Вне Системы

Но произошло то, чего я никак не ожидал. Когда зомби почти поравнялись с ним, Серёга сделал шаг в сторону и… просто исчез! Растворился в воздухе, будто его никогда и не было.

Зомби на секунду замерли, словно сбитые с толку, но быстро сориентировались. Раз одно мясо пропало — есть другое.

Я!

И они с утробным рычанием бросились в мою сторону.

Сердце ухнуло куда-то в район пяток. Время будто замедлилось, растягивая секунды в вечность. Рука сама метнулась к поясу, нащупывая рукоять пистолета, но я уже понимал — прицелиться не успею. Как и замахнуться дубинкой. Эти твари двигались с такой скоростью, словно их подключили к сверхмощной батарейке.

Мозг отказывался принимать происходящее. Меня подставили? Использовали как приманку? Всё это время я был лишь ходячей наживкой для зомби? Ярость, обида и чистейший, незамутнённый ужас смешались в гремучий коктейль, парализуя тело. В горле пересохло, а во рту появился металлический привкус адреналина. Вот и всё? Так просто? После всего, через что я прошёл, меня сожрут два зелёных зомби, потому что какой-то мудак решил поиграть в прятки?

Я уже почти чувствовал их зловонное дыхание на своём лице, когда за их спинами, словно дух возмездия, материализовался Серёга. Два молниеносных движения — и черепа зомби буквально взорвались от мощных ударов топора. Брызги тёмной жижи забрызгали стену сбоку от меня, а безголовые тела рухнули к моим ногам, дёргаясь в посмертных конвульсиях.

Серёга стоял над ними, небрежно опираясь на топор, с улыбкой наблюдая за моим шоком. Картина маслом, блядь.

— Какого хрена это было?! — выдохнул я, когда дар речи наконец вернулся.

— Это называется тактика, — улыбнулся Сергей.

Город, который раньше казался опасным лабиринтом, постепенно складывался в понятную карту. Еще сегодня утром я блуждал почти вслепую, а сейчас, благодаря моим проводникам, начинал видеть закономерности. Они избегали широких улиц, предпочитая дворы и узкие проходы между домами. Иногда мы забирались на пожарные лестницы и перемещались по крышам, минуя особенно опасные участки.

— Время уже глубоко за обед, — заметил я, глядя на длинные тени. — Насколько я заметил, ночью не самое лучшее время для передвижения, тем более где зомбаков много.

Серёга кивнул, не отрывая взгляда от улицы.

— Да, ты прав. Заночуем где-то на крыше. — Он повернулся ко мне. — Ты говорил, что уже сутки тут — значит, где-то ночевал.

— Да, ночевал, — я вспомнил своё крышу пятиэтажки.

— Вот и покажешь где, — подытожил Саня, поправляя патронташ.

Мы выждали, пока группа зомби отойдёт подальше, и быстро перебежали улицу, нырнув в подъезд знакомой мне пятиэтажки. Внутри стоял затхлый запах плесени и гнили, но, к счастью, ни одного зомби мы не встретили. Поднимались осторожно, проверяя каждый этаж. На четвёртом Серёга обнаружил тело — обглоданный до костей труп, уже почти мумифицированный.

— Давно лежит, — прокомментировал он шёпотом. — Думаю, уже несколько лет.

Я поморщился, но ничего не сказал. В этом новом мире смерть стала обыденностью, а мёртвые тела — частью пейзажа. Страшно было подумать, как быстро я начинал привыкать к этому.

На пятом этаже Саня осторожно открыл дверь, ведущую на крышу. Солнце уже почти скрылось за горизонтом, окрашивая небо в кроваво-красные тона. Отсюда открывался вид на большую часть города — серые коробки зданий, пустые улицы, редкие группы зомби, бесцельно бродящие внизу.

— Неплохо, — оценил Серёга, осматривая крышу. — Откуда попасть можно только через люки. А я не видел зомбаков, которые умеют карабкаться по лестницам. Наблюдательный пункт хороший. Если что, прыгнуть можно на соседнюю крышу, — он указал на близстоящее здание.

