемчугом туда же положила серьги купленные недавно у ювелира. Через несколько дней можно ехать к нему за кольцами, может ещё чего интересного предложит, надо только не забыть бабло с собой взять. Кстати о нём родимом, сегодня нужно завести аванс бригадиру за ангар. Дорого он выходит, я рассчитывала тысяч на двадцать, а он мне семьдесят! Понятно что земляные работы, бетонный спуск в воду и плиты на ангар, а их можно только краном устанавливать, стоят недешево, но всё равно цена очень высокая. Черт! Мне же ещё пирс нужен, куда я без него катер швартовать буду, это же ещё тысяч десять, если не все двадцать. Домик в деревне с сарайчиком выходит золотым, такие траты не каждый колхоз потянет, не то что маленькая и беззащитная, практически разоренная девочка. Сироту каждый хочет обидеть и обобрать до нитки, такова жизнь.

– Ты чего это так тяжело вздыхаешь, случилось что? – спросила подошедшая Настя.

– Да вот думаю где денег взять, у нас же как видишь осталось всего ничего, скоро по миру пойдем. Затеяла на свою голову стройку, она уже вылазит чуть ли не в четверть миллиона!

– Сколько? – пораженно спросила Анастасия падая в кресло.

– А нам ещё надо катер покупать, баню с хаммамом и беседку с печью строить. Дом нужно мебелью обставить, коврами застелить, ну и так по мелочи. Настя ты не переживай, я что нибудь придумаю, вывернусь не в первый раз. Обещаю без явного криминала, честное комсомольское, – я отдала пионерский салют.