Внеклассное чтение про Черного лорда

К тому времени, как она выросла, Интента привыкла каждый день что-то преодолевать. Она отдавала все свое внимание и энергию ученикам в школе, во всем слушалась Просветленногo и с улыбкой успокаивала родителей, если видела, что они сердятся – теперь они чаще обращали негативные эмоции в сторону: на продавца в магазине или сослуживцев, избегая дaже самых незначительных споров между собой. Но все время, сама того не замечая, Интента тайно мечтала, что однажды вся ее жизнь изменится. Тогда, в школе созерцания, она связывала это с достижением света или хотя бы с счастливым браком – с кем-нибудь из местных, разумеется, чтобы это не было как у родителей. Тогда Интента и подумать не могла, чтo Просветленный выбрал для нее темного.

Лилайт не отвечал на ее вопросы уже месяц, сколько она ни спрашивала, чем должна закончиться ее помолвка. Что это значит – было предельно ясно. Достигший света часто не отвечал на вопрос, если ответ на него был столь же очевиден, скoль и нежелателен для спрашивающего. Так, в семь лет Интента не могла добиться от него ответа, не помешает ли ее пути к свету переписка с одной ведьмой-сверстницей, с которой она познакомилась во время поездки в королевскую вотчину. В конце концов она так и не решилась ответить ни одно из писем той девочки, хотя ей очень хотелось это сделать. А в ее шестнадцать Просветленный наложил такой же негласный запрет на путешествия – и она никуда не поехала после некоторых размышлений.

Теперь, как она поняла, расторжение помолвки так же не обсуждалось. е миссия была в том, чтобы выйти замуж за Кетима и оттянуть его от тьмы к сoзерцанию любыми средствами. Маркал был прав – Просветленный пользовался ею как инструментом. Ведь не всем, в конце концов, суждено достигнуть света сразу – некоторые лишь помогали другим, облегчая себе путь в следующих жизнях.

Но Интента никогда не планировала так далеко откладывать свою главную цель. При мысли о том, чтобы прожить тусклую, унылую жизнь замужем за нелюбимым человеком, пусть даже таким интересным, как Кетим, посвятить всю себя служению - ей становилось не по себе. Ясно же, что Ульрис возненавидит ее через год, если не раньше. И будет то же, что у ее родителей – или даже хуже. Ведь он не светлый, как ее отец,и не будет щадить никого – ни ее, ни их будущих детей, случись им появитьcя. Нет, она вовсе не собиралась на этот раз безмолвно идти на поводу у Просветленного, обрекая себя вместе с упрямым темным на постылый брак. Ее родители, если уж сравнивать с ними, хотя бы любили друг друга в самом начале.

С улыбкой подписавшись и запечатав письмо Просветленному, Интента отправила его по сети, а потом сняла с пальца кольцо Кетима и положила его в бархатный мешочек. сталось только вернуть его за ужином – а потом будь, что будет. Если Маркал и впрямь ввел ее в заблуждение относительно своей заинтересованности – что ж, она перенесет этот удар и будет жить дальше. Если Просветленный отлучит ее от родной вотчины – так тому и быть. Родители и не заметят ее отсутствия, а в королевстве немало мест, куда она может уехать жить и преподавать. И даже если созерцание уйдет из ее жизни – в ней останутся любимые книги, уроки литературы и друзья.

На ее сердце потеплело, стоило лишь представить лица Вермара и Амалии. Амалия, конечно, перестанет сердится сразу, как узнает, что Интента больше не помолвлена с Ульрисом. Другое дело, что это не избавит ее от страданий из-за неразделенной любви. Но, возможно, в этом ей поможет Венсан, подумала вдруг Интента и снова улыбнулась.

Она даже не понимала, что прежде у нее не было настоящих друзей – с пoдругами по школе они только и говорили, что о стремлении к свету и об испытаниях. Никто не делился своими настоящими чувствами, вдруг поняла она. Никто не упоминал о сомнениях и обо всем том, что не укладывалось в благостную картинку всеобщего душевного равновесия – например, Интента не рассказывала никому о ссорах родителей,и только здесь, в темной вотчине, почувствовала, что может об этом упомянуть в разговоре с малией, а потом и с Маркалом.

Вся ее прежняя жизнь растворилась, словно была химерой, вся переписка с домашними и прежними друзьями почти иссякла за два-три месяца,и теперь это были лишь дежурные сообщения без какого-либо тепла и откровенности. Едва подумав о Вермаре, Интента почувствовала, что снова хочет поговорить с ним, но тут же вспомнила: полнолуние. Уже канун – а значит, он не доступен. Зато можно поговорить с малией после беседы с Кетимом, с улыбкой подумала она. Наверняка, магиня уже приехала,и она без труда найдет ее поздно вечером за разбором вещей.

Все еще пребывая в приятной неге, вызванной чувством облегчения после отправки письма Просветленному, Интента лениво взглянула на часы и принялась одеваться к ужину с Кетимом. Одевшись в самое яркое платье из всех, что он ей подарил, Интента с улыбкой принялась за прическу, а покончив с этим, не пожалела и украшений, чувствуя себя так, будто направляется на праздник. Ей было приятно доставить радость и себе, и Кетиму, и на несколько мгновений она даже позволила представить себе его довольное выражение лица после того, как темный маг узнает, что, наконец, свободен.

Внимательный взгляд Ульриса, встретившего ее у лестницы, сразу заметил все эти детали, и он наклонил голову:

– Какой-то приятный повод, миледи?

– Вам понравится, милорд, - просияла она ответной улыбкой,и Ульрис спокойно кивнул:

– Что ж, прошу.

Обычно они ели в его огромных апартаментах, расположенных на четвертом этаже замка прямо над апартаментами Маркала и состоявшими из кабинета, столовой и спальни, и сейчас поднимались по широкой лестнице именно туда.

Привыкнув к темной атмосфере, Интента даже потихоньку сроднилась с ней, и теперь чувствовала себя впoлне свободно и уютно в этом месте – правда, старалась не заходить в его спальню, всю увешанную и уставленную какими-то амулетами и слишком темную, на ее вкус – когда она созерцала это помещение, оно будто переливалось тьмой, сочилось ею, как свежий срез темного смоляника – самого магического растения из темной вотчины - истекает черной смолой от самого легкого нажатия на мягкий ствол.

Словно чувствуя это, Кетим обычно прикрывал дверь в спальню, но на этот раз, когда они вошли, она была открыта – и Интента инстинктивно выбрала такое местo за накрытым столом, чтобы сидеть спиной к этой двери.

– У нас новая партия земляничного пива, – возвестил Ульрис, наполняя ее стакан пенистым душистым напитком. – Я позвoлил себе заказать мясо птицы и острые закуски.

– Это замечательная идея. Только, боюсь, ты уже внушил мне чересчур большую любовь к пиву, Ульрис, – сдержанно улыбнулась Интента, но все же быстро наклонилась над своим стаканом и с наслаждением вдохнула восхитительный аромат.

– Думаю, полнота еще долгое время не будет грозить тебе, моя крошка, – улыбнулся Ульрис и поднял стакан:

– За что пьем?

– За окончание помолвки, - сияя неудержимой улыбки, сообщила Интента, наблюдая за лицом темного мага.

– Неужели? – улыбнулся он, чуть более сдержанно, чем она ожидала, и приподнял брови.

– Да. Я написала Просветленному,и… я больше не могу, честно говоря, - снова улыбнулась она.

– Что ж. Это замечательная новость, моя радость.

Они выпили,и Интента, спoхватившись, с досадой цокнула языком:

– Кажется, я забыла твое кольцо в комнате.