Внезапное вторжение

— Как у вас дела, сэр? — спросила сержант Либерман, подходя к аэрокару, на котором они должны были отправиться на вылазку, “Икар экспресс”.

— Все готово, сержант, — ответил Трелл, закрывая капот двигателя и вытирая нижнюю пару рук замасленной ветошью. — Я дозарядил акселератор антивеществом, подсоединил фотоэлектрический диск, отрегулировал гироскопы и сменил дворники.

Сержант помолчала и улыбнулась.

— Отлично.

В дальнем углу шлюза техник инженерной секции прекратила скрести шваброй пол.

— Фотоэлектрический? — переспросила она у своего напарника, который зачищал стену шлюза, готовя ее к покраске. — Но узел ДРЛ уж наверняка электронный.

— Ерунда, — ответил мужчина. — Магнитная линза должна контролироваться волоконно-оптическим устройством. Только в этом случае можно будет исключить всякую возможность отрицательной обратной связи.

— Ну да, — сказала уборщица, с силой налегая на швабру. — Тогда, конечно, это имеет смысл.

Оставив пришельца любоваться делом своих рук, сержант Либерман построила свои войска и учинила им тщательную инспекцию. Удовлетворенная результатами осмотра, она кивнула. Солдаты подобрались крепкие, поджарые и в меру умные. Сержант помолчала. Это звучало как закон морской пехоты: “Крепкий, поджарый, не слишком умный — поверенный войны”.

— Безопасность — вот основная задача, — объяснила Либерман, оттягивая затвор пистолета, чтобы загнать в ствол патрон. — РпорРианцы будут делать все, чтобы выбраться с этой планеты, а роботы имеют приказ вести огонь на поражение. Местные жители больше не обладают спутниками связи и не пользуются самолетами. Роботы их немедленно сбивают.

— Вы не шутите, сержант? — спросил рядовой, проверяя заряд гранатомета.

— Это действительно так, — вмешался Трелл, аккуратно собирая свои инструменты в складной металлический ящик. — Самые трусливые из насекомых даже опасаются стоять вертикально. Преступников иногда подвергают наказанию, заставляя влезать на разные высокие предметы под открытым небом, но это относится только к тем, кто совершил мелкие проступки.

— А что они делают с теми, кто совершил тяжкое преступление?

— Спариваются с ними.

Этот лаконичный ответ тем не менее скрывал в себе такой мощный заряд отвращения и ненависти, что перед глазами пехотинцев возникли картины, достойные ночных кошмаров шизофреника. Вдоль спин пробежал холодок, и кое-кто откровенно вздрогнул. Да, есть вещи, о которых лучше не знать.

— О'кей, пора загружаться, — заметила Либерман, поглядев на часы. Она намеренно разрушила настроение, начавшее было овладевать солдатами. — Садитесь только возле окон, но не слишком расслабляйтесь. Я хочу, чтобы вы в любую минуту были готовы к любым неприятностям. Но первый, кто начнет действовать без команды, однозначно получит пинка под зад. Всем ясно? Марш!

Пехотинцы начали занимать места в аэрокаре, а технари в дальнем углу шлюза рассмеялись. Либерман фыркнула. Это же надо — “линзы контролируются волоконной оптикой”! Чушь! Неужели им не понятно, что поток магнитной индукции от генератора обязательно нарушит работу столь примитивного мазерного реле? Тупицы! Хотя что с них взять? Наверное, неспроста они попали в уборочную команду.

* * *

Когда громкое гудение двигателей превратилось в глухое ворчание, “Рамирес” наконец завис на высоте двух метров над обширной травянистой равниной, на которой было несколько озер и невысоких пригорков. Этот пасторальный пейзаж и был центром города — Беспошлинным Центром Отдыха на Открытом Воздухе, расположенным в столице РпорРа, городе под названием Бульбуль-кх-берп.

Завидев приближающийся космический корабль, местные жители стремительно разбежались, как предположили путешественники, — в страхе. Однако всего лишь через несколько минут туземцы вернулись и принялись торопливо устанавливать на траве пластиковые торговые павильоны и палатки, плотно окружая ими корабль. Затем они принялись делать фотоснимки и расхваливать товары, но не друг перед дружкой, а перед землянами. Среди товаров были такие редкие вещи, как съедобные почтовые открытки, джианские доски для “дартс”, кулгуланские сигары (поддельные), а также пластиковые мешочки с землей РпорРа — сувениры на память.

