Вне времени

– Добро пожаловать, жрица До'Урден, - поприветствовал он, низко поклонившись.
– Проходите. Вас, разумеется, ожидают.

– Разумеется, - отозвалась она тоном, который должен был напомнить волшебнику, что несмотря на все свои достижения, он оставался всего лишь мужчиной, а она была старшей жрицей Ллос. Хоррудиссомот был по крайней мере на двести лет её старше, но в Мензоберранзане ему действительно следовало кланяться Бризе.

Крупная жрица До'Урден расправила свои широкие плечи и выпятила подбородок, шагая рядом с Хоррудиссомотом в пышный тронный зал дома Ксорларрин.

– Моя великая мать, - сказал он, когда они наконец подошли к трону, представляющему собой ещё один парящий диск, только с украшенными резьбой подлокотниками и высокой спинкой, покрытой магическими рунами, которые сами собой прокручивались, складываясь в молитвы госпоже Ллос. Когда Бриза сосредоточилась на рунах, ей показалось, что она слышит читающий молитвы вслух шёпот.

– Великая мать Ксорларрин, - сказала Бриза и неглубоко поклонилась.

– Мне напомнили, что сегодня твой день рождения, жрица Бриза, - ответила мать Зирит.
– И действительно, я помню тот день сто лет назад, когда твоя бабушка заболела и умерла столь внезапно.

В словах верховной матери скрывается нечто большее, чем просто зловещее подозрение, поняла Бриза, и это застало её врасплох — какое отношение события столетней давности могли иметь к делу, которое они должны были скрепить сегодня?

Без дальнейших объяснений Зирит продолжила:

– Ты принесла поправки к двеомеру нефритового паука? Я ожидала, что твоя мать сама доставит их, - кисло добавила Зирит.

– Я... принесла, - выпалила Бриза, пропустив пренебрежение в голосе Зирит мимо ушей.
– И мазь, которую вы просили. Нет лучшего алхимика, чем...

– Не говори об умениях твоей матери в этом месте, - перебила её Зирит.
– У дома Ксорларрин тоже хватает самых лучших инструментов и алхимиков во всём городе. Просто большинство мазей и снадобий для нас чересчур просты. Лучше их выменивать, особенно когда торговля такая односторонняя, что другой дом остаётся у нас в долгу.

Гордая и злая Бриза изо всех сил постаралась сдержать резкую отповедь.

Верховная мать Зирит махнула одной из стоящих рядом с ней жриц — её дочери, старшей жрице Кирии, насколько помнила Бриза — и женщина поспешила выйти вперёд, чтобы взять футляр со свитком и горшок с мазью.

– Скоро ли выступит дом Тр'Арах?
– спросила Бриза.

– Не знаю, о чём ты.

Бриза устремила пристальный взгляд на верховную мать, ответившую ей таким же взглядом. Дома дроу иногда воевали друг с другом, и другие дома иногда знали о грядущей битве. Но никогда не говорили о таком, напомнил ей холодный взгляд Зирит.

– Когда дому До'Урден возместят наши затраты?
– спросила вместо этого Бриза.

– Когда мы добудем плату, - ответила Зирит.
– Тебе не следует сомневаться в доме Ксорларрин.

– Я не сомневаюсь.

– Хорошо, тогда заверши оплату.

Бриза недоумённо посмотрела на неё, поскольку Кирия взяла два предмета.

– Каков мой ответ?
– пояснила мать Зирит.

Бриза вспомнила странный разговор с братом, произошедший сразу перед тем, как она забралась на диск Ксорларринов. Он передал ей слово, единственное слово, для матери Зирит, хотя Бриза понятия не имела, что всё это означает.

– Дитя?
– поторопила Зирит, когда Бриза задержалась с ответом.

– Да, - сказала Бриза.
– Ответ — да.

Зирит Ксорларрин захохотала и зафыркала.

– Это было так очевидно!
– воскликнула она.
– Твоя мать, дорогое дитя, такая искусительница.

Искусительница.

Этот ярлык поразил Бризу — преимущественно потому, что жрица понимала его правдивость. Мать Мэлис была искусительницей для любого, кого можно было искусить. Её сексуальные аппетиты и похождения стали одной из постоянных тем для разговоров по всему Мензоберранзану. Бриза до сих пор так и не смогла понять, использует ли Мэлис секс, чтобы заручиться связями и преимуществами, или она просто ненасытна. Знать, простолюдины, мужчины, женщины, многие другие — даже драуки, как утверждала одна из сплетен — ей было неважно. Многие из разговоров сопровождались смешками, а нередко — презрением и мнением, что Мэлис ведёт себя недостойно своего высокого положения.

Бриза часто думала, что это справедливо, но ещё более справедливым казалось ей то, что мать постоянно добивается возвышения дома До'Урден. В Городе Пауков, в религии Ллос, остальное не имело особого значения — тем более такая мелочь, как плотские утехи.

– Да, - сказала мать Зирит, обдумав это и снова посмеявшись, прежде чем вернуться к Бризе.
– Ты даже не знаешь, что значит твой ответ, не так ли?

Бриза долгое время просто смотрела обратно на неё, прежде чем покачать головой.

– Что он значит для тебя, я хочу сказать?
– пояснила Зирит.

– Если вы скажете мне вопрос, - отозвалась Бриза, но даже не успела договорить, как Зирит снова безумно захохотала.

– Иди, дитя, иди, - сказала Зирит, взмахом отсылая Бризу.
– Скажи матери Мэлис, что дом Ксорларрин доставит награду, когда получит её.

Бриза не отрывала глаз от правительницы Ксорларрин, пятясь прочь от трона. У выхода из комнаты к ней подошли двое молодых волшебников и проводили наружу, сообщив по пути, что возвращаться домой ей придётся без диска.

Когда ворота дома Ксорларрин закрылись за ней, Бриза подумала, что возможно ей всё-таки не стоило приходить сюда в одиночку.

– Конечно, ответ был «Да», - оставшись в тронном зале, сказала Кирии и Хоррудиссомоту мать Зирит.
– Сходство неоспоримо, как и размеры! Я удивлена, что это огромное создание не разорвало крохотную Мэлис при родах!

Хоррудиссомот, который был также отцом Кирии, от всей души рассмеялся.

– Ты когда-нибудь спал с ней?
– спросила мать Зирит, заставив его резко замолчать. Волшебник несколько раз прочистил горло, прежде чем пробормотать «Н-нет, конечно нет».

– А мне казалось, тебе должно быть любопытно, - произнесла с разочарованным видом Зирит.
– Мне-то уж точно. Эта Мэлис заслужила себе определённую известность.

– Ну...
– осмелился произнести Хоррудиссомот.

– Ты всё-таки с ней спал!
– обвинила его мать Зирит, но засмеялась, не показывая признаков гнева или ревности.

– Да о чём речь?
– раздражённо вмешалась старшая жрица Кирия. Когда оба изумлённо повернулись к ней, она смущённо поинтересовалась: - О чём вы говорите?