Внеучебная Практика

— Тебя в общагу Академии не пустят, — сонным голосом предрекла Ксеня. — Там ограничитель на входе стоит для нежити, големов и кадавров, чтобы студиозусы дрянь всякую экспериментальную к себе в блоки не тащили. Все кадавры, что внутри здания в бытовой технике сидят – на учете. А ты у нас по коловрату на целого колосса тянешь.

— Вот прям спасибо за комплимент, — буркнула я. — Девчонки, что мне делать? В крайнем случае я к дяде Ивадиму обращусь, но я ж боюсь… плюхнуть от эмоций. Еще пришибу кого-нибудь ненароком.

— Ой, да прям, — усомнилась Марьяша. — Плюхнет она. Мы-то пока живы.

— Ты в корне не права, Марья. В моем мире, мире Прях, недалеко от замка Аркадун, в долине рядом с развалинами замка сидов, — мелодично заговорил из своего угла Милли, — есть дивное озеро в форме идеального круга. Местные жители стараются держаться от него подальше и называют Змеиным. Ходят легенды о его происхождении. От некоторых из них стынет кровь в жилах.

— Ой, хоспади! — я закатила глаза к потолку. — Ну испугалась я! Там была змея!

— Ужик, — уточнил альв.

— Мне было семь лет! Я увидела черный хвост в траве!

Марьяша сделала вид, что прячется от меня под подушкой. Обе мои подруги (и по совместительству соседки по блоку) прекрасно знали, что со мной нужно обращаться, как с бомбой замедленного действия.

— И вообще, — возмутилась я, — я виновата, что маме во время беременности пришлось работать со сложной многоувореневой… унеровней… неважно!… сложной магией?! Она вышивала узоры-накопители для защиты замка и его жителей! Я же вам рассказывала!

— Я просто подшучиваю, — вздохнул Милли, — никто ни в чем не виноват, однако тебе, Лу, неплохо было бы найти способ слить свой коловрат, и чем скорее, тем лучше. Ты в последнее время намного эффективнее контролируешь силу и оперируешь ею на уровне студентки, а не школьницы, но я читал, что охранная сигнализация в общежитии очень чувствительна к потенциалу проходящих через рамку. Иван Дмитриевич просил по максимуму стараться не привлекать к тебе внимание в Академии. Тише будешь – дольше проживешь.

— Ну хоть что-то у меня улучшается. А ты вообще мог бы уже быть в общаге, — проворчала я, скрывая, что польщена, — твоя-то комната в порядке.

— Я помогу вам с чемоданами.

— Слушай, Черри, — Ксения приподняла голову с подушки. — А текучая вода? Она ведь поглощает коловрат.

— И где я тебе сейчас ручей или реку возьму? — я развела руками.

— В туалете, — воодушевилась Ксеня. — Если сливать энергию потихоньку, целиться в струю и не закрывать кран...

— Жаль, что ты девчонка, Лу, — Милли потянулся и задрал ноги на подлокотник кресла. — Что вы, девчонки, понимаете в хорошей струе?

Марьяша бросила в него подушкой.

— Ладно, — поразмыслив, согласилась я. — Все равно другого способа я пока не вижу. Будем экспериментировать.

… Туалет рядом с нашими временными «апартаментами» представлял собой жалкое зрелище. С выкрашенных в жуткий синий цвет стен облетала краска, унитаз радовал глаз всеми оттенками ржавчины, краны гудели. Глубоко вздохнув, я пустила воду. В раковину с шипением ударила рыжая струя. Я сложила пальцы щепотью, протянула к ней руку и сосредоточилась.

Сначала ничего не происходило, затем, к моей радости, плотный ком коловрата в солнечном сплетении сдвинулся и начал вращаться по часовой стрелке. Энергия устремилась в воду, все быстрее и быстрее. Рука у меня затряслась от напряжения, и я придержала запястье, стараясь, как учил меня профессор Капалов, совершать одинаково глубокие вдохи и выдохи.

Через несколько томительных секунд трубы по стенам туалета оглушительно загудели, вибрируя, что-то загрохотало и эхо грохота понеслось прочь по канализации, вода в унитазе всколыхнулась и выплеснулась мне под ноги, а откуда-то снизу раздался приглушенный перекрытиями вопль:

— А-а-а-а!!! На помощь!!! Тут призрак!!!

