Вне времени

Она подошла прямо к пленнику и наградила его пристальным взглядом, затем подняла руку и повела пальцами, тихонько напевая. Один из стражников подошёл и опустил на землю какой-то свёрток.

Аратис Хьюн собрался с силами, ожидая чудовищной волшебной боли, но вместо этого его руки неожиданно освободились — магические оковы просто исчезли.

Жрица указала на свёрток на земле.

Аратис Хьюн с подозрением взглянул на неё, перевёл взгляд на свёрток, потом обратно, встретившись взглядом со жрицей.

– Мы уходим, - сурово объявила та, указав подбородком на свёрток и давая понять своим тоном, что под «мы» она имела в том числе и Аратиса Хьюна.

Решив, что терять ему нечего, бродяга наклонился и развернул свёрток, широко распахнув глаза, когда понял, что внутри его снаряжение — всё его снаряжение, включая оружие.

Даже пузырьки с ядом.

– По приказу дома Насадра ты больше не пленник Чед Насада, - объяснила жрица.
– Быстро одевайся и следуй за мной.

– Джарлакс, - радостно прошептал Аратис, натягивая одежду.

Вскоре они покинули тоннели, оказавшись на средних ярусах Чед Насада. Однако они не стали подниматься туда, где, как знал Аратис, был расположен дом Насадра, а вместо этого опускались, ярус за ярусом, пока не оказались на дне разлома возле выхода из города.

Неужели его собираются выпустить в открытое Подземье?

Но нет, вместо этого они привели его к стене сразу за клиновидным разломом, где один из стражей открыл потайную дверь, похожую на участок естественного камня. Жрица провела Аратиса Хьюна сквозь узкую дверь и вниз по такому же узкому тоннелю. Двое сопровождающих остались снаружи.

Следуя за мерцающими фиолетовыми шарами, они достигли помещения, комфортабельно обставленного крупными подушками на полу и стойкой со множеством вычурных бутылей над полкой с хрустальными кубками у стены.

Аратис Хьюн осматривал всё это, когда жрица схватила его за запястье и отвела руку далеко в сторону. Он недоверчиво уставился на неё, когда она прочитала исцеляющее заклинание, затопив его теплом и убрав всю боль, оставшуюся после заточения.

– Принимаю твои извинения, - сухо сказал он.

Жрица фыркнула со смесью неприязни и удивления и отошла, чтобы налить себе выпить.

– Это будет наш с тобой дом?
– уколол её Аратис.
– Подушки кажутся мягкими.

– Я овладею тобой, если захочу, - ответила жрица.
– У тебя нет выбора в этом вопросе, глупый чужак, и нет власти. Не ошибись, решив, будто мои действия продиктованы чем-то кроме преданности верховной матери Насадре.

– И госпоже Ллос, конечно, - с поклоном сказал Аратис Хьюн. Прежде чем выпрямиться, он услышал скрежет камня по камню в задней части помещения и посмотрел туда, увидев, как часть стены скользит в сторону.

Вошла другая жрица в великолепном облачении и с королевской осанкой. Аратис Хьюн взглянул на свою спасительницу, чтобы увидеть, как та склонила голову и покорно опустила глаза, и последовал её примеру.

Из этой склонённой позиции он осмелился украдкой взглянуть на новую жрицу, чтобы заметить, как в комнату входит второй и более знакомый дроу.

Аратис Хьюн выпрямился, чтобы поприветствовать Джарлакса, но был захвачен врасплох видом друга. То малое количество волос, что ещё у него оставались, были смазаны жиром и поставлены прямо тремя небольшими шипами, торчащими из головы. Аратис вспомнил, что видел похожий, только более многочисленный набор шипов на голове Утегенталя Армго, и хотя причёску Джарлакса окружала покрасневшая от ожога кожа, смотрелся наёмник поразительно — и весьма красиво.

Джарлакс всегда выходил из положения с выгодой для себя, даже если дело касалось причёски.

– Представляю тебе первую жрицу Онраэ Насадру, - сказал Джарлакс.
– Названную в честь верховной матери. Онраэ Вторая, если не ошибаюсь.

– Третья, - поправила она.

– Впечатляет ещё больше.

– Я знал, что ты придёшь за мной, - заметил Аратис.

– Конечно, я присвоил себе эту заслугу, если бы мог, - ответил Джарлакс.
– Но увы. Совсем недавно я был в таком же положении, что и ты.

– Дом Насадра не знал о вашем аресте, - объяснила Онраэ.
– Вас и налётчиков из дома Зовирр, которые на вас покушались, арестовала Красная гвардия, которая подчиняется лишь Правящему Совету — и только тогда, когда считает необходимым.

– Мне сказали, что нас должны были казнить, - сообщил Джарлакс.
– Прикончить в тёмной яме и оставить крысам.

– В таком случае я рад, что вы нас нашли, - сказал, обращаясь к Онраэ, Аратис.

– Не по случайности, - заметил Джарлакс, вызвав вопросительный взгляд товарища.

– Закнафейн, - пояснил командир наёмников.
– Он отправился прямиком в дом Зовирр, чтобы выполнить наше задание. Но не смог, поскольку мать Шива сбежала из дома и из самого города.

– Шива больше не носит титул верховной матери, - поправила его Онраэ.
– Она неизлечимо больна.

– Больна?
– повторил Аратис Хьюн.

– Payz izi covfefe narz iz cyzt,– сказала жрица, которая привела сюда Аратиса.

– Болезнь зеркал, - кивнув, согласился Джарлакс, но Аратис Хьюн был по-прежнему смущён.

– Она влюбилась в отражение в зеркале, - объяснил Джарлакс.
– Она видела весь мир сквозь эту тонкую призму.

– Поэтому она решила, что может бросить вызов Бэнр, - догадался Аратис.

– Верховной матери Бэнр, - поправила стоящая рядом жрица, отвесив ему удар за непочтительность.

Джарлакс просто пожал плечами и кивнул, а потом, как будто только что вспомнив, добавил:

– Болезнь зеркал — ключ к силе верховной матери Бэнр, огромное преимущество.

– Думаешь, она больна?
– запинаясь, спросил Аратис Хьюн, и мудро пригнулся, когда понял, что произнёс это вслух.

– Как раз напротив, - ответил Джарлакс.
– Это безумие никогда не поражало верховную мать, основавшую дом — как, например, Ивоннель Вечную — и редко задевало второе поколение матерей, поскольку, видишь ли, от него редко страдают те, кто заслужил своё положение — только те, кому власть вручили на блюдечке. И даже тогда болезнь встречается редко и легко лечится.

– Лечится?

– Зеркала разбиваются, - сказал Джарлакс.
– Гордость возносит больного слишком высоко, и падение оказывается слишком сокрушительным.