— Я здесь вчера и ночевал, — сказал я, показывая на вентиляционную шахту в углу крыши. — Вот прямо сидя, к ней прижавшись.

Саня одобрительно хмыкнул:

— А ты неплохо устроился для человека, который нихрена не смыслит в обстановке. Многие поначалу, когда только пришла Система делали глупости — залезали в квартиры, запирали двери… — он покачал головой. — А потом просыпались в окружении зомбаков, что ни выйти, ни обойти…

Мы расположились на крыше, поделив скудный ужин из сухпайков, которые несли с собой парни. Пока мы ели, они рассказывали мне о своих вылазках в червоточины, о находках и потерях, о друзьях, которые не вернулись.

— Самое важное — это не геройствовать, — наставлял Серёга, жуя сухарь. — Увидел, что можешь справиться — справляйся. Понял, что не по зубам — беги. Лучше отступить и вернуться живым, чем остаться там навсегда.

— И не забывай следить за своими шкалами, — добавил Саня. — Особенно за выносливостью. Когда она падает до нуля, даже с серым зомби не справишься.

Я слушал внимательно, запоминая каждое слово. Любая информация могла спасти жизнь. По мере того как темнело, разговор становился тише, а паузы длиннее. Город погружался в ночь, и снизу все чаще доносились разные звуки — шарканье ног зомби, случайно задетая металлическая банка, иногда — далёкие звуки, отдаленно похожие на крики. Нечеловеческие крики. Что-то иное, что заставляло кровь стыть в жилах.

Глава 11

Я не заметил, как вырубился. Казалось, поспал совсем немного, когда что-то резко выдернуло меня из сна — не звук, не движение, а словно невидимый крючок зацепил сознание и потянул к поверхности. Сердце гулко стучало в груди, будто предупреждая об опасности.

В первые секунды я завис между сном и явью, не понимая, где нахожусь. Пальцы инстинктивно нащупали рядом холодный бетон крыши. Потом, сквозь пелену дезориентации, я различил склонившуюся надо мной фигуру. Саня. Его силуэт чётко вырисовывался на фоне звёздного неба — напряжённые плечи, взъерошенные волосы, автомат на изготовку.

— Чё случилось? — шёпотом спросил я, стараясь говорить как можно тише. Звуки здесь разносились далеко, а внизу бродило слишком много желающих на человечину.

— Покарауль, я посплю, — выдохнул он, усталость сквозила в каждом слове. — Через два часа Серёгу разбудишь. У него предрассветная вахта.

— Понял, — кивнул я, с усилием стряхивая остатки сна.

Тряхнул головой, прогоняя дремоту. Холодный ночной воздух постепенно прояснял мысли, возвращая к реальности после сна. Поднялся на ноги, разминая затёкшие мышцы. Саня достав из инвентаря спальник, уже сворачивался в нём калачиком, бормоча что-то неразборчивое.

«Ну что ж, мужики оставили мне самую лёгкую смену», — подумал я с лёгкой иронией, проверяя свой пистолет. Не густо, но уже что-то. — «Под утро то фишка сложнее будет».

Откуда у меня были эти знания о караульной службе, я не понимал. Но создавалось странное ощущение, что я помню абсолютно всё — от того, как заварить лапшу, до того, кто был президентом до момента, когда я впал в кому. Помнил, как разбирать и собирать оружие, как устанавливать растяжки, как определять время по звёздам.

А вот о себе не помнил абсолютно ничего.

Почему попал в кому? Что это было за заведение, где я лежал? Что это за город? Словно моё личное прошлое было стёрто начисто, а общие знания остались нетронутыми. Судя по навыкам, я явно служил. Или, по крайней мере, был не понаслышке знаком с военным делом. Почему-то помнил даже армейский устав. Но себя — свое юношество или детство — абсолютная пустота, хотя оно наверняка же было.