Ксеня вернулась «из разведки», когда наши соседи по хостелу успокоились и разбрелись по комнатам, а Милли немного утихомирил не на шутку распереживавшегося Ри-ши. Пикси еще долго вздрагивал и ежился, сидя в своей кошачьей корзинке.

— Ну что? Кто это? – накинулись мы на подругу. — Что за призрак?

— Трудно сказать что-то определенное, — задумчиво проговорила Ксеня. — Видимо, Черри его потревожила, заставила проявиться, сняться с насиженного места в какой-нибудь трубе. Девчонка с третьего этажа увидела, как от стены отделилась плотная темная субстанция, обрела очертания высокого мужчины и врезалась в зеркало. Там все в осколках. Заглянуть внутрь мне особо не дали, администрация опечатала туалет и вызвала агентов из контроля над паранормальным. Под описания подходят три верхних типа призраков по двенадцатиуровневой таблице Роушера. Я полагаю, тип «Б», хотя… Черри, ты в этом лучше разбираешься. Что думаешь?

— «Дэ», — сказала я, потирая ноющее запястье. — Пятый тип.

— Откуда такая уверенность? Почему не тип «Цэ»? — усомнился Милли. — Низкая агрессия… он же никого не терроризировал… малая мобильность, растворение сознания и эмоций, переход в примитивную квазимассу.

— Именно что в примитивную. Не подходит. Парень здесь давно, но сохранил подобие мужского облика и телесную плотность, значит, он еще помнит, что был человеком, — возразила я. — Ему не меньше двадцати лет… как призраку, я имею в виду. Ну, ребят, — я обвела взглядом недоверчивые лица друзей, — вспомните историю Новой Арконы и включите логику. Зданию лет сорок, тогда это был центр пригорода. Оно попало в зону эвакуации во время Прорыва. После Прорыва здесь три года… — я быстро заглянула в Сеть на телефоне, — нет, пять лет никто не жил, пока фантомоборцы зачищали районы. Потом администрация города приняла решения переделать дома под недорогие хостелы и студии. Рассуждаем дальше: этот человек или был убит, или сам лишил себя жизни…

— Не факт, — пожевал губами Милли.

— Факт. Ладно, признаюсь, он производил эманации горечи, — я вздохнула: хотелось бы для пущего эффекта объяснить все при помощи моего любимого дедуктивного метода, но дело слишком серьезное, чтобы пускать пыль в глаза. — Просто я понять не могла, откуда тоской тянет. На это никто особо внимания не обращал, слишком… размыто – ну хочется девчонкам поплакать в туалете, с кем не бывает. Но он страдал тихо, значит, понимал, что в случае манифестации его выловят… он таился. Его что-то тут держит: или место, или предмет, к которому он привязан, или… он сам… в виде останков. И произошло убийство или самоубийство еще до того, как здесь стало шумно и людно: кто-то заметил бы пропажу соседа, замуровывать же тело в стене или спускать его в канализацию, когда в дверь стучат те, кому приспичило…ну так себе идея. Нет, это было не самоубийство – тело нашли бы при ремонте, вызвали бы агентов и зачистили здесь все. Я все-таки склоняюсь к тому, что его убили в туалете, а потом… растворили кислотой?

— Да, логично, — пробормотала Ксеня. — Он умер здесь… или его принесли сюда, пока дом стоял пустым, примерно двадцать лет назад. Отличное, наверное, было место, чтобы расчленить труп.

— Куда я попал? — пробормотал Милли. — И эти люди еще пеняют мне на жестокие сцены в книгах?

— Я просто рассуждаю.

— Я был глуп, когда предполагал, что кого-то из вас ВООБЩЕ может тошнить.

— Тип «Дэ». Поняли теперь? Фантом из последних трех типов рано или поздно вылез бы. Они не могут существовать без активных манифестаций. Тип «Е», например, пакостники те еще, — поморщилась я. — Насчет низкой агрессии – есть совпадение по типу «Эф», но в последних видах телекинез, цветовые и шумовые проявления, имитация человеческой речи… не, его бы давно заметили. «Дэ», однозначно.