Стоя перед главным обзорным экраном, капитан Келлер разглядывал флажки и вымпелы, которые гордо трепетали на ветру над палатками и ларьками. На большинстве из них был изображен незамкнутый треугольник — универсальный символ, означающий “НА ПРОДАЖУ”. Гораздо меньше было вымпелов с изображением треугольника и двух колец, что трактовалось как “МОЖНО ТОРГОВАТЬСЯ”. Только один вымпел мог похвастаться тремя кольцами, что означало, как предположил Келлер, “ДЕШЕВО”, но нигде он не увидел изображения незамкнутого круга — символа, означающего “БЕСПЛАТНЫЕ ОБРАЗЦЫ”.

— Ты уверен? — спросил в стену Келлер.

— Определенно, сэр, — ответила стена голосом Трелла. — Корабль слишком низко, чтобы ему потребовалась лицензия на полеты, и слишком высоко, чтобы с нас можно было содрать плату за парковку.

— Что за безумный мир! — мягко заметил Хемлих.

— Разве только этот? — согласилась Соукап.

* * *

— Вот он идет, — негромко заметил водитель аэрокара. Сержант Либерман нахмурилась.

— Почти вовремя.

Придерживая на голове свой шелковый цилиндр, профессор Раджавур бежал по стальной палубе шлюза по направлению к аэрокару с морскими пехотинцами. По случаю парадного выхода профессор был одет в свой лучший костюм — “токседо” черного цвета, и щеголял транслятором в пластиковом корпусе и алой посольской лентой через плечо. Ботинки посла были надраены, седые волосы тщательно причесаны, к тому же профессор даже прополоскал рот сладкой водой, чтобы быть наиболее привлекательным для насекомых. Забравшись в аэрокар, Раджавур огляделся и был даже несколько испуган тем количеством оружия, которое взяли с собой пехотинцы. Ему, однако, было понятно, что в случае осложнений, никакое оружие не будет лишним. У рпорРианцев была не слишком хорошая репутация.

— Прошу простить меня за опоздание, — извинился дипломат. — Мне необходимо было собрать подношение королеве.

— Никаких проблем, профессор, — солгала Таня Либерман, которой приходилось иметь дело с шишками и разнообразными высокопоставленными персонами. Этот, по крайней мере, умел вести себя вежливо.

— Водитель, сообщи на мостик, что мы выдвигаемся.

— Есть, сэр, — ответил водитель и отцепил от приборной доски небольшой микрофон.

— “Икар” — “Рамиресу”. Прошу разрешения на взлет.

— Взлет разрешаю, — ответил ему голос капитана. — Удачи, и да поможет вам Бог!

— Вас понял, взлетаю, — ответил водитель и снова прикрепил микрофон к приборной доске.

— Одеть респираторы, — приказала сержант Либерман, натягивая на голову эластичные ремни усовершенствованной газовой маски. Вместо отчетливого ответа “Есть, сэр!” прозвучали неразборчивые похрюкивания — солдаты облачились в противогазы.

— Солдат, поехали, — приказала Либерман.

Пилот кивнул и принялся крутить рукоятки, бормоча обычную пилотскую молитву:

— Ходовые огни… проверено. Резервное сцепление… включено. Атомные батареи., есть питание. Турбины включить… есть включить.

В потоках нагретого воздуха “Икар” приподнялся над металлической палубой и поплыл над остальными аэрокарами, похожими на него как родные братья. Затем он совершил неуклюжий маневр, разворачиваясь носом к открывающимся створкам шлюза и выскользнул наружу, после чего створки плотно сомкнулись опять.

Прямо перед ними распростерся по равнине столичный град, состоящий из многих тысяч зданий разных форм и размеров. Теперь Раджавур разглядел, что напоминающая “американские горки” постройка, виднеющаяся вдали, на самом деле сооружена из удивительно толстых металлических колонн и огромных каменных плит. Удивительно было, почему все это сооружение не ушло в землю под собственным весом, к тому же неясно было и то, для чего оно здесь воздвигнуто.