Вне Системы

— Что? — спросил я.

Она, скривившись от боли, подняла присохший бинт, который вместе с сукровицей отвалился. И сверху раны была видна деформированная пуля.

— Вот и вышла, — сказала она с облегчением, которое невозможно было скрыть.

Рана не сказать, что полностью залечилась, но выглядело так, как будто бы ей уже месяц или полтора.

— Аптечка есть? — спросил я, осматривая ногу.

Та отрицательно покачала головой.

Я достал бинт из инвентаря и протянул ей:

— Справишься?

— Ага, — ответила она и в её голосе уже не было той язвительности, что раньше. Скорее какая-то насмешливая благодарность.

Пока она перебинтовывала ногу — быстрыми движениями, выдававшими немалую практику — я наблюдал за ней исподтишка. Интересно, каково это — иметь способность влиять на разум других людей? Доверяешь ли ты вообще кому-то после этого? Или постоянно ожидаешь подвоха, предательства?

Может, поэтому она такая колючая — как дикобраз, выставивший иглы во все стороны. А под этой защитой — что? Страх? Одиночество? Усталость от постоянной борьбы?

— Ну нихрена себе, — пробормотала Вика, осторожно вставая на ноги. Она сделала пару неуверенных шагов по берегу, словно заново училась ходить. — Это… это просто невероятно. Я не знала что так можно!

— Слушай, — начала она, и в голосе её слышалось что-то, похожее на смущение. — Я, наверное, должна сказать… ну, спасибо, что ли.

Последние слова она произнесла так, словно они причиняли ей физическую боль. Я не смог сдержать усмешки — похоже, благодарность давалась этой токсичной персоне тяжелее, чем пулевое ранение.

— Не за что, — ответил я, поднимаясь на ноги. — Теперь хоть передвигаться сможем нормально, а не как черепахи.

— Куда собрался? — спросила она, заметив, что я осматриваюсь.

— Нужно убежище на ночь организовать, — ответил я. — Темнеет быстро, а на воде холодно будет.

— Только не надейся на романтическую ночь! — фыркнула она, скрещивая руки на груди.

— И не мечтай, ты не в моём вкусе, — ответил я, закатывая глаза. — По крайней мере уж характером точно.

Она наблюдала за мной, прислонившись к дереву и проверяя, насколько хорошо держит вес раненая нога. Вид у неё был задумчивый.

— Слушай, почему ты это сделал? — спросила она внезапно. — Энергоядра — это ценный ресурс. Мог бы приберечь для себя. Есть общины, где за пару штук убивают…

Я пожал плечами, собирая ветки для небольшого навеса.

— Какой мне прок от хромой напарницы? — ответил я, не глядя на неё. — Чисто практический интерес.

— Ага, конечно, — хмыкнула она, но не стала развивать тему.

Я соорудил примитивный навес, используя несколько гибких веток и свою куртку. Получилось не очень, но от ночной росы должно было защитить. Вика наблюдала за моими действиями с непонятным выражением лица.

— Ты знаешь, — сказала она, когда я закончил, — я много кого встречала за эти годы. Отморозков, психопатов, напуганных людей, которые стреляли раньше, чем спрашивали. — Она помолчала. — Но таких, как ты, нет. Не… конченых, понимаешь?

— Польщён, — усмехнулся я. — Хотя планка, судя по всему, не очень высокая.

Она пожала плечами.

— С Приходом и такой комплимент дорогого стоит.

Как я жалел, что у меня не было ни спальника, ни хотя бы пенки. Просто простой туристической пенки, как были у тех ребят, с которыми я был в червоточине. Но жаловаться было безсмысленно — приходилось работать с тем, что есть.

Тем не менее, набросав веток на землю я еще нарвал побольше сухой травы, чтоб было хоть немного комфортней.

— Надеюсь, ты не страдаешь аллергией на траву, — усмехнулся я, закрепляя последнюю ветку.

— На идиотов только, — парировала Вика, но без прежнего запала.

Места под импровизированным шалашом аккурат хватало на двоих, но лежать пришлось бы довольно близко друг к другу. Я мысленно приготовился к очередному язвительному комментарию на этот счёт, но, к моему удивлению, Вика промолчала.

Широким жестом руки я пригласил Вику. Та, немного поморщившись, заползла в шалаш и устроилась с одной стороны травяной подстилки. Я тоже лёг, стараясь оставить между нами хоть немного пространства, и попытался уснуть.

Но сон не лез, не шёл. В голове крутились обрывки мыслей, словно кусочки мозаики, которую я никак не мог собрать. Кто я такой? Откуда? И главное — куда мне теперь идти?

Серый. Один из тех, кто был в списке. Система, захватившая мир десять лет назад. Обрывки информации, слишком скудные, чтобы составить целостную картину, но достаточные, чтобы не давать мне покоя.

Куда идти? Что делать? Эти вопросы пульсировали в моей голове, не давая расслабиться. У меня не было ни друзей, ни общины, ни даже чёткого представления о том, кем я был до пробуждения. Пустота, заполненная лишь инстинктом выживания.

К общинам и кочевникам мне путь заказан — если Виктор и Вика правы, и я действительно один из тех, кто был в загадочном списке, моё появление вызовет только агрессию. А я и так успел понять, что тут чужаков не жалуют.

Я тихо усмехнулся. Забавно — даже не зная, кто я такой, я уже нажил себе врагов. Не самое удачное начало для новой жизни.

Но что, если… Что, если найти других? Других из этого загадочного списка? Тех, кто, возможно, знал меня до того, как всё случилось. Тех, кто мог бы рассказать, какова была моя роль в момент активации Системы.

Эта мысль зацепилась, не желая уходить. В ней был смысл. В ней была… надежда.

Возможно, именно это и есть моя цель — найти таких же, как я. Изгоев этого мира. Тех, кто каким-то образом связан с истоками всего этого безумия.

И, возможно, это поможет моей памяти пробудиться. Вернуть мне то, что я потерял — не просто воспоминания, но и часть себя.

Странно осознавать, что где-то внутри меня скрыты ответы на вопросы, которые я даже не умею правильно сформулировать.

Решение пришло само собой, без внутренней борьбы и сомнений. Я найду других из списка. Узнаю, кем я был. Восстановлю свою память. И, возможно, пойму, почему Система сделала меня таким… условным.

Впервые за всё время с момента пробуждения я почувствовал что-то похожее на покой. У меня появилась цель. Направление. Смысл двигаться дальше, а не просто бессмысленно выживать день за днём.