Внешний враг

Движение остановилось и Муря негромко сказал:

— Все.

Исин мгновенно лапнул меч.

— Враги?

— Будут и враги, — бодро пообещал Муря, вглядываясь в туман. — А пока без этого обойдетесь…

Исин отпустил рукоять и грубовато спросил.

— Ну и что с того? Дальше-то как?

— А то, что дальше сами.

Он соскочил с ковра и Избор, успевший привыкнуть к тому, что до земли не меньше версты невольно вскрикнул, но все обошлось. Муря остался стоять.

— Довез, как и обещал.

Туман тут плавал слоями и из клубящихся белесых облаков словно сами собой появлялись то деревья, то скалы, то камни. Заблудиться тут было легко и Избор спросил.

— Куда хоть идти-то?

— По стеночке, — сказал колдун. — Не заблудитесь…

Избор хотел выругаться, сдержался.

— Ладно, пес с тобой. Дойдем.

Муря закивал, соглашаясь, мол дойдете, конечно, куда же денетесь….

— Ты вот только скажи теперь где «Лапку» искать.

— Наверху, — твердо сказал колдун. — У них такой порядок — кто главнее, тот и выше. А раз так, то значит вам на самый верх.

Он замолчал и воевода понял, что сказать тому больше нечего.

Тогда Избор повернулся и пошел, расталкивая туман перед собой обнаженным мечом. Другая рука его держалась за каменную стену, что должна была привести его куда-нибудь. Следом за ним заспешили Гаврила и Исин. Сотник наступил на мох, нелепо закрутил руками, разгоняя туман, чуть не упал.

— Ну, куда вас таких, — вдруг сказал Муря. — Заблудитесь… Забредете куда-нибудь…

Хазарин гордо обернулся.

— Куда забредем, там не обрадуются…

Старик взмахнул рукой, словно досадовал сам на себя.

— Знаю я вас… В две руки, за обе щеки… Стойте! Провожу.

У входа в логовище стояло пятеро остроголовых, хотя наверняка было их там гораздо больше. Сквозь туман фигуры казались громадными, а голоса — хриплыми и злыми.

— Другого пути нет? — спросил Исин, сам понимая, что спрашивает глупость.

— А чем тебе этот не нравится? — спросил Муря, сидевший привалившись спиной к камням. — И дверь есть и ступеньки… В другом-то месте стучаться придется, чтобы открыли, а тут все нараспашку.

Ничего из этого, конечно видно не было, но все это предполагалось.

— А тем не нравится, что ты нас сюда привел, а с нами дальше не пойдешь. Хотя мог бы хотя бы до двери довести.

Колдун закачал головой, отказываясь от такой нелепой мысли.

— Ну… Каждому свое счастье… Вам радость схватки, мне — удовольствие, что целым останусь.

Глядя на скрытых туманом стражей Муря начал рыться в мешке и вытащил оттуда отложенную давеча бутылку.

— На, — протянул ее Исину. — Вот это сейчас вам поможет…

— Это что, пить?

— Это бросать — объяснил Муря.

Хазарин тут же вспомнил, что почти в такой же бутыли Муря держал джинов.

— Колдовство? — осторожно спросил сотник. Колдун откровенно передернул плечами

— Хуже…

Исин размахнулся, но Муря испуганно остановил его.

— Погоди. Быстрый какой. Дай мне хоть отлететь подальше, а уж потом руками маши…

Исин покачал головой и ответил.

— До десяти досчитаю — и брошу…

— До десяти?

— Он дольше не умеет, — объяснил Гаврила, — так что давай стрелой отсюда, если, конечно, не хочешь с нами…

— У мудрости свои дороги, — донеслось из тумана. — Встречу вас там, где договорились…

— Где договорились? — прошептал Избор. — Где?

— Я знаю. Потом расскажу… — отозвался Гаврила, и скомандовал:

— Бросай!

Исин взмахнул рукой и бутыль улетела в туман. Там тоненько звякнуло и тут же зашебуршились услышавшие непонятный стук остроголовые.

— Ну и что? — спросил хазарин, вынимая меч.

Туман впереди прорвало кашлем и хрипами. Гаврила догадавшийся что там творится, закрыл ноздри рукой. Даже сквозь зажатый пальцами нос на него обрушилась волна ошеломляющей вони. Открыть рот значило присоединиться к остроголовым и Гаврила только махнул рукой, показывая куда следует бежать.

Тем кто охранял вход и подумать о них было некогда. Остроголовые катались по земле, хрипя и хватая вонючий воздух. Избор ногой поддел попавшийся под ноги осколок горлышка и выбив плечом дверь ворвался внутрь. Сколько бы ни было остроголовых перед дверью, за ней их было еще больше. Их было столько, что у Гаврилы даже не возникло желания ударить мечом. Он просто вскинул кулак и ударил по нему.

Исину показалось, что где-то рядом многократно и гулко грохнул невидимый барабан. Кровь поднялась десятком фонтанов и стало тихо. Даже те, что остались за дверью прекратили хрипеть. Избор огляделся и укоризненно покачал головой.

— Торопишься! — укорил он Гаврилу. — Кого тут теперь о талисмане спросишь?

— А что их спрашивать? — удивился Исин, слушая как кровь капает со стен. — Все равно врать бы начали, гордость свою показывать… Я вот Муре верю. Сказал наверх, значит наверх!

Хазарин осторожно открыл одну из дверей. В комнате было пусто. Там не оказалось дверей ни наверх, ни вниз.

— Ну и куда это наверх?

Исин открыл другую дверь. За ней начинался длинный коридор, неизвестно куда ведущий — вверх или вниз. Он просто терялся в темноте.

— Есть верная примета. Наверняка талисман там, где больше всего стражи.

— Или там, где самые здоровые стражники.

Самое глупое, что они могли сейчас сделать — так это остаться на одном месте. Ворвавшись сюда силой они могли добыть «Паучью лапку» только тогда, когда опередили бы слух о своем собственном появлении.

— Вперед.

Коридор кончился и смяв в его конце двух стражей они побежали дальше, чувствуя как пол под ногами постепенно поднимается вверх. На пересечении коридоров они ненадолго останавливались, что бы определить в какую сторону ход поднимается более круто и бежали туда. Гора оказалась изрытой такими ходами как прошлогодняя скирда мышами. Ходы пересекались, вели по кругу, удлиняя их путь, и вскоре богатыри услышали шум погони. Преследователи пока бежали вслепую и топот ног прокатывался то справа, то слева. Иногда он слышался то спереди, то сзади. Потом их заметили и топот преследователей прочно закрепился у них за спиной. Богатыри прибавили ходу, но следом бежали тоже не слабаки.

— Стой! Куда бежим? Всю жизнь не пробегаешь.

— Правильно! — отозвался Исин. — Спрятаться нужно и подождать!

Он показал рукой на темный ход ведущий неизвестно куда.

— Спрятаться?

Избор даже не посмотрел на хазарина.

— Поубивать их всех надо — и дело с концом!

— Всех?

Гаврила тяжело дышал и Избор приял его возглас за тяжелый выдох. В его голосе не было сомнения в своих силах. Может быть только в нужности всего этого.

— А что, на развод что ли оставлять? Всех под корень, что б потом не думалось!