Вне штата

Мужик оказался бывшим пластуном степного воинства. Был он ранен в грудь, наконечник от стрелы до сих пор в районе легких. Получал пенсию в пол экю в месяц, а здесь в поселке снимал комнату. Грудь болела, временами было больно дышать, а мама беглянки снимала настоями приступы удушья. Заступится сил не хватило, начал задыхаться, а там оглоблей по голове.

— Спасибо леди воительницы, если бы не вы, то запороли бы нас.

Выйдя после обеда на крыльцо и смотря на визжащую дворянку спросила:

— Жень, что делать будем? Ладно, дочь с матерью я заберу в наш дом прислугой, да и пластун пригодится, а вот как остальные?

— Да всё просто, эту Хрябову в город и на каторгу, а имение государству. Она не являясь титулованной особой посмела устроить судилище, а это каторга и лишение дворянства. В изложении дворянского кодекса сказано, что только Поместная Титулованная особа может вершить суд на своих землях, кроме преступлений касаемых государства и смертной казни. И ещё, Ира ты что на девицу запала, тащишь к себе.

— Дура ты Женька, мы же связаны до конца, а ты со своей ревностью, ну куда я без тебя. Быстрее бы в город, а там гостиница и большая, мягкая постель.

— Дура и есть, не подумала. А вот мысль о мягкой постели, а главное большой звучит заманчиво. Я в предвкушении.

Предложение поработать в столице, да еще у баронессы было принято с радостью. Пластун тоже согласился переехать, как потом оказалось был тайно влюблен в свою врачевательницу, только признаться боялся, кому нужен калека. Позвали управляющего, приказали две телеги до города, одна переселенцам, другая для Хрябовой.

Уже бывшая дворянка, стояла перегнувшись через козлы, кверху оголенной задницей. Выпоротый зад краснел и блестел под полуденным солнцем. Только собрались снять с козел привязанную жирдяйку, как во двор заскочил племенной бык. Увидев красный зад бывшей хозяйки, бык замычав ринулся на красное и манящее. Дворня разбежалась, а бык с разбегу поднявшись на дыбы, засадил свое племенное. Хрябова, выпучив глаза и судорожно вскрикнув, приняла в себя быка, которого удалось отогнать только после завершения осеменения.

Положив в телегу, находящуюся в прострации бывшую хозяйку, наш обоз состоящий из двух телег наконец двинулся в город.

В пути познакомились с нашими будущими слугами. Девушку звали Миленой, а ее маму Василисой Тихоновной. Была знахарка травницей и слабым магом жизни. Бывший пластун оказался Афанасием и тоже Тихоновичем. По этому поводу было много шуток. Ну а самое пожалуй смешное было, когда Милена покраснев спросила.

— А когда хозяйка отелится, чей тогда теленок будет?

Мы с коней чуть не попадали. Я хохотала до слез, а Женька до икоты. В телеге Афанасий с Василисой умирали от смеха.

Под шутки и смех доехали до города. В нем Василису с дочерью и Афанасия отправили порталом в столицу, а там в наш особняк сами доберутся.

Женька поехала сдавать Хрябову, оформлять бумаги на каторгу и конфискацию поместья.

Я направилась снимать номер в гостинице и заказывать ужин. После в торговые ряды, надо кровать поменять и спальные мешки. Встретится решили в самой гостинице, часа через полтора.

В кабинет отца стремительно вошла принцесса Алексия.

— Нашли! Обе в Ружеве. Как из Холмогорья исчезли я распорядилась в соседние города агентов направить, вот и результат. Сейчас в гостинице устраиваются, номер ими снят до утра. Думаю завтра вернутся.

— Ну Аля, ну умница, просто камень с души сняла, хоть сегодня усну спокойно. Но всё равно распорядись, чтоб всё под присмотром, а то мало ли чего.

— Всё под контролем, десяток лучших филеров следит. Тут ещё одно дело есть, к твоему третьему советнику ниточка неудачного похищения Жени тянется.

— Советника выпотроши сама, ну как ты умеешь. Потом верни его, но своё вмешательство стери. Далее сделай так, чтобы Евгения случайно узнала об его планах, насчет её.

— Зачем пап, я за Женю из него душу выну и в мясорубку.

— Нет, пусть Евгения сама разберется, а мы посмотрим. Интересно, что она на этот раз придумает.

— На этот раз? Пап, что ты выдумываешь.

— Ну что ж, пора тебе снять розовые очки. Вот скажи мне, в каком возрасте Женя была на казни в первый раз?

— Наверно лет в тринадцать.

— В шесть! А теперь вспомни, во сколько лет она впервые присутствовала на пытках? Сразу скажу в семь. Она за тобой везде, как хвостик ходила.

— Вот чёрт, а я как-то этого не замечала.

— Я вот посчитал на досуге, так она уже больше десятка отправила на тот свет. И знаешь, они все были нашими врагами, но руки до них не доходили или улик не было.

— Это кто же? Что то я такого не припомню.

— Барон Овербах упал с крыши, а при нем записка с просьбой о встрече. Записка писана почерком Жени, я это сразу понял. Далее, герцог Ле Борн подавился и умер за столом, а у твоей сестры в спальне мною найдено зелье удушения. И вот так Аля все остальные, кто со стены упал, кто в ванне захлебнулся, а кто и просто отравился.

— Это что же, Женя нам так помогала?

— Да её боятся не меньше чем тебя. Помнишь богомольную маркизу Гинсбурд, у неё с Евгешей ещё конфликт случился, а чем он закончился? На маркизу свеча упала и волосы сгорели, пришлось ей парик надеть, а на приеме Женя так по детски интересуется, — А между ног у вас тоже парик или шиньон одет?

— Помню, скандал был огромный. Газеты тогда подхватили — Мол и ездила маркиза не по святым местам, а только по самым дешёвым борделям. Ну и там подхватила такого, что выжигать везде пришлось. Как эпилог, Гинсбурд в монастырь пришлось уйти.

— Всё на сегодня, давай отдыхать, устал что-то я за эти дни, да и ты дочка тоже.

Евгеша пришла довольная, все дела ею были сделаны. Прошли в номер, там и ужин доставили. Помывшись в душе, сидим в халатиках на голое тело, кушаем. Я заказала поросенка с грибами, салаты, нарезку, пирожные и Анжурское вино.

Немного перекусив полезли в кровать, соскучились. Женька завалив меня, стала целовать, опускаясь все ниже и ниже. Соски набухли, а снизу накатилось такое, что не выдержав я застонала. Руками мяла свою грудь, а зая своим языком вытворяла что-то запредельной. Поднявшись и подложив подушку под мою попу, Женя плотно прижала свою киску к моей, выпустила из себя жезл силы. Он легко вошел в мою подготовленную пещерку, постепенно заполняя ее, а когда достиг моего источника, нас сотряс такой сильный оргазм, что мы кричали как сумасшедшие.